Наверное, летающим драконам с всадниками на спине я так не удивилась, как этому звуку. Такому родному, привычному и до боли знакомому.
– Нет, не телефон, – заявила фея равнодушно.
Трень-брень.
Кто бы ей еще верил!
– Нет, точно телефон, – упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого треньканья. – Здесь есть мобильная связь!
Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик. Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то…
Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое зеркальце. Оно-то и тренькало. Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.
– Это что?
Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.
– Образор.
– Чего? – переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей мое новое лицо. – Ой!
От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.
– Осторожнее! – предупредила фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. – Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.
– Мой отец? – тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.
И чего я ее не послушала? Зачем полезла искать?
– Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.
Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.
– И что эта штука делает?
У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.
– Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!
– Ты издеваешься? – прошипела я, с трудом сдерживаясь.
– Нет.
– И что я должна сказать?
– Поверь мне, твой отец все скажет сам, – хмыкнула дама, взбивая рукой начес. – Весьма своеобразный алар.
– Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.
– Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.
– А ты? – Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.
– Тут побуду, – присаживаясь напротив, заявила она и закинула ногу на ногу. – Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.
Даже не буду уточнять, какие у нее тут еще дела.
– Ладно, – пробормотала я, возвращаясь в кресло.
Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.
«Господи, спаси и помоги», – только и успела подумать.
Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом в нем появилось чужое лицо.
Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.
Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.
Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвести взгляд.
– Что так долго, Катриэль? – недовольно произнес элв.
Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.
– Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, – пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца. Все никак не могла понять: похожи мы или нет?
Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо совсем некрасивым и даже уродливым.
– Как ты позволила этому случиться?
Как будто у меня был выбор!
– Этого больше не повторится, – уклончиво отозвалась я.
– Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?
– Нет, но…
– Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.
Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли.
– Хорошо, – покорно закивала в ответ.
А у самой сердце сжималось от страха. Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь.
– Я разговаривал с Артэо.
Кивок. На большее я не решилась.
– Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустят из академии.
Еще один кивок.
– Ну ничего. Завтра прибудет фокр.
– Завтра? – растерянно переспросила я. – А как же…
– Завтра, – жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. – Он-то точно в этом разберется.
Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется…
– Хорошо.
– И отвечай на вызов образора! – велел отец напоследок.
Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ элва пропал.
– Боже… – прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.
– Все прошло просто отлично! – с воодушевлением воскликнула фея.
Убила бы!
Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.
– Господи, а это кто?
– Катя, – сморщилась фея, пригрозив мне пальчиком. – Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя посадили в тюрьму?
– За что? – быстро спросила я, сморщившись от очередной трели образора.
– За похищение чужого тела!
– Что?!
Хорошо, что я сидела, а то непременно свалилась бы от такой наглости.
– То, – отозвалась фея совершенно спокойно. – Ты же заняла чужое тело? Заняла. Настоящая Катриэль мертва? Мертва. Вот и делай выводы.
– Но я-то тут при чем?! Я ее не убивала, – совершенно справедливо возмутилась в ответ.
– Чем докажешь?
– Конфетами. Отравленными.
Фея хмыкнула и чуть подалась вперед.
– И где эти конфеты?
Я открыла рот и закрыла, подозрительно на нее взглянув:
– Это ты их забрала?
– Вот еще. Делать мне больше нечего – за конфетами какими-то гоняться.
– А где Нэнна? – тут же резко спросила я.
– За служанками не слежу, особенно за такими.
– Какими? – тут же уцепилась я.
– Ненадежными!
– Так это она пыталась меня отравить?
Так и знала, что с ней что-то не так. Надо было хватать за грудки девицу и трясти правду. А еще лучше – тащить ее к Эшфорту, чтобы он тряс!
Фея фыркнула, отмахнувшись от меня рукой.
– Ну нет. У нее пороха бы не хватило. Слишком запугана, забита и труслива. Твоими стараниями, между прочим.
– А я-то тут при чем?
– Катя, – строго завила дама, снова пригрозив пальцем, – начинай отождествлять себя с Катриэль. Больше нет вас по отдельности. Ты – это она, и точка. Это очень важно.
– Ладно, – вздохнула я. – Так что с Нэнной не так?
– Ничего. Скучная и предсказуемая. Внимания она точно не стоит. Вернемся к твоим проблемам. Видела папочку Катриэль?
– Ну?
– Поверь мне, алар Орэйо не будет слушать твои аргументы, какими бы честными они ни были. В его глазах ты будешь убийцей его дочери. Вдруг Катриэль выжила бы, если бы ты не засела в ее теле?
– Но ты сама меня сюда запихнула!
– Выполняя твое желание! – легко парировала фея.
– Обманом.
– Ничего подобного. Сделка была совершенно законная. У меня есть доказательства.
– Слушай, а ты точно фея? – прорычала я, совершенно игнорируя звяканье зеркальца, которое все не унималось.
– А кто же еще, – поправляя бейджик на пышной груди, отозвалась та.
– Может, ты дьявол или демон, которому я чисто случайно продала душу.
Фея смотрела на меня секунд десять и вдруг расхохоталась.
– Душу? Ой, нет, – отсмеявшись, отозвалась она. – Не нужна мне твоя душа. Что с ней делать? Я люблю чудеса совершать, судьбы соединять, особенно такие…
– Какие? – тут же уцепилась я.
– Несоединяемые, – хитро улыбнулась мне фея. – Так что, Катенька, совершенно не в твоих интересах рассказывать кому-либо о том, кто ты на самом деле.
– Они все равно догадаются. Уже догадываются. Я не Катриэль и не могу быть такой высокомерной стервой.
– И не надо. Будь собой. Скажи, что изменилась. Все меняются.
Теперь пришла моя очередь фыркать.
– Никто не меняется. И мой случай тому хорошее подтверждение.
– Катя, не нуди. Тебе и надо-то пережить всего полторы недели. И все. Будешь свободна. Пусть считают, что случилось настоящее новогоднее чудо.
– Угу. Если раньше меня не посадят за покушение на ту княжну, – кисло отозвалась я, не отводя взгляда от зеркальца, которое вновь рябило и трезвонило.
– Не посадят.
– Откуда такая уверенность?
– Я же фея. Ну же, Катя, надо ответить. Твоя матушка столь же нетерпелива, сколь и отец. Иногда даже больше.
Ну вот, теперь и матушка…
Скорчив трагическую мину, я взяла образор в руки и вновь нажала на розочку, готовясь встретиться с родительницей.
– Катриэль!
Красивая какой-то неземной красотой. Вся такая воздушная, невесомая, невероятная. Бледное лицо, светлые, почти прозрачные брови, глаза цвета льда в обрамлении светлых же ресниц, нежно-розовые губы, аккуратный носик и водопад длинных волос цвета лунного серебра.
Если в мире и существовала где-то снежная королева, то она была здесь и сейчас, передо мной.
– Ты где была?! – рявкнула королева, и все очарование исчезло.
– Тут, – автоматически отозвалась я, хлопая ресницами.
Как-то не вязался этот воздушный образ с резким тоном и бешенством во взгляде.
– Твой отец сообщил мне о произошедшем. Как ты могла?!
– Кхм, – только и смогла пробормотать в ответ.
– Ты что, забыла самое главное правило?!
– Э-э-э…
– Никогда и ни при каких условиях не оставлять следов! И свидетелей! – продолжала отчитывать меня маман. – Тебе понятно?
– Д-да…
Ничего мне не понятно! Вот совсем! Она что, сейчас советует мне… Да не может быть!
– Я рада, что мы друг друга поняли, – величественно кивнула элва. – Не разочаруй меня, Катриэль.
Гладь зеркала снова покрылась рябью и стала обычной. А у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла положить образор на столик, не свалив при этом поднос с едой.
– Ты куда меня притащила? – сдавленно прошептала я, взглянув на фею.
– А что?
– Это не эльфы! Эльфы не могут быть такими! Они добрые. Да, немного высокомерные и чванливые, но добрые. Они за мир, живность всякую и любовь. А эта… ты слышала, что она мне советовала?
– Слышала, – не стала отпираться фея и протянула мне стакан с водой.
Амулет на груди не среагировал.
– Убить княжну – и концы в воду! Боже, ну и семейка…
Сделав глоток, я попыталась взять себя в руки и успокоиться.
– Ничего, уверена, ты справишься, – нарочито бодро заявила фея, поднимаясь. – А мне уже пора.
– Куда? – И тоже вскочила, испуганно на нее смотря.
Пусть я на нее страшно злилась, но эта фея была единственным знакомым… существом (человеком ее язык не поворачивался назвать) в этом чужом мире.
– Дела, дела, – поправляя вырез на груди, заявила она. – Не переживай, скоро встретимся.
– Когда? – не отступала я.
– Скоро.
– Подожди!
– Ну что еще? – недовольно спросила фея.
– Прошлое Катриэль! Почему я ничего не помню? Лишь короткими, не совсем понятными отрывками. Так и должно быть?
– Нет, – пожала она плечами и обеспокоенной при этом точно не выглядела.
– А в чем причина?
– В тебе?
Ну вот, опять я виновата!
– Почему?
– Ты не принимаешь чужое тело, вот воспоминания от тебя и скрыты. Вот примешь все, успокоишься – и они откроются.
– А я спокойна.
– Ну-ну, – хмыкнула фея и растворилась, послав мне напоследок воздушный поцелуй и оставив после себя лишь блестки, которые медленно упали на пол.
Что ж, а мне оставалось только одно: отправиться доедать свой салат и лепешку с фруктами.
Еда весьма благотворно на меня повлияла, потому что паника отступила, плакать и жаловаться на судьбу расхотелось совершенно.
– Мы еще посмотрим, кто кого, – заявила я, застыв посреди комнаты. – Русские не сдаются! Даже оказавшись в другом теле.
Кроме того, я оценила приказ зеленоглазого ректора отсидеться в своей комнате. У меня же есть целый день, чтобы все хорошенько разузнать и подготовиться к завтрашнему дню.
Но для начала…
– Для начала мне нужно нижнее белье!
И я рванула в гардеробную в поисках трусов и другой, более нормальной одежды. Потому что в этом тройном платье было очень и очень некомфортно. Про корсет я вообще молчу!
Гардероб у Катриэль оказался весьма и весьма большим. И дело не только в размерах самой комнаты, но и в количестве тряпок, которые сверху донизу занимали все полки.
Преимущественно платья, много юбок – как нижних, так и верхних. Сдержанные тона, природные цвета, много вышивки и струящихся тканей. Все оттенки синего, много зеленого, бежевого и лилового.
Все невинно и целомудренно.
Сорочки лежали отдельной стопкой, рядом носовые платки с вышитыми инициалами, большая коробка с чулками разной плотности. Я достала одни и восторженно ахнула. Вот это ткань! И совсем не капрон, от которого потом чешутся ноги, а нежное, мягкое полотно, больше похожее на паутинку. Такие очень приятно носить…
Рядом лежали теплые чулки, явно для зимних прогулок.
Белья не наблюдалось. Я зарылась глубже, мечтая найти хотя бы панталоны. Ну не может быть все настолько плохо?
Копаясь на полках, я реально взмокла. Поэтому поиски пришлось временно прекратить для того, чтобы переодеться в более удобную одежду.
Со стороны это выглядело смешно. Особенно мои жалкие попытки снять корсет, который завязывался на спине.
Пыхтя и проклиная все на свете, а в частности нерасторопную служанку, которая пропала неизвестно куда, я промучилась минут пять. В конце концов, схватив нож для бумаг, как-то извернулась и смогла надрезать веревку на корсете. Дальше было легче.
Штанов в гардеробе эльвы не оказалось, поэтому я остановила свой выбор на простом, скорее всего домашнем платье из плотной ткани, очень похожей на лен, красивого темно-синего цвета.
Убрав мокрые от пота пряди со лба, я выдохнула и нахмурилась. Действительно, а где Нэнна? Она же должна знать, что меня неофициально посадили под домашний арест. Тогда почему не пришла? Даже поесть не принесла.
Или мне ее надо как-то вызвать? Может, тут звоночек есть какой или веревочка?
Я подергала за кисточки балдахина, чувствуя себя Красной Шапочкой, которая пришла в гости к бабушке, а вместо этого вот-вот нарвется на серого волка.
Результата никакого.
Зато я заметила, что поднос и остатки еды пропали. Скорее всего, Люля постаралась. Хоть кто-то на моей стороне…
Дальше начался обыск.
Я залезла под кровать, осмотрела все ящики, простучала все предметы мебели в поисках потайных отделений, ощупала перину и подушки, а также мягкие сидушки кресел и стульев.
Ничего.
Либо алмазов здесь не было, либо Катриэль их очень хорошо спрятала и делиться со мной пока не собиралась.
– Прими тело, Катя, иначе воспоминания не откроются, – проворчала я, пародируя фею. – Легко ей говорить. А тут не знаешь, за что браться…
Я забралась на кровать и обняла одну из подушек.
– Итак, чтобы вернуться домой, надо, чтобы меня в полночь поцеловал эльф. А у меня как раз есть на примете один потенциальный клиент на эту роль, – с довольной улыбкой произнесла я. – Тот самый, на которого у Катриэль есть компромат. А что? Подойду завтра к ректору, схвачу за локоток и отведу в сторонку.
Я прокашлялась, улыбнулась и томно произнесла, репетируя речь:
– Господин ректор, памятуя о нашей дружбе и кое-какие совместных делах, не выручите ли вы меня в последний раз? Вам и надо-то всего ничего. Сходить со мной на бал и поцеловать ровно в полночь.
Вышло очень даже неплохо. Сомневаюсь, что он откажет. Значит, одной проблемой будет меньше.
В этот момент в дверь деликатно постучали.
А это еще кто?
Я осторожно выбралась из кровати и не спеша подошла к двери.
– Кто там?
– Алари Орэйо, извините за беспокойство, это Люсьен Имэро.
Кто?!