За сто шестьдесят восемь дней до их прихода
Криста
На фоне крутившейся перед зеркалом сестры я казалась блеклой тенью самой себя, а уж с ней не шла ни в какое сравнение. Мама настояла на том, чтобы Клео надела тёмно-бордовое платье с открытыми плечами. Её шею украшало алмазное ожерелье, оттеняющее загорелую кожу. Когда она успела получить такой хороший загар? По сравнению с её кожей моя была мертвецки бледной, словно я днями и ночами сидела в тёмной комнате и годами не видела солнечного света. Брови и ресницы сестра подвела углём, как делала постоянно. Мама пожертвовала ей серьги, что хотела надеть сама, и они идеально подходили к ожерелью. Внимание всех лиц мужского пола на этом балу будет привлечено к моей сестре. В этом я была полностью уверена.
Мне же выбрали розовое платье с широкими лямками и небольшим квадратным вырезом, но я категорически отказалась его надевать. В нём я бы точно потерялась на фоне сестры, став просто пятном, каким себя и видела. Тяжело вздохнув, мама снова пожертвовала мне одно из своих.
Платье было тёмно-синим. Учитывая, что размер немного не подходил, служанкам пришлось затягивать его сильнее, чем предполагалось, из-за чего вырез оказался не таким большим, как задумывался. На плечи надевался дополнительный жакет, игравший роль рукавов и закрывающий горло, но он оставлял область декольте открытой. Талия была перетянута широкой чёрной лентой, подчёркивавшей её стройность. Эту деталь тоже добавили специально для меня, чтобы скрыть складки на ткани, образовавшиеся из-за шнуровки. Образ мне очень шёл, особенно учитывая причёску.
Волосы Клео заплели и закололи на затылке, лишь несколько коротких прядей свисало по обе стороны лица. Они были заправлены за уши. Мои же локоны оставили распущенными, но, наоборот, собрали короткие пряди и закрепили на голове, предварительно обвязав всё это ещё одной чёрной лентой, отлично сочетавшейся с той, что была на поясе. Красить брови и ресницы углём, как сестра, я не стала. И так в моём облике было достаточно тёмных тонов, да и не хотелось, чтобы люди подумали, что я пытаюсь подражать Клео, ведь это не соответствовало истине.
Стоя перед зеркалом и рассматривая себя, я не могла не думать, понравится ли этот облик Хессвандаю? Ведь вполне могло быть и так, что моя внешность не привлекала его. Возможно, его интерес ко мне основывался исключительно на том, что, кроме меня, никто из моей семьи не стал бы разговаривать с ним про рабов. И тем более пытаться что-то проверить. Приглашением на первый танец он вполне мог расплатиться со мной за согласие ему посодействовать.
– Клео, а ты когда-нибудь влюблялась? – неожиданно для себя спросила я, не повернув головы к поправлявшей локоны сестре. В этот момент мы остались в гостиной выделенных нам покоев вдвоём. Мама забрала служанок в свои комнаты, где те помогали собраться ей и Калисте.
– Почему ты об этом спрашиваешь? – удивилась сестра, водя пальцами, измазанными в чём-то красном, по своим губам и придавая им яркий цвет.
– Мама сказала, что, скорее всего, я влюблена в графа, – пояснила ей я.
Мы с Клео никогда не откровенничали о парнях, даже когда были моложе и ещё общались друг с другом. Меня тогда не интересовала эта тема. Я больше увлекалась музыкой и танцами, училась играть на рояле, и все мои дни проходили за занятиями. Клео же всегда знала, что ей предстоит пережить в двадцать два, и пыталась найти выход из своей ситуации. Ей было не до мальчишек ещё больше, хотя они постоянно её окружали.
– Граф Вольман для тебя неподходящая партия, – отозвалась сестра. Не дав мне что-нибудь ей ответить, она продолжила: – Знаешь, что сказала мне мама, когда несколько лет назад я решила поделиться с ней тем, что влюбилась?
Слова сестры поразили меня и вынудили посмотреть на неё напрямую, а не через отражение в высоком зеркале. Неужели Клео знала, что такое любовь и была влюблена?
– Что? – с придыханием спросила я, надеясь, что её слова откроют мне глаза на правду.
– Она посоветовала найти способ это исправить, – резко заявила Клео.
– Она не могла так сказать, ведь меня она поддержала, – моему удивлению не было предела. Как можно исправить свою влюблённость?
– Вот и я советую тебе это исправить, если ты и правда влюбилась в этого типа.
Меня переполняло любопытство. Я впервые услышала о том, что сестра была влюблена. А может, и не была, а влюблена до сих пор, потому и не выходит замуж?
– Кто это был? – спросила я, проигнорировав её слова о графе Вольмане.
– Не твоё дело, – рявкнула она и, тоже оторвавшись от зеркала, посмотрела на меня своими синими глазами.
– А как ты поняла, что влюблена? – я перешла на шёпот, надеясь, что она не посмеётся надо мной.
Какое-то время Клео молчала и просто смотрела на меня как на дуру. В её взгляде читалось пренебрежение и раздражение, но через несколько минут сестра выдохнула и расслабилась.
– Это трудно объяснить словами. Любовь – это когда ты забываешь о себе, своих желаниях, комфорте и хочешь положить к ногам другого человека целый мир. Когда ты знаешь, что если он попросит, о чём угодно, то ты бросишь всё и отправишься исполнять эту просьбу, чего бы тебе это ни стоило. Когда ты хочешь, чтобы время, что вы проводите вместе, не заканчивалось, и неважно, разговариваете вы друг с другом или делаете что-то ещё. Иногда достаточно просто находиться в одной комнате и сидеть рядом, чтобы знать, что вот она – твоя судьба.
Пока сестра говорила, я затаила дыхание, боясь спугнуть её слова громким вдохом или выдохом. Ещё никогда мне не доводилось слышать ничего подобного про любовь. Да, я читала книги, учебники, но не романтические сказки или истории. Наверное, потому и не набралась таких описаний, что назвала сестра.
– Красиво сказано, – неожиданно заметил вошедший в гостиную без стука Стеллан.
Обернувшись, я отметила, что мужчина не изменил своему любимому цвету, и был одет во всё тёмно-серое и чёрное. Смутившись от его слов, Клео покраснела, но, учитывая цвет её платья, выглядело это вполне нормально.
– Стучать надо, когда входишь в комнату к девушкам, – раздражённо заметила она, однако в её взгляде я заприметила какую-то несвойственную ей теплоту, направленную на жреца.
– Ваша мать попросила меня проводить вас в зал. Сегодня я буду выступать в роли вашей компаньонки, – посмеялся мужчина, но поспешил продолжить: – они с Калистой уже вышли. Баронесса сказала, что вы готовы, вот я и не стал стучать, – мужчина развёл руки в стороны. – Вы прекрасно выглядите, обе, – улыбнулся он.
Само собой, Стеллан не мог выделить меня в присутствии сестры, и потому я спокойно восприняла этот комплимент и в её адрес.
– Тогда пошли, а то все нормальные тёмные углы, где можно спрятаться от назойливых взглядов, разберут дурнушки, что стесняются своих нарядов, – фыркнула Клео и направилась к выходу, возле которого стоял жрец.
Наблюдая за тем, как грациозно сестра плывёт по комнате, я представила, как сама буду идти, покачиваясь, словно маятник на напольных часах, что стояли в кабинете отца у нас дома. Остаться было нельзя и пришлось последовать за Клео. Первым из гостиной вышел Стеллан, а мы двинулись за ним, неожиданно близко друг другу и почти рука об руку, как настоящие сёстры.
Если по прибытии я восхищалась внешней отделкой дворца, то стоило нам покинуть гостевое крыло, как всё моё внимание оказалось поглощено внутренним убранством. Когда Стеллан вёл меня из сада, мы проходили каким-то другим путём, и главного холла с широкой лестницей, украшенной цветами и шёлком, я не видела. Она вела на второй этаж, где расходилась в разные стороны и перетекала в балконы, но главное, что через коридор от того места, где она заканчивалась, были распахнуты двойные двери, приветливо приглашавшие в огромный зал всех желающих.
Мне никогда прежде не приходилось видеть столько людей сразу. Наряды и платья гостей вокруг нас поражали своей красотой и изяществом. Клео очень гармонично вписывалась в это общество, и на ней останавливались взгляды со всех концов холла, пока мы поднимались по лестнице. Мой же внешний вид ничем не выделялся и был весьма скромным. Не для бала – о чём предупреждала мама, отдавая мне запасное платье. Но надевать своё розовое я не хотела. В нём я точно не произвела бы никакого впечатления.
Стараясь не думать о нарядах и не обращать внимания на людей, я осматривала украшения, цветы и щурилась от местами слишком яркого света из-за обилия свечей. Они были здесь повсюду: в хрустальных люстрах под потолком, в канделябрах на длинных ножках, расставленных возле стен и вдоль перил лестницы, в подсвечниках поменьше, одиноко висевших над занятыми участками пола. Всматриваясь в трепыхающиеся огоньки пламени, я отметила, что они неестественно блестят. Поборов желание приоткрыть рот от восхищения, я постаралась незаметно дёрнуть Стеллана за рукав, привлекая к себе его внимание.
Обернувшись, жрец вопросительно приподнял бровь, а я кивком головы указала на ближайшую из свечей, над которой и различила блеск, столь несвойственный этой обыденной вещи. Улыбнувшись, мужчина сперва бросил взгляд на Клео, но та просто закатила глаза.
– Видимо, жрец этой крепости добавил частичку своей магии, чтобы свечи горели ярче и не тухли. Слугам и без того есть чем заняться, а ему это ничего не стоило, – спокойно пояснил мне Стеллан.
– А вы так умеете? – восторженно спросила я, не имея понятия, на что именно способны жрецы с их столь часто упоминающейся магией. При мне Стеллан использовал лишь свои целительные способности, и ничего больше.
В тот момент мы уже поднялись по лестнице и приблизились к распахнутым двойным дверям.
– И не только так. Стеллан, неужели ты не демонстрировал никому в крепости свою магию? – неожиданно для меня сказал незнакомец, мимо которого мы как раз проходили.
Это был мужчина с короткими русыми волосами, но длинной чёлкой, закрывающей лоб и брови почти целиком. Высокие скулы, прямой нос, едва заметная щетина вокруг губ. Кого-то он мне напомнил, но я никак не могла вспомнить кого. Улыбнувшись нашему жрецу, незнакомец протянул ему руку. Стеллан напрягся, но остановился и ответил тем же, удостоив мужчину лёгким кивком, а затем обернулся на нас. Клео стояла ближе, я же оказалась почти скрыта за их спинами.
– Леди, позвольте представить вам Адаманта Нейрон, жреца, приставленного храмом к крепости Нейрон. Мы с ним проходили обучение в одно время, – пояснил Стеллан.
Стоило услышать имя незнакомца, как я поняла, кого он мне напоминал. Хоть рассмотреть его младшего брата, сопровождавшего графа Вольмана в поездке к нам, я могла лишь с довольно большого расстояния, они, определённо, были очень похожи. Тот же разрез глаз и та же форма лица. Разве что у Адаманта были более впалые щёки и не такие широкие плечи. Поймав себя на рассматривании этой части тела мужчины, я смутилась и постаралась перевести взгляд на Стеллана, который, в свою очередь, продолжил церемонию представления и уже назвал наши имена.
– Рад приветствовать вас в крепости Нейрон, – учтиво поклонился Адамант, а затем взял Клео за руку и поднёс её к губам. Теперь закатить глаза захотелось мне, но вместо этого взгляд принялся сновать по бальному залу в поисках знакомых рыжих волос. Никого с похожей причёской увидеть так и не удалось. – Вы позволите пригласить вас на первый танец, если он никем не занят? – вопрос был адресован моей сестре, в чём я даже не сомневалась. Не обращая на эту парочку внимания, я переминалась с ноги на ногу, надеясь, что из-за платья этого не будет видно. Мимо нас проходили другие гости, они приветствовали Адаманта кивками. Отвечал ли он им или нет, я не видела.
– Буду рада, – совершенно нерадостным голосом ответила сестра. Я чуть не рассмеялась над её тоном. – Не будем мешать вам встречать гостей, жду первого танца, – Клео поспешила раскланяться. Торчать в дверях зала было некультурно, а тем более тормозить остальных гостей, желающих лично поприветствовать жреца крепости и наследника герцога, ведь в первую очередь в глазах всех остальных этот мужчина занимал именно эту роль.
Когда Адамант Нейрон отпустил руку моей сестры, Клео поспешно вошла в бальный зал и обвела его взглядом, полным равнодушия и презрения. Как ей это удалось, я не имела ни малейшего представления, ведь сама могла смотреть на это великолепие только с восхищением. Мы со Стелланом, не сговариваясь, двинулись следом и замерли чуть в стороне, давая возможность всем желающим беспрепятственно попасть внутрь. Покосившись на меня, жрец подмигнул и сделал приглашающий жест в сторону ближайшего стола.
Только тогда я оторвалась от рассматривания обстановки и заметила диванчики и длинные столы с белыми скатертями возле стен. На них были расставлены бокалы и тарелки с закусками. Какими именно, с моего места не было видно, но есть мне всё равно не хотелось, потому интереса к ним я не проявила. Куда больше меня заинтересовали двери на балконы. Они тоже были распахнуты, открывая вид на ночное небо и тот самый сад, где я гуляла утром. От слабого ветерка трепыхались занавески, но пламя свечей оставалось спокойным, ведь было заколдовано.
Изучая всё это взглядом, я заметила маму. Она уже нашла своих знакомых и активно общалась в компании других дам, одетых по последней моде и расположившихся между балконов. Младшая сестра разместилась в дальнем углу зала, возле огромного белого рояля, за которым сидела русоволосая девочка примерно одного с ней возраста. Лица её я не видела, но фасон платья и миниатюрная фигурка говорили о молодости незнакомки. Прекрасно. Вся моя семья нашла себе место. В том, что и Клео впишется в обстановку, я почему-то не сомневалась, особенно когда краем глаза заметила, что сестра последовала в указанном Стелланом направлении, подошла к столу и взяла с него бокал. Она опустошила его залпом и схватилась за второй. От этой картины у меня невольно приподнялись брови. Пожалуй, стоило сделать вид, что я незнакома с ней.
– Криста? – заботливо позвал меня Стеллан и едва коснулся пальцами локтя.
– Не дай моей сестре опозориться, а я справлюсь, – попросила я, кивком головы указав в сторону Клео, а сама направилась к выходу на ближайший балкон.
От стоявшего в зале гама и смеха у меня кружилась голова. В нос ударили разнообразные запахи: от различных духов, разбавленных сладостным клубничным ароматом, что шёл от столов, до исходившей от свечей вони воска и гари. Мне стало понятно, почему столько дам выбрали открытые наряды и не облачались в жакеты поверх них, как это сделала я. Помещение хоть и было огромным, примерно как две наши столовые вместе, но из-за количества людей даже открытые окна и двери не справлялись со своей задачей, и здесь стояла духота. На лестнице этого не ощущалось, но стоило переступить порог и уйти от входа, продуваемого сквозняком, как тяжесть воздуха дала о себе знать. А ведь ещё даже не начались танцы. Оставалось надеяться, что к тому моменту станет посвободнее, и те, кто не будут принимать в них участие, разойдутся по другим помещениям дворца.
Ещё раз осмотревшись, я убедилась, что и справа, и слева есть открытые двери, приглашающие гостей в соседние залы, где, впрочем, тоже находилось достаточно много людей. Если гости предпочитали общаться группами, то прислуга постоянно сновала между этими сборищами, с трудом удерживая подносы, ломившиеся от пустых и полных бокалов. Налита в них была явно не вода, а вот от неё я бы как раз не отказалась.
Выскочив на балкон, я словно вырвалась из плена на волю. Прохладный ветер с улицы обдал моё лицо, охлаждая кожу и приятно лаская её. Вот бы весь бал провести здесь! Не такого я ожидала от этого мероприятия. Не знаю, на что я надеялась, но надежды немного не оправдались. Пройдясь вперёд, я остановилась возле каменного парапета и положила на него руки, ощущая холод поверхности. Хозяевам однозначно стоило устроить бал на улице, раз они позвали такое количество гостей. Насколько я знала, начало танцев должны были громогласно объявить, поэтому не видела смысла возвращаться. Тем более мужчина, что попросил оставить ему первый танец, пока что почему-то не объявлялся.
Сильнее сжав пальцами парапет, я сделала несколько глубоких вдохов и посмотрела на небо. Маленькие звёздочки поблёскивали, словно подмигивая мне и пытаясь успокоить. Светящийся шар ещё неполной луны сиял невысоко над землёй, отражаясь в поверхности озера возле дворца. Вот она, настоящая красота, а не та, напускная и фальшивая, что устроена ради увеселения гостей и демонстрации состоятельности герцога.
Наконец из зала раздалось оповещение распорядителя о скором начале танцев. Мне не хотелось вновь погружаться в вихрь ароматов и посторонних разговоров, но я помнила, что обещала графу. Не сдержать своё обещание было бы неприлично. Вообще-то все эти правила этикета и поведения в обществе выматывали меня, к тому же половина из них многими часто игнорировалась. В нашей крепости это было особенно заметно, даже при прибытии к нам гостей.
Папа постоянно повторял, что если бы он хотел быть великосветским снобом, то принял бы в своё время приглашение короля, и мы жили бы при дворе, а не на самой окраине королевства. В подробности он никогда не вдавался, да и последние два года мне это было неинтересно, ведь мои скучные обыденные дни, разбавленные ежедневными уроками и занятиями, освещал своим присутствием Стеллан, и его внимания вполне хватало.
Я уже собиралась вернуться в зал, когда краем глаза заметила фигуру человека в тени распахнутых дверей на балкон. От страха у меня чуть сердце не остановилось, сжавшись в груди и заставив вздрогнуть всем телом. Невольно отпрянув назад, я врезалась поясницей в парапет. Слева от входа, прижавшись спиной к стене и засунув руки в карманы, стоял мужчина. Из-за падавшей на него тени рассмотреть лицо было нельзя, но растрёпанные волосы до плеч делали силуэт довольно узнаваемым.
– Я напугал вас? – первым заговорил он, избавив меня от необходимости нарушать приличия.
– Прошу прощения. Не думала, что здесь кто-то есть, – извинилась я и присела в положенном реверансе. Если мои подозрения о том, кем являлся человек в углу, были верны, то он имел куда более высокий статус, чем я, и мне следовало сделать именно это. Пусть даже мы не были представлены официально.
– Это мне следует просить прощения. Нужно было оповестить о своём присутствии, когда вы вышли, – спокойно ответил мужчина, подняв на меня взгляд. До этого он смотрел куда-то в сторону сада и луны, пытаясь показать, что моё присутствие его не беспокоило.
– Да нет, что вы, это же ваш дом, – смущённо заметила я, ещё раз присела в подобии реверанса, ведь второй раз он был необязателен, и вернулась в бальный зал.
Возможно, мне не следовало делать это столь поспешно, ведь сердце от страха начало биться куда быстрее, чем ему полагалось, а в условиях духоты успокоить его было куда сложнее. Но нарушать уединение Нейтана Нейрон на балконе его дома не хотелось. Мало ли кого он там ожидал? Вдруг у него было назначено свидание?
Окинув внимательным взглядом зал, я не нашла ни одного свободного места на диванчиках или расставленных вдоль стен стульях. Все они были заняты дамами преклонного возраста. Удивительным показалось отсутствие здесь их ровесников мужского пола, но, скорее всего, они расположились в соседних помещениях, погрузившись в карты. Среди всех собравшихся мне удалось увидеть несколько голов, покрытых рыжими волосами, но даже с такого расстояния я смогла понять, что среди них нет графа Вольмана. Где бы он ни был, на первый танец он не спешил.
Возле одного из столов Стеллан что-то шептал Клео, а та смотрела на него яростным взглядом, сжимая ножку пустого бокала. Рука мужчины лежала чуть выше места, где находились её пальцы. Почему-то меня передёрнуло от осознания, что жрец прикасается к моей сестре, но неприятное ощущение пришлось засунуть поглубже, ведь я сама его попросила присмотреть за ней. Хотя Клео явно не нуждалась в моём контроле и советах.
– Ищете Хесса? – неожиданно спросил мужчина сзади.
Обернувшись, я удивлённо посмотрела на Нейтана, тоже вышедшего с балкона и застывшего рядом со мной в той же позе, в которой я видела его несколько минут назад. Засунув руки в карманы праздничных брюк, он покачивался с пяток на мыски, всем своим видом выражая скуку от происходящего. Тёмно-синий сюртук с такого же цвета жилеткой поверх белой рубашки выглядели так, словно были сшиты из той же ткани, что и моё платье. Мы как будто сговорились и оделись в одинаковой цветовой гамме, ведь поверх сюртука талия мужчины была обтянута чёрным, широким поясом. Опомнившись, я перестала рассматривать наряд сына хозяина дома и перевела взгляд на его лицо, ничуть не изменившееся с визита в нашу крепость.
– Если вы про графа Хессвандая Вольмана, то да, – честно сказала я. Нейтан был его другом и вполне мог подсказать, стоит ли мне ждать дальше.
– С какой целью? – продолжил мужчина задавать вопросы и, сделав пару шагов, замер рядом.
Мне было не по себе от его присутствия и этого диалога. Мало того что мы загораживали вход на балкон, хоть их здесь и было несколько, но чувство совести грызло именно за этот. Так, мы ещё и не были официально представлены. Страх от беседы на глазах у всего бального зала с каждой минутой разрастался всё сильнее. К тому же мы стояли плечом к плечу, причём мужчина был справа от меня, а по правилам, которые мне внушали с детских лет, на балу кавалеры должны были держаться слева. Этих трёх пунктов оказалось достаточно для того, чтобы у меня вспотели руки. Спасибо, что они были в перчатках, а то танцевать я бы уже не смогла. Вдобавок к этому мы с Нейтаном обсуждали человека, которого среди нас не было. Это вообще считалось некультурным.
– Граф просил оставить ему первый танец, а он, как я поняла, вот-вот начнётся, – сказала я, постаравшись придать голосу спокойный тон. Далось это с большим трудом.
Хмыкнув, мужчина замер, перестав покачиваться, и тоже принялся искать взглядом друга, но безуспешно.
– Если кто-то вас пригласит, не отказывайте. А я его приведу, – тяжело вздохнув, заявил он и направился вглубь зала.
Удивлённо приподняв брови, я проследила за тем, как спина Нейтана скрылась в толпе. Распорядитель объявил первый танец, и пары начали выстраиваться в центре зала. Заметив среди прочих тёмно-бордовое платье сестры, я порадовалась за неё, ведь её партнёром был Адамант Нейрон, который сдержал своё слово, в отличие от моего кавалера. Фыркнув при виде выражения лица Клео, я покачала головой. Вот узнает мама, что она корчила такие рожи на балу, и отчитает её по полной.
Наконец пары выстроились, а я по-прежнему одиноко стояла возле выхода на балкон и сновала взглядом по тем, кто не танцевал, в поиске знакомых лиц, но никого не находила. Спасением стала протянутая мне слева рука, и я не сразу поняла, чья она. Подняв на мужчину взгляд, я с радостью вложила свою ладонь в его, позволяя увести себя к танцующим. Всё же я была права, когда считала, что интересую только одного представителя мужского пола на всём белом свете, ведь именно он и пригласил меня сейчас, спасая от одиночества.
– Я не видел твоего кавалера, потому спокойно могу заменить его, – проговорил Стеллан, пока музыка ещё не началась. Благодарно улыбнувшись ему, я кивнула в знак признательности. Сказав «спасибо» одними губами, я прислушалась к начавшимся звукам и полностью отдалась в объятия танца, всеми силами стараясь не думать о так и не появившемся графе.