Кабинет Эшфорта – а привел он меня именно туда – был под стать своему хозяину. Мрачный, холодный и недружелюбный.
Я поправила шаль на плечах и постаралась устроиться на стуле поудобнее. Корсет, который до этого лишь причинял легкий дискомфорт, стоило мне сесть, впился под ребра, затрудняя дыхание. Где это видано, чтобы эльфы носили корсеты? Им по статусу положены полупрозрачные невесомые наряды, а не это пыточное творение. И белье!
С отсутствием последнего я все никак не могла смириться.
– Итак, алари, где вы были вчера утром? – спросил декан, откинувшись на спинку высокого кресла и сверля меня злым взглядом.
А я изучала кабинет.
В общем, ничего особенного. Тяжелый письменный стол, в углу которого пачкой скопились какие-то документы, два стула и одно большое кресло. В углу потертый старый диван странного зеленого цвета с коричневыми ножками.
За спиной декана – огромный шкаф до потолка, уставленный обычными книгами, фолиантами и какими-то странными штуками. Кажется, вон там торчит рукоять меча, с другой стороны – нечто похожее на статуэтку индийского многорукого божества.
А на самой верхней полке нашлось место человеческому черному черепу. Я даже боялась думать о том, настоящий он или бутафорский. В любом случае черные клыки у него были намного больше человеческих.
Интересно, а вампиры тут водятся?
Слева окно, справа – камин, в котором ярко горел огонь, с треском пожирая поленья. Отблеск пламени, благодаря задернутым шторам, создавал на лице мужчины причудливые тени.
– Итак? – нетерпеливо произнес Эшфорт.
Вчера утром я была в офисе, бегала по кабинетам, пытаясь одновременно сделать свою работу и проверить, как идет подготовка к корпоративу. Кроме того, в перерывах умудрялась предаваться мечтам о своем шефе и нашей волшебной ночи. Наивная дура.
Только я сомневалась, что синеглазый декан оценит мою откровенность и не отправит после нее на костер. Или еще куда.
Проблема в том, что я понятия не имела, что делала прошлым утром Катриэль, и не знала, что ответить, чтобы не попасть в новые неприятности.
Может, она спала! Или вела какие-то уроки. Или прогуливалась по оранжерее. Здесь же должна быть оранжерея?
Придется выкручиваться.
– A вы с какой целью интересуетесь? – насмешливо спросила я, всем своим видом стараясь показать, что совершенно его не боюсь и абсолютно не волнуюсь.
Давно поняла, что спокойствие и равнодушие бесят больше всего.
– Отвечайте на вопрос, алари.
– Вы и так знаете, где я была, так зачем спрашиваете? Чего хотите добиться? Или просто тянете время?
– И зачем мне это делать?
– Не знаю. Может быть, вы наивно полагаете, что своим грозным видом запугаете меня до такой степени, что я облегчу вашу жизнь и сознаюсь во всех преступлениях. A вы с геройским видом будете принимать поздравления в задержке особо опасной… алари Орэйо.
Декан что-то едва слышно прошипел и достал из кармана небольшой флакончик, который поставил на стол между нами.
– Узнаете?
Обычный пузырек из темного стекла с круглой пробкой. Без надписей, без черепа с костями и вовсе не ядовито-зеленого цвета. И не скажешь, что внутри была отрава. С таким же успехом могли быть духи.
– Я могу посмотреть? – спросила я.
– Конечно.
– Спасибо.
И снова нарвалась на странный взгляд.
С вежливостью явно пора завязывать. Видимо, я превысила лимит Катриэль на несколько лет вперед.
Я потянулась, взяла флакон и неожиданно вздрогнула, словно меня поразило молнией.
В голову пришли ассоциации из собственного прошлого.
Именно так обычно себя вела Фиби из сериала «Зачарованные», который я смотрела в ранней юности. Обладая даром прорицания, ведьма могла схватить предмет, вздрогнуть и увидеть будущее.
Меня сейчас тоже тряхнуло, но будущее я не увидела. Зато смогла приоткрыть дверцу в чужие воспоминания.
В аудитории было темно. И холодно. Очень холодно.
Катриэль ненавидела зиму всем сердцем. Рожденная в самом сердце Вечного леса, обласканная теплым солнышком и нежным ветерком, элва (именно элвы, а не эльфы называлась в этом мире раса), она искренне не понимала, как можно любить холод. Да и не хотела понимать.
Неблагодарные мелкие народцы, жалкие люди, разве они могли понять и оценить величие тепла и солнца, поклоняясь злобной стуже?
Первое время Катриэль старательно притворялась, что ей нравится зима. Лишь для того, чтобы не выделяться из общей толпы.
Hо надолго девушки не хватило.
Как можно любить снег и холод? Он же колючий, неприятный и противный! От мороза краснели щеки, и никакие белила не помогали вернуть им аристократическую бледность. А еще из носа текло, как у обычной девы из подворотни. Через полчаса пребывания на морозе першило горло, мерзли ноги и отваливались пальцы.
Катриэль ненавидела не только зиму, но и все, что было с ней связано.
Эти варварские игры с катанием на непонятных уродливых санях с огромных горок, глупые бои снежными снарядами или танцы у костра. А шумные праздники по случаю смены года! Когда народ веселился и плясал так, что забывал о манерах и положении. Когда грань между народами будто стиралась.
Недопустимое поведение!
Катриэль поежилась, кутаясь в невесомую шаль, и нахмурилась.
Клиент опаздывал. Хотя всем было известно, что алари Орейо ненавидит опоздания и никогда не прощает.
Она знала, как к ней все относятся, и даже гордилась подобным отношением. Меньше друзей – меньше проблем. Да и не было в академии достойных ее дружбы.
Девушка взглянула на флакон, который сжимала в руке, и довольная улыбка окрасила красивое лицо.
Первоклассный яд. Ее собственное изобретение, которым Катриэль страшно гордилась, хотя никому не рассказывала. Ее бы не поняли. Где это видано, чтобы благородная алари исследовала магию смерти и ставила эксперименты?
Именно поэтому Катриэль сбежала в академию.
Такой полет для творчества и реализации своих планов! Здесь не было требовательных родителей и бесконечных женихов, которым не терпелось поймать ее в брачные силки. Здесь не было контроля…
Почти.
Катриэль сморщила личико, вспомнив декана боевого факультета.
Эшфорт! Вечно он сует свой нос в чужие дела! Ректор совершил страшную ошибку, когда взял этого бастарда на работу! Ну ничего, она добьется, чтобы его выгнали с позором.
В коридоре раздались шаги, заставившие замереть и прислушаться.
Катриэль прекрасно знала, кому предназначается яд, но ничего не чувствовала. Это не ее проблемы, а девчонка сама напросилась.
Нет, алари не желала ей смерти, но отчаянно нуждалась в деньгах. Очень больших деньгах. Особенно теперь, когда отец урезал бюджет.
– Это всего лишь сделка, – прошептала Катриэль себе под нос и повернулась к входящему. – А остальное меня не касается.
Выбросило меня так же резко, как и затянуло.
Головная боль, тяжелое дыхание и легкое головокружение, из-за чего перед глазами все плыло. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
Все тот же кабинет и Эшфорт, в тревоге вскочивший с кресла.
– Что с вами?
Кажется, у кого-то проснулась совесть.
– Ничего, – пробормотала я, заставляя себя разжать онемевшие пальцы и положить флакон на стол.
Стекло едва слышно звякнуло в тишине.
Ничего особенного. Я просто только что узнала, что хозяйка этого тела ханжа и зануда. Еще она соучастница покушения на княжну. А с ней и я.
Я с трудом заставила себя прокашляться, пытаясь проглотить ком, застрявший у горла, и даже вымученно улыбнулась.
– А можно попросить вас дать мне стакан воды?
Честно говоря, я не думала, что Эшфорт выполнит просьбу и даже хоть как-то на нее отреагирует. Но декан сумел меня удивить.
Он обошел стол и направился к небольшому комоду, на котором стоял графин с водой и стакан.
Эшфорт наполнил его наполовину и вернулся ко мне.
– Прошу.
– Благодарю, – сипло ответила я, принимая стакан и делая осторожный глоток.
Вода. Привычная и ничем не отличающаяся от земной.
Я медленно пила, стараясь промочить пересохшее горло, а Эшфорт, приземлившись на край стола, изучал меня.
– Что вы задумали, алари? – спросил он, когда я поставила пустой стакан на стол рядом с собой и снова взглянула на него.
– Ничего.
– Ничего? – Его губы скривились в усмешке, которая не тронула синих глаз. – Тогда к чему этот спектакль?
Смотреть на него снизу вверх было неприятно. Мало того, что Эшфорт по габаритам был далеко не эльф, а скорее крупный мишка, так еще и нависал надо мной, невольно заставляя вжаться в кресло.
– Какой спектакль?
– С каких это пор вы стали такой вежливой и обходительной, алари?
Все-таки с вежливостью точно прокололась!
– С недавних.
– Неужели? И давно вас интересует кто-то кроме вашей собственной персоны?
– С тех же самых пор, что и вежливость. Давайте вернемся к делу. Да, признаю, флакон действительно мой.
– А яд?
Эшфорт встал и вернулся на свое место. А я смогла осторожно выдохнуть.
– О яде совершенно ничего не знаю, – не моргнув глазом, соврала я и решила пойти ва-банк. – Неужели вы думаете, что я, благородная алари великого рода, решусь на подобное?
– Алари вашего рода и статуса не преподают в академии зельеварение, – в тон мне отозвался декан.
Так, отлично. Я своеобразный вариант Северуса Снейпа. Зелья, травки и разные составы. Теперь понятно, как Катриэль смогла создать яд. Но почему эта идиотка не избавилась от улик и так себя подставила? А если…
Неожиданная мысль заставила меня выпрямиться и застыть.
А если флакон подбросили специально, чтобы свалить все на мертвую эльфийку? А тут вышел конфуз, она умерла, а я ее тело заняла…
– Алари, – многозначительно произнес Эшфорт, которому надоело мое молчание.
– Скажите мне вот что. Если вы так уверены, что я причастна к покушению на княжну, то должны были придумать мотивы для этого, не так ли? Может, поделитесь? Что такое заставило бы меня травить какую-то студентку?
Алихейские алмазы.
Катриэль, задержав дыхание, взяла черный бархатный мешочек и высыпала его содержимое на ладонь.
Небольшие граненые камушки ярко засветились, озаряя все вокруг призрачным светло-голубым светом. Редчайшие драгоценные камни, за которые можно продать душу подземному богу. Или убить.
Катриэль выбрала второе. Может, потому, что у нее давно не было души…
На этот раз мне удалось справиться с видением и перенести его, не привлекая к себе внимание. Разве что побледнела чуть-чуть и вздрогнула едва заметно.
Боже мой! Алмазы. Невероятной красоты камни, которые светятся сами собой и, судя по всему, стоят целое состояние! Вопрос только: где они? Куда Катриэль их спрятала? И что будет, когда их найдут?
Мысли накатывали волнами, выдвигая все новые теории.
Еще один повод убить эльфийку – украсть камни! Господи, проблемы и враги множатся со скоростью света!
– Все знают, что у вас был конфликт с княжной.
– За конфликт теперь убивают?
– Вы ее не любили.
Я широко улыбнулась, честно ответив:
– Вы же отлично знаете, что я никого не люблю.
– Может, вам заплатили? – неожиданно спросил Эшфорт, пристально наблюдая за моей реакцией.
Пришлось тут же изобразить изумление, не забыв похлопать ресничками.
– Вы думаете, мне нужны деньги?
– А это не так?
– Знаете что? Сдается мне, что у вас совершенно нет никаких доказательств против меня, кроме этого крохотного флакончика. Но вы надеетесь, что своим грозным взглядом и намеками заставите меня во всем сознаться. Так вот. Этого не будет. Я не имею никакого отношения к покушению на княжну! И если это все, то я, пожалуй, пойду, у меня уроки.
Я даже вставать начала, как услышала резкое:
– Сядьте!
Приказ был отдан таким тоном, что не повиноваться я не посмела и плюхнулась назад.
Кажется, сейчас что-то будет…
И, наверное, обязательно что-то случилось бы, но нам помешали.
Спасение пришло оттуда, откуда я не ждала.