– В Империи Закихара насчитывается два ордена, но по всему миру Исребит их намного больше. Если кто-то из вас все еще не понимает, то прошу проникнуться нашей благородной миссией: маги поддерживают защитный Барьер, который отделяет нас от Хаоса, – певуче рассказывал Аобран. – К сожалению, остановить влияние Хаоса до конца не удалось. И однажды мир Исребит начал терять гравитацию – ту силу, что позволяет людям твердо стоять на ногах.
– Это от нее предметы падают? – пискнула Тили, поправляя непослушные белокурые волосы.
– Совершенно верно. И когда Исребит начал терять гравитацию, несколько гигантских кусков земли, целых островов с жителями и орденами магов, поднялись в воздух и оказались у самой границы Барьера, то есть почти в Хаосе. Вскоре обитатели островов превратились в монстров, желающих уничтожить защитный Барьер. Что случается при столкновении с монстрами из Хаоса, некоторые из вас уже, к сожалению, узнали на пути в Орден.
Миро кивал и внимательно слушал. Впрочем, пока учитель не поведал ничего нового: такие же слухи неплохо разносила и народная молва. А сидеть на циновках в ожидании разгадки великих тайн оказалось довольно скучным занятием. Миро привык весь день бегать. Он всю жизнь искал воду, воровал еду и срезал кошельки. Словом, занимался выживанием. Здесь же, в Ордене, пока все давали без лишних усилий, если не считать ночных драк с Асой.
И вроде Миро оказался в месте своей мечты, но ожидал явно чего-то другого. Может, сразу величия и славы? Или хотя бы боевых тренировок, а не сказок? Так или иначе, под речь Аобрана начинало клонить в сон. Пусть и не хотелось в первый же день обучения показывать себя бессовестным неслухом, но веки тяжелели.
«Делом бы каким заняться! Не привык я просто так слушать!» – посетовал Миро, но тут же пожалел о своем поспешном желании, потому что Аобран закончил вступительный рассказ и указал на деревянные таблички, заискивающе проговорив:
– Итак, господа хорошие, кто из вас умеет читать и считать? Поднимите руку, если умеете.
Миро смутился и вздрогнул. Определенно обучение не походило на то, что рисовалось в воображении. Все существо сжалось от мысли, что именно теперь он покажет себя слабаком на фоне других, более умных, хоть и физически хилых ребят. Его-то никто не учил, разве что при воровстве кошельков волей-неволей приходилось считать добычу. Он немного умел складывать и вычитать, но, в целом, больше ничего. Грамота для него всегда представала набором сложных замысловатых картинок, с трудом складывающихся в единый узор вязи.
– А для чего нам читать и считать? – подал голос простодушный Шанхва. Он за свою невеселую жизнь мальчишки-раба тоже, очевидно, привык постоянно что-то делать руками, а не внимать умным речам.
– Магия – это не только новая сила в вашем теле, но и умение пользоваться этой силой. А без развития ума это невозможно, – беззлобно объяснил Аобран. – Орден не только преследует врагов в пустыне, но и занимается торговлей и даже политикой. Вы должны уметь хотя бы рассчитаться с караванщиками, которые привозят нам товары. Я не прошу за пять лет освоить вас все знания человечества, но основу будьте добры получить. А остальное – за три сотни лет жизни мага успеется.
– Три сотни лет. Ого! – прошел по группе шепоток.
Миро тоже замер в восхищении. Три сотни лет в Ордене с великой силой и новыми знаниями, а не жалкая короткая жизнь поедателя червивого мяса – это ли не счастье? Это ли не мечта? Миро укрепился в своем желании пройти все испытания.
В конце концов, он не считал себя глупым, поэтому взялся за деревянную палочку и принялся переписывать начертанные на каменной стене символы, называемые алфавитом. Перерисовывать и заучивать их оказалось довольно легко. Явно не сложнее, чем запоминать расположение караулов и смен стражи. От умения отпечатывать в голове образы улиц и предметов порой зависела жизнь.
– Мудрено, – пожаловался Шанхва, от усердия высунув кончик языка, пропущенный через щербину между зубов.
– Это ключ ко всем знаниям, – подбадривал Аобран, объясняя, как звучит каждый из символов и заставляя хором повторять. Миро дивился тому, как странно записывался привычный для разговоров язык. Цельные слова разбивались на отдельные слоги, точно черепки упавшего кувшина. Но из них собиралась новая мозаика. Миро даже развеселился, воспринимая первое занятие как увлекательную игру: ему нравились интересные загадки.
Тем временем двое учеников откровенно скучали и зевали. Первой подала голос Нотта, которая сидела и снисходительно улыбалась, глядя на старания неграмотных товарищей:
– А можно мне пока порешать задачи или почитать свитки?
– Да! Мне бы вот тоже… задачки уже, – тут же признался нерешительный Чонли. Вечно он ждал, что ему придут на помощь, а он только подхватит за более смелыми друзьями.
– Вижу кто-то здесь отличается прекрасным образованием, – довольно улыбнулся Аобран. – Да, пожалуйста. Есть среди вас такие же одаренные? У меня найдутся тексты и задачки для каждого. А если не найдутся, то придумаю.
Похоже, Аобран наслаждался своей должностью наставника. Он подошел к сундуку, притаившемуся в углу пещеры-класса, и вынул оттуда толстые свитки и книги, где красовались новые символы. Вероятно, цифры.
Нотта открыла толстенный том и тут же принялась что-то старательно выписывать на лист бумаги. Чонли с благодарным увлечением погрузился в чтение условий задачи, вырисовывая на дощечке неведомые символы.
– Вот же задаваки, – поморщилась Тили. Сама-то она не умела ни читать, ни писать. Вряд ли кто-то собирался учить ее перед продажей в дом увеселений. При вступлении в Орден она избрала для себя лучшую долю, как и Миро, а вот Чонли и Нотту, похоже, в Орден привела тропа отчаяния. Возможно, сложись все иначе, они могли бы стать писарями или торговцами в Хонье. Оба вскоре попросили для себя новых интересных задачек и свитков для чтения.
– А есть посложнее? Это я уже проходила, – мотнула головой Нотта.
– Ого! В пятнадцать лет с такими знаниями, – удивленно проговорил Аобран, проверяя ответы слишком одаренных новичков. – Да из тебя мог бы выйти прекрасный столичный ученый.
– Интересно, почему я оказалась в Ордене? Хотите узнать, почему я стала магом? – вдруг колюче отозвалась Нотта, жутковато оскалившись. Снова в ней проступало нечто дикое и пугающее. Даже Аобран ощутил себя неуютно, примирительно выставив перед собой руки:
– Вовсе нет, если ты не хочешь говорить. В Ордене тоже можно быть ученым. Но еще и с применением магии.
– Могу и сказать, – фыркнула Нотта, но промолчала.
«Высечь бы тебя и на солнце оставить!» – подумал Миро, представляя, что сделали бы с такими своевольными учениками в городской школе для бедняков. Он пару раз заглядывал в окна этих заведений и лично видел иссеченного розгами парнишку, привязанного возле входа в саклю, точно провинившийся раб. Вот уж не понимал Миро, кто добровольно мог пойти в столь мрачные заведения. Но для сыновей бедных ремесленников и крестьян эти школы виделись единственным способом получить какое-никакое образование и после окончания занять место писаря или даже мелкого чиновника.
Что же касалось Нотты, то она явно получила свои знания не в такой школе. Пожалуй, Аобран поразился именно оригинальности ее ответов, как догадался Миро. Но ее высокомерие начинало нешуточно раздражать.
– Ну, так скажи! – довольно громко вмешался в разговор Миро. Он-то тоже умел дерзить.
– И скажу! – тряхнула короткими волосами Нотта, гордо вскидывая голову: – Я ищу способ воскрешения мертвых. С новейшими знаниями и магией, надеюсь, однажды у меня все получится!
– Тихо! Все тихо! Мы учим алфавит! – прервал перепалку Аобран, хотя класс и так примолк от пугающего признания. – Нотта, цель твоя, без сомнения, интересна. Но, уверяю тебя, пока ни в одном из орденов магов нет способа воскрешать мертвых.
– А я найду! Обязательно найду! – с непривычно детским упрямством ответила Нотта, и голос ее дрогнул, а в глазах блеснули слезы. Она скрыла свое замешательство, уткнувшись в очередной свиток, а Миро отметил для себя еще одну тайну новой знакомой.
– Хорошо, Нотта, возможно, именно ты и найдешь. А для этого нам всем надо получать новые знания, – согласился Аобран и обратился к остальным: – А теперь попробуем научиться читать. Смотрите на текст и сопоставляйте знаки с алфавитом на стене.
Вскоре перед каждым учеником появился клочок бумаги с коротеньким текстом. Миро щурился и сличал символы, силясь выстроить их в нечто, наделенное смыслом. Поминутно кто-то просил напомнить, как звучит каждая из закорючек. Кто-то уже знал алфавит, кто-то различал слоги. Но некоторым, например, Шанхве, наука чтения давалась с огромным трудом.
Миро же сосредоточился на считывании символов и тщательно изучал каждую линию и кривую. Он удивился, когда достаточно скоро начал понимать написанное на клочке бумаги. Коротенькая детская сказка рассказывала про другой мир, где жил злой колдун, который стал добрым, встретив друзей.
Прочитав текст, Миро обрадовался, впрочем, быстро обругал себя: он ощутил свою ничтожность по сравнению с тем же Чонли, который задумчиво таращился в толстенную книгу и явно все понимал. Впрочем, за триста лет уж как-нибудь удалось бы научиться читать. У Миро появилась дополнительная причина пройти посвящение: он захотел стать не только самым сильным, но и самым умным, чтобы в равной мере иметь возможность посмеяться и над начальником городской стражи в Хонье, и над заносчивым Чонли.
Но пока Миро давился от лавины знаний, хлынувших в голову: в этот день одним уроком чтения обучение не ограничилось. После нескольких оборотов больших песочных часов Аобран забрал клочки бумаги и развернул огромный пергамент, приколоченный к стене наподобие ковра. До того он был свернут в свиток и выглядел как ненужное украшение пещеры.
– Итак, а теперь посмотрим на карту. Это наш мир Исребит. Как видите, он почти плоский, вернее, имеет форму полусферы, – указал длинной палочкой Аобран.
– Что такое карта? Разве это наш мир?.. – растерянно спросила Тили.
– Видите эти пятна? Желтые и зеленые – это материки, острова. Синее пространство между ними – моря и океаны. Представь, что ты орел, который видит мир с высоты поднебесья. Вот так он и выглядит. А чернота вокруг – это Хаос, – объяснял Аобран, водя по разноцветному узору.
– А вот эти цветные пятна и черточки – это тоже орел видит? – поскреб в затылке Шанхва, вызывая смешок Нотты.
– Нет, это условные обозначения. Так на картах отмечаются границы государств и рисуются те объекты, которые слишком малы, чтобы увидеть их с высоты, но важны для страны, – обстоятельно пояснял Аобран. – Поэтому столица Империи Закихара изображена ярче и крупнее, чем остальные города. А вот эта точка – это Орден Пустыни…
– Ребята-ребята, там кого-то везут! – вдруг подпрыгнула на месте Тили, сидевшая ближе всего к гигантскому окну. О карте все немедленно позабыли. Кто-то вытянул шеи, кто-то вскочил с циновок.
– Кого? Где?
– Оставайтесь на месте! Во время урока нельзя вставать! – тщетно призывал к порядку Аобран.
– Там еще один мальчик! Он тоже будет учеником? – галдели наперебой ребята, уже изголодавшиеся по дневному свету и новостям за пределами Ордена. К тому же внезапное появление еще одной повозки озадачило даже Аобрана, который нахмурился и протянул:
– Хм, странно. Мы не ждали больше учеников. За ужином расскажу вам, если что-то узнаю.
Миро понравилось, что наставник был на их стороне. По сравнению с прочими магами он и на человека оставался больше похож и не делал тайну из любого чиха, связанного с Орденом. Но, очевидно, Аобран и сам далеко не все знал, поэтому не занимался вербовкой или важными политическими делами, а только учил невежд грамоте. Вероятно, он тоже не представлял, кого к ним привезли.
Между тем у подножья скалы суетились маги. Показался жутковатый привратник в глиняной маске, вновь открылись ворота. И в них запустили небольшую повозку, в центре которой сидел облаченный в черную мантию щуплый силуэт. Удивительно, что Тили сумела рассмотреть его.
– Сели на места! Быстро! – прервал размышления о внезапной повозке Аобран и на следующие несколько долгих часов снова пришлось погрузиться в осмысление сочетания знаков и чтение.
У Миро от неподвижности ощутимо разболелась спина. Он привык бегать по городу, постоянно что-то искать или от кого-то скрываться. Но получение знаний, как оказалось, требовало железной выдержки. Похоже, ученые мужи получали свое жалование на чиновничьих должностях именно за умение вот так сидеть над свитком или глиняной табличкой на протяжении целого дня.
Впрочем, неподвижное созерцание символов и осмысление законов мироздания закончилось ближе к обеду. Когда ученики расправились с новой порцией риса и жидкой подливы, Аобран радостно сообщил:
– Занятия для духа на сегодня закончены. Приступаем к занятиям для укрепления тела.
– Боевым тренировкам? – едва не взвизгнул от восхищения Миро. Но его разочарованию не было предела, когда вместо меча или лука под нос сунули тряпку, скребок и ведро с пенным раствором. Смесь пахла странно и наверняка изготавливалась по заветам секретных рецептов Ордена. Но это не делало грядущую работу чем-то таинственным и интересным. Мытье полов оставалось мытьем полов хоть в старой сакле, хоть во дворце.
– Твоя ответственность: купальня. Нотта – ты берешься за комнату девочек. Шанхва, полагаю, ты не откажешься помочь в птичнике, – приговаривал Аобран, распределяя каждому свое задание.
«Я вором-то, наверное, стал, чтобы не драить чужие полы! А тут такое! И сколько лет это продлится?» – крепко стиснув зубы, негодовал Миро, лениво натирая каменные плиты.
Его злость немного улеглась, когда он заметил за столь же унизительной работой и ненавистного Асу. Этот шестипалый урод с насупленной мордой обиженного быка смиренно скреб полы в туннеле, по которому чуть раньше новичков вели в глубь скалы. Миро торжествующе прошел мимо и только ухмыльнулся, будто ему-то поручили нечто архиважное.
– Что? Вы взяли нас слугами? – громко возмущался Чонли, потрясся тряпкой. По нелепой случайности этот паникер снова оказался рядом с Миро.
– Сначала научишься послушанию, потом будешь готов к посвящению, – отвечал без эмоций надзирающий над ними высокий человек. Видимо, хранитель купален, он же руководил и смыванием вшей и блох, когда новички только прибыли.
В Ордене для каждой задачи находился свой маг, очевидно, свято чтущий вверенное ему дело. Миро хотелось верить, что после посвящения он точно не окажется унылым привратником или погонщиком птиц. Он-то надеялся, что станет сильным воином, чья слава докатится даже до Хонье. Назло стражникам и нищим, которые в него не верили. Но пока их не спешили обучать боевым искусствам.
– И как я стану магом, натирая полы? – подал голос Миро.
– После посвящения, – вкрадчиво ответил маг, внимательно следя за качеством работы. Вероятно, младшие маги не имели права задавать слишком много вопросов даже после посвящения. А уж ученикам и вовсе не полагалось иметь свое мнение.
– Ладно, Миро, давай посмотрим, что там дальше будет, – пробормотал Чонли.
Впрочем, они оба знали, что выбирать им все равно не из чего. Идти тоже некуда. И все слова о свободе выбора, которые сладко лили в уши маги, не значили в этой глухой пустыне ничего. Добровольное или принудительное изгнание сулило только смерть. А Миро каждый раз при мысли о ней ощущал, насколько жадно и беззаветно хочет жить.
Впрочем, что за жизнь обещали маги? Три сотни лет – звучало восхитительно. Но ценой чего? Миро вздрагивал, каждый раз задумываясь о посвящении. Если магия не пробуждалась через тренировки и медитации, то что обещало принести истинное испытание, после которого ученика переодевали в зеленую мантию мага? Миро не знал. Казалось, монотонная тяжелая работа и обучение грамоте служило только отвлечением от извечного страха неизвестности, который терзал учеников.
«Нотта что-то знает! В ней нет этого страха, – вдруг понял Миро, и это открытие заставили еще больше робеть перед новой подругой. – Знает, а не рассказывает, точно незнание лучше знания. Насколько же ужасной должна быть эта правда? Или она знает что-то и про Летающий Остров? А еще эта ее мечта про воскрешение мертвых… Странно все. И новый ученик этот. Кто он?»
Миро казалось, что случайные и на первый взгляд разрозненные совпадения связаны друг с другом прочными канатами. Обычно он не строил невероятные теории и не придумывал мировые заговоры. Но в Ордене все окутывал покров молчаливого секрета. А Нотта хранила еще несколько своих, родом из другой ее жизни.
Зато Миро, Шанхва и Тили ничего не хранили, ни имущества, ни тайн – ничего за душой у них не было, кроме нищеты и лишений. Может, поэтому они легче принимали новую реальность. Зато Чонли поминутно охал и вздыхал, потирая затекшую спину. Миро же монотонно чистил пол, временами ускоряясь после понуканий смотрителя купален.
Стараться в таком деле не хотелось никому, поэтому на ужин освободившиеся от черной работы ученики кинулись табуном голодных верблюдов. Сухие лепешки с маленьким куском рыбы показались невероятно вкусным лакомством. Даже Нотта не строила из себя принцессу. Впрочем, вскоре внимание учеников оказалось приковано к новому гостю на их скромной трапезе.
– Ой, а это кто? – вздрогнули «старые» ученики, замечая за столом щуплую фигуру.
– Его не было среди новичков, – мрачно заключил один из прихвостней Асы. Сам же главарь обидчиков хмуро смерил взглядом нервно ссутулившийся силуэт в сером балахоне.
– Ничего, сегодня вечером поговорим с ним, – многозначительно прошипел Аса, явно имея в виду очередную подлянку с побоями и травлей.
– Только попробуй! Мы с Ледором все слышим! – тут же пресек разговоры Аобран. – Это… это наш новый ученик. Он немного задержался. С завтрашнего дня будет тренироваться с вами.
«Похоже, наставник и сам ничего не разузнал», – нахмурился Миро, рассматривая прибывшего.
– Его привези из пустыни, – тут же выдала маленькую тайну Тили. Она-то первая заметила повозку. Новичкам повезло, что окно пещеры выходило на дорогу. Впрочем, больше ничего о прибывшем юноше сказать никто не мог.
Он замер с потерянным видом, не притрагиваясь к еде. Его непривычно светлая кожа воспалилась от солнечных ожогов, а белые волосы ниспадали до плеч. Ресницы и брови покрывала черная сурьма, видимо, защищая от зноя, но Миро мог поклясться, что они тоже были бесцветными. Зато ярким алым контуром выделялся травяной орнамент, идущей у пришельца от левого виска до подбородка.
«Отметка знати! Да что происходит? Кто он?» – поразился Миро, невольно сопоставляя знаки отличия на лице Нотты с узором на скуле найденыша.
Доходили слухи, что для вельмож и обитателей дворца в Хонье татуировки служили не просто украшением, а опознавательным знаком. Впрочем, нищих в эти тайны не посвящали. Если кому-то из богачей и случалось попасть на базарную площадь или к месту казней, то диковинный «гость» обычно прибывал в закрытом паланкине в сопровождении слуг. Не просто так султана, его наследников и высшую знать порой величали «незримыми». Все ощущали на себе силу железной руки их правления, но большинство за всю жизнь ни разу не видели. И тем страннее для Миро оказалось соседство под одной крышей сразу с двумя ребятами, очевидно, из касты «незримых».
«Во дворце что-то крепко протухло, если жизнь в Ордене показалась им более приятной», – решил Миро, недоверчиво рассматривая пришельца уже после ужина в комнате.
Беловолосый парень снова сидел на циновке и не реагировал ни на подколки Асы, ни на дружеские приветствия Магуша и остальных. Миро огибал незнакомца полукругом и опасливо топтался на месте, точно волчонок, как его верно назвали Ледор и Аобран.
Найденыш пугал. Что-то в нем отталкивало, точно в их комнату подкинули восставшего мертвеца. Мало ли кто водился в бесконечной пустыне Империи Закихара! Может, к магам под видом грустного мальчишки пришел один из неупокоенных духов.
– Ты кто? – первым нарушил тишину Чонли. Похоже, он не слишком-то верил в незримых кровожадных существ. Хотя найденыш, скорее всего, принадлежал к миру живых: все слышали звук его шагов, а от его тела пахло потом, как и у остальных.
– Я не помню, – наконец хрипло ответил юноша. Он сипел и давился, точно кто-то поворачивал ключ в ржавом замке.
– Ты умеешь читать? – беспечно спросил Шанхва. Очевидно, его очень впечатлили занятия Аобрана.
– Д-да… – немного опешив, ответил пришелец, хлопая крупными прозрачно-синими глазами.
– И даже карты понимаешь? – продолжил нелепые расспросы Шанхва.
– Оставь его в покое, дурень! – осадил Миро и обратился к лишнему новичку: – Слушай, тебя как звать-то?
– Маги называли меня «Найденышем» или «Белым».
– Белый тебе идет больше, – назначил имя Миро. – То есть ты совсем-совсем ничего не помнишь?
– Нет.
Лицо Белого исказилось. Наверное, ему не слишком нравилось ощущать себя пустой глиняной табличкой, с которой стерлись все ценные символы. Миро, конечно, многое хотел бы забыть из своей жизни на улицах, а половину и вовсе никогда не знать. Но тогда бы он стал пустым и практически новым существом. А из беспамятных уж очень легко лепить слепо преданных последователей. Возможно, поэтому маги так и цеплялись за покорных учеников.
– А как ты попал в Орден? – удивился Чонли.
– Меня нашел в пустыне отряд разведчиков. Сказали, теперь я буду учеником. И… и что мне остается делать? Стану, значит, учеником, если не вспомню, кто я и откуда, – хмуро отозвался Белый. Он нервно поводил плечами и временами даже клацал зубами, но потом мотал головой и успокаивался, впадая в неестественное оцепенение. Похоже, он злился на себя, холодная ярость отражалась в широко раскрытых глазах. Он выглядел зверем в ловушке, волком в яме с кольями.
– Понятно, почему тебя не было на площади и в повозках, – протянул Шанхва. – А до этого что было?
– Не помню, говорю же! Я лежал на песке – так мне сказали. И… И все.
«Лежал на песке, как и Нотта. Что это за способ такой попадания в Орден? – возмутился Миро. – Может, мне тоже надо было еще раньше просто разлечься посреди дороги? Хотя, сдается мне, маги проехали бы, как мимо падали. Здесь что-то другое».
Среди новичков появился уже второй загадочный ученик, а никто даже не пытался рассказать, что творилось вокруг. Миро все меньше нравились эти совпадения.