– Смотрите! Там кто-то лежит! – воскликнул Чонли на второй день пути. Путешествие продолжалось в тягучем молчании. Маги обещали, что скоро покажется Орден, а о недавней битве как будто ничего и не напоминало. Только караван стал короче.
– Кто это? – спросила девчонка из повозки, указывая на застывшую у обочины фигуру, казавшуюся неподвижной кучей серого тряпья.
– Женщина? – предположил Миро, смутно узнавая силуэт.
– Это не может быть женщина, – уверенно сказала девчонка.
– Разве? – удивился Чонли. – Почему нет?
– Потому что это мужчина: у него короткие волосы!
Поднявшийся раскаленный ветер откинул сизый капюшон, из-под которого показались пропитанные кровью каштановые пряди, торчащие жесткой щеткой. Похоже, неудачливый путешественник был ранен, а, может, и вовсе убит.
– Да это ни о чем не говорит, дуреха. Хватит языками молоть! – отмахнулся Миро и спрыгнул на песок, не дожидаясь дозволения возниц.
– Стой, а вдруг это западня! – окликнула испуганная девчонка, нервно трогая шрам у глаза. Но Миро ее не слушал и решительно направился к неподвижному телу. Показалось, что тощий силуэт вздрогнул и застонал.
Один из магов, впрочем, тоже спрыгнул с облучка и дернул за плечо слишком ретивого ученика, вызвав обиженное восклицание Миро. Он опасался, что караван двинется дальше, прочь от таинственного помощника из пустыни. Не оставалось сомнений, что именно этот загадочный странник поджарил огненным зарядом морскую звезду.
К счастью, маги склонились над силуэтом, проверили сердцебиение, приложив пальцы к шее, а потом перевернули лицом вверх.
– Вот! Я же говорил – это женщина, – заключил Миро.
– Она жива? – осторожно спросил Чонли, тоже спускаясь на землю.
– Не ловушка? – пискнула недоверчивая девчонка. Как будто она не видела, что несчастная странница упала от усталости и жажды!
– Дайте ей воды, – приказал возница, легко подхватывая тонкую фигурку женщины, вернее, девчонки лет пятнадцати, как понял Миро. Хотя песок облепил покрытое потеками крови лицо, точно плотная маска. Маги сперва поплескали на него водой, смывая корку пыли, потом разжали несчастной сведенные судорогой губы и влили немного прямо в рот, отчего она закашляла и открыла глаза. Они оказались удивительного фиолетового цвета, точно спелые виноградины в саду богатых купцов. Миро на миг почудилось, что они светятся, и он испугался, что караван подобрал врага с Летающего Острова. Но потом мерцание пропало, возможно, это всего лишь отразился солнечный блик.
– Несите ее, – скомандовал возница, и Миро с Чонли помогли ему поднять почти невесомую девушку в их повозку. Кое-как они устроили ее на тряпках, подкладывая под голову уцелевший тюк с лепешками.
– Кто ты? Почему ты здесь? – спрашивали на разные голоса ученики, дивясь находке. Но она только кашляла и жадно глотала воду из бурдюка.
Она была закутана в грязный дорожный плащ, но под ним одежда выглядела очень дорогой. Шелковая белая рубашка и лиловые шаровары сразу бросались в глаза. А на шее у нее висела золотая цепочка, на которой мерцал какой-то медальон. Миро заприметил его взглядом мелкого воришки еще в первую встречу. К тому же когда девушка умылась, на лице ее обнаружилась красная татуировка с цветочным орнаментом, идущая от виска вдоль левой скулы.
Миро слышал, что такие в Хонье носили только представители высшего сословия. Но об этом доносили лишь слухи, потому что обитатели прекрасного дворца в центре города крайне редко покидали защищенный мощными стенами и слоями магии богатый квартал. А знатным женщинам и вовсе не дозволялось ходить по бедным районам без сопровождения мужей или слуг. Неземных красавиц чаще всего носили в закрытых паланкинах, защищающих от жары и сальных взглядов. Да и волосы они свои, насколько знал Миро, никогда коротко не стригли.
«Кто же ты такая?» – подумал он, глядя на новую знакомую. Девушка устало села, привалившись к бортику повозки и спекшимися губами благодарно произнесла:
– Спасибо вам, добрые господа.
– Как тебя зовут? – кивнул Миро и сам представился.
– Нотта, – ответила она.
– А я Чонли, – поспешил познакомиться несносный приятель. Остальные ученики не торопились обмениваться любезностями, точно их пребывание в повозке казалось чем-то временным. А ведь, возможно, им предстояло прожить в Ордене многие годы рядом друг с другом. Но, похоже, нападение измотало неподготовленных ребят, пусть большинство из них были горькими сиротами, детьми-невидимками, обреченными сгинуть на задворках Хонье. И новая знакомая тем более не вписывалась в их компанию. Уж очень густыми оказались ее волосы, и зубы блестели ровными жемчужинками.
– Ты откуда? – недоверчиво спросил Миро, не слишком рассчитывая на ответ. Вроде бы эта странная девушка не представляла опасности. По крайней мере, их никто не атаковал, а повозки мирно продолжили путь.
– Я убежала от злого хозяина в Хонье, – уклончиво отозвалась Нотта, хриплым, но певучим голосом. Произношение тоже выдавало в ней благородную девицу. Миро захотелось воскликнуть: «Да хватит врать-то!»
– Ты убежала от хозяина? И как ты здесь оказалась? Мы же посреди пустыни, – недоверчиво протянул Чонли. Насколько они все знали, на многие дни пути вокруг не было городов или сел. Орден выбрал для себя уединенное глухое место.
– Да-да! Почему ты одна? – спросил Миро. – И как попала в пустыню?
– Я… я убежала от хозяина каравана, который шел к морю, – ответила Нотта, точно придумывая на ходу новую версию.
– И куда ты собиралась бежать? – нахмурился Чонли.
– Куда угодно, за море. Сначала я сбежала из Хонье, прибившись к каравану. Я хотела увидеть новый мир, а попалась хозяину каравана, – пожала плечами Нотта. – Я не знала, что за пределами Хонье живут такие злые люди. Он бил меня плетью для верблюдов! Вот, смотрите!
И Нотта закатала рукава белой рубашки, показывая глубокие следы на ладонях и предплечьях. Вроде бы все и сходилось: дорогую одежду девушка могла украсть на базаре в Хонье или у караванщиков, а волосы отрезать, чтобы сойти за мальчика, например, на корабле. Но татуировка на лице и сами шрамы выдавали не слишком искусную ложь.
«Что-то не тянет на отметины от плетки, – задумался Миро. – Скорее на шипы морских ежей и звезд!»
Но маги спокойно приняли нового пассажира, продолжая путь, словно ничего не случилось. Их необъяснимые чудеса быстро исцелили мелкие царапины Нотты, с ее лица сошли синяки и отеки, являя миру утонченные правильные черты. При этом девушка выглядела измученной и закаленной нелегкими странствиями, словно успела пережить не одну стычку с морскими звездами.
«Да кто же ты такая? И почему маги подобрали тебя?» – удивлялся Миро, пока повозка быстро катилась по песку.
– Неплохая компания, а? Тебя зову Миро, это я уже знаю. Ты… Чонли? Да. А тебя как зовут? – улыбнулась Нотта, словно бы желая завести дружеский разговор, и обратилась к девчонке с раненым глазом. Та вздрогнула и настороженно вытянулась. По старинным поверьям считалось дурным знаком называть свое имя чужакам, которые могли наслать порчу или привлечь опасность. Видимо, поэтому ребята не спешили знакомиться друг с другом.
– Ти… Тили, – немного поежившись, ответила она, поправляя серую тряпицу, под которой оказались белокурые мягкие волосы. Похоже, она не очень разбиралась в людях. Такой наивной пугливой девушке Миро мог бы заморочить голову. Он умел притворяться добреньким. И порой на базаре он выманивал деньги у глупых детей, предлагая им сделать ставку в незамысловатой игре в наперстки, где никто не сумел бы победить. Ведь крошечный шарик сразу же оказывался в рукаве Миро, а не под одной из плошек. Он тоже умел в некотором роде показывать фокусы. Но, конечно, не такие, как маги. Впрочем, за такие «чудеса» приходилось нередко удирать от стражи, оставляя недоумевающих ребятишек в дураках. От воспоминаний сделалось как-то гадко на душе. К такой жизни Миро точно не хотел возвращаться.
– Ого, а мы ведь подъезжаем, – встрепенулся Чонли, и все заметили огромную серую гору, возвышающуюся посреди пустыни. Она плыла в дымке среди песков, как зубец на гигантском хвосте древнего чудовища. И дорога между барханов вела именно к этому месту. Вокруг же на многие перестрелы расстилалась выжженная солнцем земля, точно само мироздание противилось существованию жизни в этих местах. Но магов, похоже, все устраивало.
– Вот это да… какая огромная! – поразилась Тили.
– Да есть и повыше. Полагаю, ты не слышала про скальный город? – хмыкнула Нотта. – В Империи Закихара хватает чудес.
– Похоже, ты много путешествовала, – с подозрением заметил Миро.
– Это замок? – удивлялся Чонли, а возница не торопился вмешиваться в их разговор.
– Да это скала какая-то. Может, нам вовсе не туда? – вжал голову в плечи Миро. Он порядком устал от изматывающего пути и мечтал уже просто задремать где-нибудь на ровной поверхности, а не в трясущейся повозке.
– Как они вообще могут жить в таком месте? – поморщился Чонли, не представляя, куда их всех поведут.
– Они живут там, где хотят, – ответил Миро. – И не тебе их судить.
– Да, именно… Где хотят, там и живут. Или где им велит жить Хаос. У магов нет души! – внезапно воскликнула Нотта, точно не опасалась, что за дерзость ее выгонят в пустыню. Миро вздрогнул, уставившись на новую знакомую. Но она опять лишь загадочно улыбалась полумесяцами тонких губ, точно не произошло ничего необычного. И в ее присутствии накатывало необъяснимое смущение.
– Да, действительно! – намного тише согласился Чонли. – Вы видели их глаза? Они же пустые! Подумайте, что с нами будет, когда мы пройдем посвящение? Что они будут делать? Что мы будем делать?
– Они будут жить как жили, – сказал Миро, поражаясь, что возница не обращает внимания на сомнения и хулу глупых учеников. – А ты можешь катиться в пустыню и обратно в Хонье, если не нравится. Они же еще у ворот сказали, что никого не держат.
Он твердо решил дойти до конца. Если бы посчастливилось вернуться в город через пустыню, то ему все равно светила только виселица. Стража уже ни за что не отстала бы от своевольного бродяжки, припомнила бы все мелкие кражи. А среди нищих он бы и вовсе считался неудачником и предателем, лишенным права даже помышлять о восхождении по лестнице успеха теневых властителей Хонье, находящихся за пределами закона.
– Нет, Миро, я остаюсь, – донесся глухой голос Чонли. – Идти мне некуда. Башмачник пообещал продать меня в рабство, чтобы с долгами рассчитаться. Проклятый пьянчуга! Но ничего, я вовремя сбежал.
«Значит, я не ошибся», – подумал Миро, брезгливо вспоминая разорившегося мастера, который утопил свое дело на дне глиняного кувшина с кислым вином.
– И не надо меня жалеть, – фыркнул Чонли, потирая залепленные песком глаза. Или он плакал? Мог и разреветься. А Миро слишком давно усвоил, что напрасные слезы никак не помогут. Только глаза и нос начнут зудеть – а беды-то не уйдут.
– Никто тебя не собирается жалеть. Мы тут все такие, – покачала головой Тили, потирая шрам под глазом. – Меня после смерти родителей вообще хотели в дом увеселений отдать, сначала прислугой, а когда подрасту… лучше уж в Орден!
– Да чего жалеть… Будут учить. Потом либо примешь магию, либо не примешь. А если примешь, уже и собой не будешь. Не будешь жалеть о прошлом, – проговорила, как под гипнозом, Нотта. И все с удивлением обернулись, одновременно спросив:
– А ты откуда знаешь?
Но странная девушка только мерцала фиолетовыми глазами и лохматила и без того растрепанную щетку темных волос. Миро поежился: от Нотты исходила необъяснимая аура опасности, и о жизни в ордене магов она знала слишком много. Но вряд ли возницы были настолько наивными, чтобы пустить к себе вражеского шпиона.
– Нотта, а ты собираешься тоже вступать в Орден? Ты же просто на дороге оказалась, хотела к морю, – удивился Миро.
– Собираюсь. А куда мне еще? – небрежно пожала она плечами. Она сказала это так просто, будто речь шла о походе в соседнее село за молоком. Но все больше казалось, что от учеников скрывают неприятную правду, которая не утаилась от Нотты. И вовсе не к морю она направлялась, раз даже не задавала вопросов о конечной цели их странного пути. Другие ученики сомневались и жались друг к другу по мере приближения к горе.
– Ого, вот это ворота, – хлопала синими глазами Тили, рассматривая огромные металлические створки. Вход располагался прямо скале и по размерам не уступал главным городским воротам Хонье. А на филигранной чеканке изображалось некое растение, возможно, дерево, усыпанное цветами. Миро поразился его красоте, но больше на него давило величие этого сооружения.
Вся скала напоминала крепость с узкими бойницами, и оставалось только догадываться, что ждет внутри. Пожалуй, отдых от зноя? И, возможно, плошка каши. Миро старался думать именно о ней, о прекрасной стряпне из кускуса с мясом ездовых птиц.
Хотя, возможно, это учеников собирались подать в качестве главного блюда для какого-нибудь монстра, скрывающегося в недрах горы. Миро поежился, но посмотрел на сникшего Чонли и молча высмеял себя за малодушие: он ведь убеждал всех вокруг, что маги не едят кандидатов. Неужели поддался общему страху? Нет уж, он все твердо решил и верил, что его ждет обучение и слава после посвящения в маги. И эта мысль успокоила.
– Как думаете, нас пустят внутрь? Или, может, мы будем пока жить тут? – предположила Тили. Миро слышал, что в неких школах не то магов, не то ученых молодняк ютился в утлых шатрах до самого посвящения в тайны знаний. Впрочем, возница подошел к воротам и решительно постучал несколько раз, очевидно, подавая условный сигнал своим.
– Кто там? – донесся осмотрительный вопрос с другой стороны.
– Привезли учеников, – ответил возница, и ворота начали медленно открываться, пропуская караван.
На пороге появился высокий человек в длинном плаще и, к вящему удивлению Миро, в маске, напоминавшей глиняный слепок. Привратник скрывал свое лицо, но на его руках угадывались многочисленные шрамы, как от ожогов или плетей. И это заставило Миро похолодеть от мысли: «Его наказывали во время обучения? Это он так магию принял неудачно? Или это следы после сражений с Летающим Островом?»
Похоже, испугался не он один: Тина и Чонли настороженно вжались в угол повозки, и только Нотта сидела спокойно и прямо с идеальной осанкой то ли воина, то ли принцессы. Похоже, она успела навидаться и не таких странных вещей. И скрывающий свои увечья привратник ее не удивил. Человек в маске приблизился к их повозке и заглянул внутрь. Миро даже показалось, что он видит на его глиняном лице тень улыбки.
– Новенькие, значит, – скрипуче протянул он. – Интересно, сколько из них уцелеет после посвящения.
«Проклятье! Нет-нет, он просто пугает!» – встрепенулся Миро, ощущая, как по его телу проходят волны ужаса. Вероятно, в этот момент не он один пожелал выскочить из повозки и кинуться в пустыню. Лишь бы не в пасть неведомой ловушки.
Если уж им говорили прямо на входе, что шанс на выживание есть не у всех, то что ждало потом? Какие испытания? Впрочем, Миро больно укусил себя за руку, напоминая, что именно ее обещали отрубить докучливые стражники Хонье. У него-то иного пути не оставалось. Да и у Чонли с Тиной тоже: в рабстве их могли бы запросто иссечь розгами до смерти. Орден хотя бы давал шанс как-то повлиять на свою судьбу. И Миро неуклонно выпрямился.
– Хорошо бы, чтобы все уцелели, – несколько успокоил голос возницы. – Мы и так потеряли кандидатов в пустыне. Теперь они принадлежат Летающему Острову.
– Да-а-а, беда…
Человек в плаще отступил в сторону, и караван проехал в ворота, прямо в глубь огромной пещеры. Коготки ездовых птиц гулко зацокали по твердым камням, от изумрудно-серых стен отразился эхом приглушенный клекот, многократно усиленный высокими сводами грота. Потолок не задел бы и всадник, едущий на верблюде, а повозки и вовсе казались приземистыми черепахами, распластанными по земле. Из тьмы в вышине выступали лишь каменные колонны, высеченные узорным полукругом в скале. За ними скрывались узкие бойницы, сквозь которые лился приглушенный свет.
После яркого солнца глаза с трудом привыкали к полумраку, но тело приятно отзывалось умиротворением на царившую внутри скалы прохладу. Она не напоминала хлад могильных усыпальниц на городском кладбище, которые порой случалось грабить Миро, чем он, конечно, не гордился.
Скала дышала неведомой жизнью – скрытый долгожданный оазис посреди мертвой пустыни. Но казалось, существовала и другая причина, по которой маги выбрали себе это место в качестве замка и убежища. Кажется, караван пустили лишь на верхний уровень, а нечто скрывалось глубоко под землей. В любом случае, что бы ни находилось там, оно не предназначалось для чужих глаз. Иначе бы никто не охранял вход.
А стоило каравану пройти в ворота, как его окружило с полдюжины магов в изумрудных балахонах. Они придирчиво осмотрели повозки, точно выискивая невидимых шпионов, прицепившихся к днищам. Но тайных лазутчиков не оказалось. Разве что новые знакомые чрезмерно пристально изучали недоуменными взглядами Нотту, точно лишний элемент в их отработанном механизме. На Миро они едва ли посмотрели. И он даже разозлился, поклявшись стать кем-то, мимо кого не посмеют пройти, как мимо пустого места, ребенка-невидимки.
– Итак, вы привези одиннадцать кандидатов. Мы думали, будет больше. И где же еще одна повозка? – деловито осведомился страж горы у главного возницы. Имен никто не называл, да Миро они пока и не слишком интересовали. Он и так с трудом утрамбовывал в голове уйму полученных впечатлений.
– Напали маги Летающего Острова, – вздохнул возница. – Мы потеряли двоих наших братьев и четверых учеников.
– Вот как… Проходите, все расскажете потом, укажете место на карте.
– Похоже, нам надо усилить Барьер, – зашептались маги.
– Ждем вас с подробным донесением Магистру, – строго сообщил, очевидно, главный среди стражей крепости. Поверх изумрудного балахона он носил тяжелую золотую цепь с медальоном, на котором мерцал алый рубин. Миро потряс головой, отгоняя обезьянье желание утащить все, что блестит и плохо лежит. Но таким уж он вырос. Хотя эта прекрасная вещица едва ли тянула на бесхозную. Пожалуй, вору грозила не потеря руки, а полное испепеление. И Миро благоразумно опустил голову, надеясь, что никто не заметил, как жадно заблестели его глаза.
– Руки загребущие? – фыркнула Нотта над ухом и по-свойски хлопнула по плечу. – Но магам не нужны деньги.
Похоже, она ничего не боялась и направлялась именно в Орден Пустыни. А еще поразило, насколько горячими оказались ее ладони. Уж не с них ли срывались языки пламени, испепелившие морскую звезду? Да она наверняка уже была магом! Хотя под ее кожей не переливались зеленые водоросли. Новые вопросы о происхождении и целях Нотты породило вкрадчивое замечание начальника стражи:
– Ребят разместить в пещере. Вы знаете, что делать. Их уже ждут. А ты пойдешь с нами. Прямо к Магистру.
И он указал на новую знакомую, а она даже не вздрогнула, только на тонких губах нарочитой гримасой веселья застыла улыбка. И в темноте жутковато светились ее фиолетовые глаза.
– Как вам будет угодно, добрый господин, – кивнула Нотта, выпрыгивая на гладкие камни и кланяясь. И Миро ощутил странную пустоту, глядя на место в повозке, где еще недавно сидела нежданная подруга. С ней делалось как-то… спокойнее? Нотте удавалось развеять его тревогу, возможно, от нее исходила незримая сила. Возможно, Миро придумал себе спасителя и героя, а тень в барханах не имела ничего общего с находкой каравана.
«Что, если Нотта – не человек, а нечто иное? Что, если она – дух, порождение пустыни?» – роились в голове самые невероятные версии, и они отвлекали от созерцания мрачных подземелий замка Ордена.
– Я буду ждать твоего возвращения, – сказал он, обращаясь к Нотте. А она, не оборачиваясь, махнула ему рукой, небрежно бросив:
– Скоро встретимся.
– Пройдемте со мной, – скомандовал ей один из магов.
Миро отвернулся, стараясь не тревожиться за новую знакомую. В конце концов, он ничего о ней не ведал, а к людям привязываться не научился. И все же… Она чем-то отличалась от остальных, будя в сердце безотчетную тревогу.
Но пожалуй, стоило переживать больше о самом себе, как он и привык. Впереди Миро ждала дорога вдоль подземных ходов, и он верил, что там его встретит новая жизнь. Но он с тоской бросил последний взгляд на затворяемые ворота, на ускользающий лучик солнца. Пещерная прохлада после зноя пустыни уже не казалась притягательной и желанной, будя лишь щемящую тоску. Казалось, последний поцелуй живого тепла похитил привратник в глиняной маске.
Их долгий изматывающий путь закончился под горой. Возницы освободили от упряжи ездовых птиц, разгрузили телеги и передали учеников на попечение другим служителям Ордена. Сами они остались возле входа, точно пройденный этап жизни, завершенный эпизод на полотне неведомого художника. И вскоре только отдаляющийся тревожный клекот неразумных созданий напоминал о произошедшем во время странствия.
Бесконечно далеким казался день, когда Миро взобрался на помост. Не менее нереальным и далеким воспринималось и нападение врагов. Теперь давила новая неизвестность, которую Миро называл своей мечтой. Так ли выглядела его мечта? И в чем заключалась?