К пику Бессмертных они приблизились не на третий день, как предполагал Мамору, а на четвёртый, ближе к ночи. Как сообщил ей он, именно в этот день, 31 декабря, последние из опоздавших кандидатов могут пройти к самому пику. В другие месяцы это было или невозможно или почти нереально.
Как пояснил ей Мамору, у адептов той или иной магической школы имелись специальные жетоны, чтобы можно было свободно проходить через барьер. И, нет, другие не могли использовать краденные или отобранные жетоны, чтобы воспользоваться этим путём.
На этом месте Аня с уважением подумала о тесте ДНК или сканировании сетчатки глаза.
Оценив иронию, девушка рассмеялась, вспомнив о наступлении нового года. Насколько она помнила, китайский новый год приходился на один из дней между 21 января и 21 февраля.
Гора возвышалась над смертными, словно пыталась пронзить небеса и вознестись в космос. Снег шёл непрерывно, почти переходя в метель. Вечер опустил тёмное покрывало с множеством звёзд и полной луной. Серебристо-золотистые тени делали происходящее ещё более призрачным.
Хмыкнув, Аня внезапно подумала, что эта гора напоминает ей квест в Скайриме, когда Довакин отправлялся на Глотку мира к Седобородым. И там тоже нужно было подняться на вершину горы, где находился храм, в котором жили члены таинственного и уважаемого ордена.
Внезапно она пришла к выводу, что этот новый мир, несмотря на явные отсылки к китайским легендам и мифам, действительно напоминает ей Скайрим. Возможно и потому, что сейчас была зима, а природа была девственной, почти нетронутой людьми.
И на каждом шагу можно было попасть в таинственное подземелье, в заброшенный дом с трупом бывшего хозяина, в пещеру, где таились разбойники или скрывались таинственные существа. И, как в Скайриме, тут никто не удивлялся (хотя и не радовался, конечно), натыкаясь на восставшего мертвеца и прочую нечисть.
Эта мысль даже подняла ей настроение. Да и за эти несколько дней она уже почти вросла в этот мир, хотя и не могла полностью в нём раствориться. И, как она подозревала, никогда и не сможет. Всё-таки у неё был опыт длительного проживания совсем в другом месте, где магия существовала лишь в сказках, романах фэнтези, в компьютерных играх и в фильмах.
Людей внизу оказалось не слишком много, но зачастую будущие ученики путешествовали отнюдь не в одиночестве. Многих сопровождали члены семьи, слуги. Самые богатые окружали себя свитой. Те, кто прибыли верхом или в повозках, оставляли средства передвижения внизу, так как крутой путь наверх не подразумевал верховых животных.
Аня заметила пирамидки, обрамляющие дорогу наверх. Те фосфоресцировали в полутьме разными оттенками, среди которых встречались: зелёные, серебристые, голубые, золотистые, оранжевые, синие и чёрные.
– Это зачарованные камни, – пояснил Мамору, когда их оттеснила к одному из них болтливая толпа суетливых слуг, пробивающих дорогу надменно выглядевшему юноше в дорогих одеждах. Казалось, он отправлялся на приём к самому императору, так разрядился. – Защищают тропу, делая проход полностью безопасным. Дикие звери, разбойники, нечистая сила – никто не может пересечь границу. Так что нужно идти по дороге.
– А нас едва не выкинули с неё, вот уроды! – не выдержала Аня.
– Потому что мы одни, без сопровождения, недостаточно роскошно одеты. Поэтому с нами можно не церемониться, – пожал плечами Мамору. Как ни странно, в его голосе не было горечи.
Неожиданно он усмехнулся:
– Это пока мы тут. Наверху уже будет другое отношение. Если нас возьмут в ученики, а я не вижу причин, по которым бы нас не взяли… То судить будут не по титулам, связям и богатству, а по магической силе и умениям. В первую очередь, конечно, по мощности ядра и развитости каналов. Остальное всё приложится. Если, конечно, усердно заниматься и активно самосовершенствоваться.
Он произнёс это с такой серьёзностью, трогательно нахмурив бровки, что ей стало смешно.
Аня заметила в его лице предвкушение и какое-то возвышенное выражение, которое, наверное, можно было заметить у фанатиков возле священного Грааля. И ему было плевать, что их постоянно толкали, пытались выкинуть с дороги и даже растоптать.
– А мы точно успеем? Кажется, нас вытолкали в самый низ очереди, – задумчиво и раздражённо произнесла Аня.
– Это не то состязание, из-за которого следует переживать, – с мягкой улыбкой ответил ей Мамору.
Аня отметила, что сзади них только один худенький юноша невзрачной наружности со старушкой. Они были плохо одеты и едва плелись, так как парень поддерживал пожилую женщину под руку.
Аня уже почти начала испытывать жалость к женщине, которая была вынуждена карабкаться на вершину горы, пусть и по более-менее удобное дороге, но та всю дорогу так бранила внука, так брюзжала, что, пожалуй, она бы не возражала, если бы какое-то чудовище её бы слегка понадкусывало.
Эти мысли вызвали у неё стыд, и Аня осознала, насколько на самом деле напряжена. У неё просто не было пути назад. Она так привязалась к новоявленному брату, что не могла его отпустить. Словно он был её сыном. Да и ей самой не было куда возвращаться. Внизу её никто не ждал. Да и она кроме брата никого и не знала. Мать этого тела умерла от отравления. Отца, как она поняла, Мизуки не слишком волновала. А когда в ту вселилась лисица, уничтожив личность несчастной, он вообще перестал о ней думать. И, возможно, только из-за заступничества Мамору это тело кормили и поили, а не пинком спровадили на тот свет.
Но она помнила, как применила магию льда. И не ощущала холода, поднимаясь шаг за шагом, хотя обычные люди дрожали и кутались в верхние одежды, проклиная низкую температуру.
"А ведь сопровождающим ещё придётся спускаться вниз!" – подумала она ехидно.
Улыбнувшись брату уголками губ, Аня дала себе слово, что ни за что его не оставит. И сделает всё возможное, чтобы он был счастлив.
"Главное, чтобы мы не влюбились в одного и того же мужчину. Тогда всё будет хорошо", – ехидно нашептало подсознание.
Хмыкнув, Аня покачала головой и ускорила шаг, чтобы не отставать от брата. Да и оказаться в конце шумной людской толпы совершенно не хотелось. Словно последнего в этой "очереди" обязательно кто-нибудь покусает за задницу.