Миро оглядывался на жутких тварей, кружащих над пустыней, но убедился, что они не намерены атаковать. Кошмарные морские звезды тоже не появлялись, не разверзлось небо дымящейся язвой. Да и вблизи Ордена монстров наверняка сумели бы испепелить еще на подлете.
Теперь больше пугало, что и некоторые ученики готовились пустить в дело магический огонь. Вернее, одна ученица, чья личность и так вызывала много вопросов. Естественно, речь шла о Нотте.
На полигоне Миро на мгновение впал в ступор. А когда все закончилось, он решил раз и навсегда узнать тайну скрытной подруги.
«Ну все, не отвертишься. Больше никаких сюрпризов!» – решил Миро. И теперь уже он схватил Нотту за руку незадолго до отбоя, потащив в слепое ответвление коридора. Казалось, что именно там никто не сумеет подслушать.
– Эй, Миро, ты чего? – не слишком яростно запротестовала Нотта. Похоже, она предвидела этот разговор, но в глазах ее плясали искры негодования.
– Нотта! Я заметил огненный цеп! Аобран сказал, что без огня, то есть без магии, он бесполезен, – твердо начал Миро.
– Да, – бесцветным голосом ответила Нотта, но края ее губ задрожали в хитрой ухмылке.
– Ты создала пламя из ничего, – наседал Миро, а Нотта продолжала свою игру:
– Да.
Она поддерживала на лице маску непонимания и необъяснимого превосходства. Конечно, эта гордячка считала себя лучше простых оборванцев: она же, как и Белый, носила татуировку обитателей высокого дворца.
– Ну, хватит! – воскликнул Миро. – Нотта, ты говорила, что ты мне доверяешь, а я тебе не доверяю! Какие у тебя вообще цели?! Ты пришла в Орден, чтобы учиться, так?
– Так.
– Но пока тебя нечему учить! Да и… Если ты была в дюнах… – продолжил свою тираду Миро, но осекся на полуслове, звонко хлопнув себя по лбу: – Ох, точно! Вот я дурак! Ты уже маг!
– Да… Действительно, скрывать от тебя это было глупо. Да, я уже маг.
– Так почему ты среди учеников?
– В Орден Пустыни я пришла, чтобы получить магию Ордена Пустыни, – ответила Нотта, победно улыбаясь на все негодование собеседника.
Миро ощутил себя брехливым псом, бессильно лающим на караван верблюдов. Нотта же спокойно оперлась спиной о стену и скрестила руки, вскидывая брови. Всем своим видом она давала понять, что готова отвечать на любые вопросы «простолюдина», которому не дано проникнуть в ее великие замыслы. Это разозлило больше прежнего. Миро недовольно приблизился и мрачно спросил:
– То есть?.. Объясни, как такое возможно.
– Возможно – и все тут, – небрежно бросила Нотта, пожимая плечами. – Я уже училась в других орденах. Была и в Ордене Оазиса, и еще кое-где.
– Где? – допытывался Миро, ощущая, что за напускным безразличием Нотты скрывается великий страх.
– Много где, – вновь пространно ответила она. – Так или иначе, теперь я владею разной магией. Обучение я начала с одиннадцати лет, когда пришлось сбежать из дома.
Миро немного смутился, видя, как подруга меняется в лице. Незримая маска самоуверенной искательницы приключений постепенно спадала, обнажая лицо неуверенной в себе потерянной девочки. Такой же, как и все ученики.
– Почему ты сбежала? Ты ведь из знатных, – более мягко спросил Миро. Лицо Нотты исказилось в полумраке коридора. Она закусила губы, точно сдерживала слезы, как и на первом занятии, а потом проговорила высоким, почти детским, голосом:
– Меня хотели убить! И… моего отца убили.
Миро опешил, примерно складывая фрагменты невеселой картинки. Он и раньше подозревал, что в окружении султана что-то «протухло». А придворные заговоры превращались в предмет сплетен даже на дне столичного общества. Для нищих и воров смена власти – султана, визиря или начальника стражи – означала возможную смену законов и, например, усиление охраны улиц. Но теперь Миро стало искренне жаль Нотту. Он спросил:
– Так ты хочешь… хочешь найти способ воскресить отца?
– Да. Это моя заветная мечта, – утирая предательские слезы, проговорила Нотта.
«Более благородная, чем у меня. Но менее исполнимая», – заключил Миро, ощущая себя каким-то мелочным и жалким человечишкой. Ведь мечтать следовало о чем-то великом – не о плошке же риса, в конце концов. До тринадцати лет он хотел попасть в Орден. А раз уже попал, значит, мечта могла измениться. Похоже, наставало время придумать себе новую цель.
– Аобран ведь сказал, что нет способа… – протянул Миро, но подруга жарко запротестовала:
– Есть! Я нашла в древней книге! Знаешь, до нашего мира, до пришествия Хаоса, существовал другой мир. Его остатки мы иногда находим в пустыне: странные машины и приспособления, осколки зданий из стекла и металла. И мир был похож на шар, а не на половинку. Не на осколок. А мы… Мы потомки чудом уцелевших после пришествия Хаоса. А до Хаоса был такой мир, где могли и мертвых воскрешать, я уверена.
– Это… это очень странно, – нахмурился Миро. Нотта постоянно огорошивала невероятными рассказами.
– Да. Хаос был не всегда, Барьер тоже выстроили не с сотворения мира, об этом-то нам рассказывают, – продолжала Нотта. – А о том, что было до Хаоса, никто толком не знает. В Ордене Оазиса много свитков и манускриптов на эту тему.
– И что ты думаешь, у тех прошлых людей была особая магия? – не верил Миро.
– Да! Я видела! У них были штуки, которые могли воскрешать мертвых с помощью молний, – твердила Нотта, а ее лиловые глаза блестели от слез.
– Что-то не верится. Если у них были такие штуки, чего ж они все померли да исчезли совсем?
Миро хлопнул себя по коленям и недоверчиво присвистнул. Он не любил, когда кого-то слепо превозносили.
– Из-за Хаоса… Он поглотил слишком много, – отозвалась непоколебимая в своей уверенности Нотта.
«Гадко как на душе… Получается, мы живем на костях и руинах прошлых людей. Вот тебе раз! – подумал Миро. – Хотя мне-то что, другого мира уже не будет, старый не воротишь. В этом надо как-то барахтаться. Не хватает мне еще мечтать повернуть время. Это бесполезно. Да, старого мира больше не будет».
– Эй, Нотта, и где эти твои штуки воскрешающие, которые ты ищешь? – нагловато обратился Миро.
– На Летающем Острове! – выпалила Нотта и продолжила быстрым шепотом: – Поэтому мне надо стать очень и очень сильной, чтобы добыть их. Я соберу способности всех Орденов, а потом сокрушу Летающий Остров.
Миро потряс головой, стараясь уложить в ней услышанное. Все это звучало слишком невероятно и, как ни странно, по-детски наивно. Хотя, может, именно о таких вещах мечтали люди, которые не думали с раннего детства о том, где добыть плошку еды.
– Сокрушишь… Ничего себе желания! Это они убили твоего отца? – догадался Миро.
– Не знаю… – измученно вздохнула Нотта, разводя руками. – Возможно.
– Все это как-то связано с Белым? – настаивал Миро.
– Тоже не знаю!
– И что, думаешь, на Летающем Острове действительно есть толковые штуки? Ну те, что воскрешают, – недоверчиво и почти с издевкой продолжал Миро.
– Должны быть! Даже если там нет штук прошлых людей, эти маги питаются силой Змея Хаоса. Ведь наш мир стал осколком из-за него. По одной из легенд. Хаос соткался из-за столкновения огромного Змея с множеством миров. И там, за пределами барьера, установились свои законы жизни. Вот на Летающем Острове и поклоняются этому Змею Хаоса. Может, его сила способна поворачивать время вспять или возвращать к жизни мертвецов, – напевно поведала Нотта.
– А если не существовало никакого Змея? – недоверчиво заметил Миро, все больше считая россказни подруги всего лишь старым легендами. Где-то он тоже слышал про ужасного Змея Хаоса, живущего во тьме за охранным барьером. Наверное, от одного из спившихся нищих, которые порой затягивали заунывные старинные песни.
– Кто знает… Думаю, существовал. Наш мир выглядит и ощущается неправильным, сломанным. Значит, был и тот, кто его сломал. От ярости, от жадности. Так ведь и ломаются миры, – уверенно заключила Нотта, но их разговор прервал сигнал отбоя. Пришлось спешно расходиться по комнатам.
Утром же учеников вновь собрали на полигоне. Все также светило беспощадное солнце пустыни, все также где-то вдалеке маячил проклятый Летающий Остров, но, к счастью, оттуда никто не направлялся к раскаленной земле.
– Наконец-то потренируемся, – разминая плечи, проговорил Миро, беря пращу. Ему хотелось бы показать всем, как он прекрасно с первого раза, попадет в цель, но после размаха камни летели исключительно мимо.
– Бросаешь ты неплохо, если тебе надо поразить толпу врагов. Но если рядом с противником окажется твой друг? – протянул Аобран, оскорбляя своим добрым снисхождением. – Позволь показать.
– Я справлюсь! – запротестовал Миро.
– Конечно. Давай я хотя бы расскажу, какие бывают броски.
– А что, разные бывают? Я думал… просто камни метать.
Миро вновь оказался в нелепой ситуации, вызывав откровенные насмешки среди учеников. Нотта спрятала надменную улыбку, а Чонли закатил глаза и обреченно покачал головой.
– Просто. Да непросто! Бывают броски с горизонтальным раскручиванием и с вертикальным, – увлеченно начал Аобран, становясь рядом с Миро и направляя его руку. – При горизонтальном попасть в цель намного проще. Ты же начал с вертикального. Такой бросок хорош, чтобы кидать камень – или заклинание – на более дальние дистанции.
Наставник терпеливо объяснял, как держать пращу, как располагать руку и как принять верую стойку. Миро внимательно слушал и старался повторить каждое движение.
Затем настало время практики бросков. Миро стоял на месте, сосредотачиваясь на цели. Он упрямо крутил над головой длинную веревку с кожаным карманом, целясь в сердце мишени. Вскоре он уже не думал о славе и почете среди учеников – все его внимание занимала отработка метания камней. Миро пробовал раз за разом, повторяя одинаковые движения. Казалось, он слышал, как укреплялись его мышцы, а рука обретала твердость. Он уже не ощущал ни усталости, ни жары – лишь стремление к цели, как голодный хищник, преследующий добычу.
И при мысли о диком звере мир вокруг преобразился, перенесся в день нападения. Теперь вместо мишени предстал один из проклятых магов в лиловом балахоне и с мордой кота-быка. Миро вздрогнул, но оскалился и яростно метнул камень прямо в грудь неприятеля, уже представляя, что это настоящий огненный шар. Пламя устремилось к цели, пожирая врага. И в этот миг к реальности вернул голос Аобрана:
– Вот так, неплохо. Продолжай, скоро перейдем к вертикальной раскрутке.
Миро потряс головой и понял, что наконец-то послал камень точно в центр мишени, но испытал не радость, а разочарование: жажда мести за причиненный ужас беспощадно кипела в его сердце. Но вот он снова оказался лишь обычным мальчишкой на раскаленном полигоне среди таких же бездарей и неудачников, которые просто отрабатывали приемы.
Неподалеку Чонли, видимо, вдохновившись умения Белого, выбрал для себя лук. Пожалуй, с этим оружием все оказалось немного сложнее. Но друг упрямо сопел и раз за разом стремился пронзить сердце мишени, вызывая некоторое уважение.
Миро и сам не понимал, с чего решил, будто Чонли паникер и трус. Во время нападения они все очень испугались, но потом сумели собраться. И теперь приятель сноровистее многих осваивал навыки обращения с тугим луком. Как оказалось, у некоторых не получалось даже задеть мишень.
– Ай-ай-ай! – донесся отчаянный тоненький возглас. Миро обернулся и увидел растерянную Тили, вокруг ног которой обмоталась цепь.
– Тили… Ты точно уверена, что сфера на цепи – это твой выбор? – подоспел к ней Аобран. – Это оружие довольно сложно в обращении.
– Но его же выбрала Нотта! – запротестовала Тили, спотыкаясь и силясь выпутаться.
– Не смотри на Нотту, это ведь должно быть твое оружие, – сочувственно пояснил Аобран и проводил незадачливую подругу к столу.
– Да… Но я…
– Выбирай самое простое! – посоветовал вослед ей неутомимый Шанхва.
Даже под тряпицей по его лицу читалась необъяснимая и зачастую неуместная восторженность. Похоже, обучение в Ордене настолько разительно отличалось от его жизни раба, что даже самые паршивые ее проявления Шанхва воспринимал как великий дар.
Миро не понимал, отчего ему не удается с таким же ликованием относиться к происходящему. Может, не покидало ощущение фальши? Шанхва все воспринимал просто, точно с лицевой стороны, не видя мерзкой изнанки. Он даже оружие выбрал самое простое: тугую рогатку, родственницу пращи. Ее же посоветовал и Тили.
Вскоре они встали рядом и принялись запускать камушки в мишени. У Шанхвы получалось сноровисто и непринужденно, Тили пыхтела и едва не плакала, вызывая у Миро гадкий смешок. Впрочем, он запрещал себе потешаться над теми, кто был слабее. Иначе превратился бы в мерзавца вроде Асы. У него тоже далеко не все получалось, но он не сдавался. Им всем оставалось только упрямо кидать и кидать камни.
Вскоре настало время обеда, а потом изнурительных занятий с изучением грамоты и счета, а завершилось все «заданиями для прислуги». Отходя ко сну, Миро не ощущал уже ни рук, ни ног. Да и все новички тяжело дышали, падая на циновки.
На следующий день все повторилось в точно таком же порядке. И так прошло еще несколько дней, сложившихся в недели. С каждым днем навык владения пращей возрастал, но вместе с тем росла и общая усталость. Вскоре Миро понял, что заветной плошки риса, ради которой он и шел в Орден, катастрофически не хватает для восполнения сил.
«Как же хочется есть!» – каждый раз думал Миро, возвращаясь с тренировки. Похоже, маги намеренно испытывали учеников изнурительными заданиями и небольшим количеством еды.
Но Миро это не устраивало! Жить полуголодным он мог бы и на городских улицах. Изначально он и в Орден пошел толком ради еды. Можно сказать, тарелка по-настоящему сытного ужина и была его заветной мечтой. И теперь-то ее лишали! Нет-нет, маги не смели так поступать, да и Миро не собирался слушаться. Он всегда следовал правилам только до тех пор, пока они не затрагивались его интересы.
«Это несправедливо! Надо думать, что с ней делать», – вскоре рассудил Миро, когда лежал ночью без сна из-за урчащего живота. На следующий день после тренировок он выпросил себе работу по чистке котлов. К тому времени он уже порядком измотался на полигоне, а после на уроках грамоты. Оттирать нагар на казанах и чанах было тяжело и неприятно, к тому же повсюду навязчиво витал запах еды.
Миро снова ощутил себя в привычной роли базарного воришки: он высматривал наживу и принюхивался. «Маги, кажется, вообще не едят, а ученики не будут голодать, если я съем хотя бы немного лепешек…» – рассудил Миро, невольно оправдывая себя.
Впрочем, угрызений совести он не испытывал: больше волновал строгий кашевар и по совместительству надзиратель. Высокий мрачного вида маг почти не отличался от прочих собратьев по Ордену. И по его застывшим пустым глазам едва удваивалось понять, куда устремлен взгляд.
Но Миро решил пойти на риск: уж очень урчал непокорный живот. Да и тело просило восстановления сил после всех истязаний. Ведь в этот день пришлось не только бросать камни из пращи, но ещё и бегать, и отжиматься. Аобран пообещал, что через нескольких дней они упражняться в метании снарядов на полосе препятствий.
«Да я так ноги протяну! Эх, ну все, пора!» – решил Миро, отползая с тряпкой от котелков. Для виду он старательно натирал пол, но на самом деле медленно двигался к столу, где в высокой корзине находились манящие сухие лепешки с травами.
«А не те ли это водоросли, которые проросли под кожей магов?» – в который раз подумал Миро, но голод оказался сильнее. В конце концов, он уже давно ел подношения Ордена. И они были намного лучше, чем гнилые овощи и червивое мясо с помоек.
«Вот сейчас!» – скомандовал себе Миро, замечая, как кашевар на мгновение отвернулся. Вернее, так показалось.
Миро вскочил, точно гигантский жук из песка, и запустил грязные пальцы в корзину с хлебом, выхватывая для себя сразу три лепешки. Вроде бы все получилось. Он уже прятал добычу под балахон, намереваясь тихо съесть в слепом ответвлении коридора, но в то же мгновение кухню порезал грозный возглас:
– Вор!
Кашевар взмахнул рукой – и Миро тут же оказался подвешен за одну ногу в воздухе. Он неожиданности выронил лепешки, которые волей магии вернулись на законное место.
– В карцер! – пророкотал кашевар, пока Миро извивался и силился выпутаться из незримых арканов.
– Что случилось? Что за шум? – донеслось встревоженное воркование Аобрана.
– Вор! – бесстрастным механизмом отчеканил кашевар.
– Миро… Как же ты мог, – вздохнул Аобран.
– Я есть хотел! – выкрикнул Миро. – После тренировок.
– Все хотели есть. Это часть вашего обучения, – объяснил подоспевший Ледор, встряхивая рыжей гривой, как недовольный лев.
– В карцер! – повторил кашевар.
– Может, не надо? Он же первый раз… – бормотал Аобран, защищая горе-ученика. Миро обрадовался, что хотя бы наставник все ещё похож на человека. Впрочем, понимал, что осмелился на прямое нарушение правил Ордена.
– В первый? – фыркнул кашевар. – Он и был вором. Хочешь, чтобы вором и остался?
– Ты знаешь правила, Ао, – заметил Ледор, поглаживая друга по плечу.
Миро молчал, уже не пытаясь лгать о содеянном. К чему оправдания, если маги видели все насквозь? Может, у них отрастали глаза на затылке? Впрочем, это не интересовало. Миро злился и на магов, и на себя.
«Ну, что, поел? Думал, хороший вор, раз не попадался простачкам в Хонье? А нет ведь… надо было лучше готовиться. Ничего, я еще поквитаюсь с этим кашеваром», – пообещал себе Миро, но с напускной веселостью бросил, пока его вели по коридорам:
– А если я не хочу в карцер?
– Тогда придется уйти из Ордена, – непривычно жестко рявкнул Аобран. – И оставаться вором. Если дойдешь через пустыню до Хонье. Или куда уж получится. Ключевое слово «если».
Возвращаться в Хонье к нищим Миро не мог и не хотел. Он вздохнул и покорно переступил порог темной холодной пещеры без окон. Дверь затворилась, оставляя в кромешном мраке.
– Кто здесь? – донесся из дальнего угла глухой голос.
– Шестипалый, ты, что ли? – небрежно фыркнул Миро. Похоже, ему предстояло провести много времени один на один с крайне неприятным типом. Уж лучше бы он сидел в заключении один.
– Лунатик? Что, все-таки попался на воровстве? – проскрежетал Аса. – Зря пытался. Маги все видят.
– Ну, конечно, зря. Для такого труса, как ты, – прошипел Миро. – Отбирать подушки у новичков проще и безопаснее.
– Заткнись, ничтожество!
– Ага, конечно! Так я тебе и подчинюсь. Ты-то здесь, наверное, потому что лез к Белому?
– Да кто такой этот ваш Белый, что его нельзя пальцем тронуть?! – воскликнул Аса, судя по звукам, бессильно потрясая кулаками.
– Да чтоб я знал! – задумался Миро. Впрочем, он готовился к драке и больше его занимали мысли о том, что придумает Аса, который наверняка уже хорошо знал темную пещеру. Миро же лишь опасливо ощупывал стены, покрытые мерзкой слизью. Как оказалось, Аса сидел где-то в дальнем углу, обхватив колени руками. Миро наткнулся на него при исследовании стен.
– Ай! Уйти от меня, лунатик! – визгливо вскрикнул Аса.
– Что, темноты боишься? – храбрился Миро. Кажется, недруг замахнулся и попытался оттолкнуть, но промазал.
Миро без труда уклонился, ощупывая холодный пол босыми ногами. Он научился ориентироваться ощупью, потому что нередко воровал у случайных прохожих под покровом густых сумерек. Они и не замечали пропажи мешочка с монетами, а Миро отступал в наиболее тёмные подворотни.
Аса же, очевидно, не привык передвигаться во мраке. Главное, он не лез. И Миро, немного успокоившись, отошел в противоположный покатый угол пещеры.
От недоедания и пережитых волнений клонило в сон, хотя душу сжигала горькая досада. Кажется, Миро задремал и начал храпеть. И на этот звук в темноте подкрался треклятый Аса. Миро пробудился, когда мощная рука силовым приемом сдавила шею. Вернее, попыталась сдавить – он вывернулся скользкой змеей и наугад впился зубами в предплечье обидчика.
– Да чтоб тебя!
– Аф-аф! Аф! – старательно залаял Миро, последовательно изображая слегка помешанного. Пожалуй, эта привычка могла остаться с ним на всю жизнь. Впрочем, он не думал обо всей жизни, когда мир и время сжались до размеров холодного карцера. И становиться мешком для битья скучающего Асы в планы не входило. Возможно, их намеренно посадили вместе. Очевидно, наставники не собирались вмешиваться, а переломы и синяки исцелили бы магией. Но только потом, после освобождения… преподав урок без личного вмешательства.
– Проклятый лунатик! – взревел Аса, когда Миро наугад кинулся вперёд и лихо сбил с ног обидчика.
– Р-р-р! Р-ряф! Аф-аф!
– Спасите! – заверещал Аса, когда Миро со вкусом впился в мочку уха ненавистного противника с полным намерением откусить. Аса запаниковал, отбиваясь руками и ногами, а потом и вовсе захныкал:
– Нет… не хочу! Не хочу становиться совсем уродом! Шесть пальцев и без уха-а-а…
Миро крепко сжимал зубы, таща и трепля несчастное ухо, но после беспомощного возгласа противника, отпустил его и с рыком отпрянул в угол.
– Лунатик клятый! – продолжал визжать Аса, уползая в свою часть карцера. – Ты это… в темноте всегда такой?
– Аф-аф! – только отвечал Миро.
– Да ты прикидываешься, лунатик! – угрюмо пробормотал Аса. – Точно прикидываешься.
– Аф! А… Что? Что было? – спросил Миро, непринужденно снимая маску безумия. – А, шестипалый, ты снова полез ко мне, пока я спал? Это ты зря, проходили ведь уже.
– Заткнись! Откуда вас маги только таких набирают? Ах ну да, приличные люди в Орден не идут! Это меня… вышвырнули, – бессильно бросил Аса, и с того времени воцарилась мертвая тишина.
Похоже недруг выучил очередной урок и больше не лез. Миро снова приснился к холодной склизкой стене. Лопатки пронзала неровность каменной породы, голова гудела, терялось ощущение времени, дня и ночи. Хотелось заснуть, но забытье накатывало волнами озноба и спутанных мыслей. Вскоре Миро понял, что лучше бы они беспрестанно дрались с Асой: темнота и безмолвие карцера давили отчаянием.
Впрочем, стоило попробовать уснуть, свернувшись клубком на полу. Так Миро нередко ночевал в подворотнях и подвалах, не зная, проснется ли вообще утром. Здесь же, в Ордене, он был уверен, что Аобран и Ледор намерены довести всех учеников до посвящения живыми.
Так что карцер не так уж пугал: он оставался частью общей игры-обучения. Разве что немного злила неудача на кухне. В остальном Миро ощущал себя почти в безопасности. До посвящения. Но о том далеком дне думать не хотелось. И поэтому он закрыл глаза и забылся тревожной дремой.
Видения наплывали дрожью замерзшего тела. И во мраке карцера Миро снилось, как он овладел великой магической силой и вернулся в Хонье, а там – занял дворец, войдя в касту «незримых». В этом видении он не превратился в доброго султана, уравнявшего в правах дворян и нищих. О нет, он упивался властью, наводя ужас на простых людей своим могуществом!
Он метал огненные шары и посылал с неба молнии, по воле его ввысь взвивались толстые стволы деревьев и стелились цепкие лианы. Теперь он, некогда жалкий воришка Миро, управлял Империей Закихара и всеми Летающими Островами. Великая сила пробуждала мурлыкающий рык спящего в нем чудовища с клыками и когтями. Вот она – его заветная мечта, его абсолютная власть и полнота жизни.
Жестокое сердце подлого одиночки радовалось от множества невероятных возможностей. Наяву он бы, скорее всего, устыдился своих намерений, но во сне он точно знал, что именно этого желает. Не просто получить магическую силу, а править всем Исребитом, этим проклятым осколком, плывущем в вечном Хаосе. Возможно, Миро хотел бы стать и властелином Хаоса. Новым правителем всех осколков. Не хватало лишь магической силы.
А потом… Находился кто-то еще более могущественный, поглотивший больше миров, их колдовской силы – и Повелитель Хаоса падал в горькую бездну, пробуждаясь в темном карцере. И так по кругу до скончания времен, пока на смену одному Змею Хаоса приходил новый, и новый, и еще сотни жадных тварей. Неужели о такой власти он и мечтал?
Миро проснулся и потер глаза, все еще находясь в плену своих видений. Где-то на задворках разума тревожным колоколом слышалось собственное падение с башни, свержение новым Змеем, а под сердцем ядовитым скорпионом копошилась оформившаяся в отчетливые слова заветная мечта: с помощью магии он хотел захватить власть в Империи Закихара. Хотя для начала ему хватило бы и должности Верховного Магистра Ордена.
Но пока он оставался все тем же оборванным мальчишкой без особых талантов. И никто из товарищей не подозревал о его темной заветной мечте, об этом кровожадном вулкане, теснящемся в мятежной душе. Наставники тоже, к счастью, не умели читать мысли, поэтому всего через сутки выпустили нарушителей порядка.
Аса угрюмо поплелся в комнату, растирая себя руками и стуча зубами. Миро выплыл в туманном полусне, точно все еще находился во власти видений о величии. Впрочем, повседневные дела быстро заставили вынырнуть из сумрачного колодца случайных образов.