Проклятье! Проклятье!!!
Ну почему так? В кои-то веки мне понравился мужчина. Нет, я не романтическая барышня, и ждать худшего в любой ситуации меня научила жизнь. Но хоть один раз могло бы это правило не сработать?!
С другой стороны, даже если бы он не разочаровал меня сегодня – разве возможно представить на минутку, чтобы между нами что-то было по-настоящему? Такой король-лебедь, как Дармиэль, и такая серенькая мышка, как я… Так что, по сути, я ничего не потеряла… Хотя нет, конечно, потеряла: когда мужчина падает в твоих глазах с пьедестала, это больно. Господи, о чем я думаю в самую неподходящую минуту!
– Как вы? – бросается он ко мне, вытаскивает кляп изо рта. В голосе – искренняя тревога. Заботливый, гад!!!
Я так расстроена, что у меня даже нет сил на ярость.
– Откуда вы узнали, где я живу? – спрашиваю я устало и апатично.
– Я собственно, не знал… Но у меня есть одна особенность – я чувствую, когда дорогой мне человек в беде… и иду, сам не зная куда, но всегда прихожу куда надо.
– Ах, так я дорогой вам человек, – мой голос полон сарказма.
– Наверное… То есть, я хочу сказать, если сработало – то, наверное, моя душа по какой-то причине считает именно так… Хотя умом я не могу понять, что она, сиречь душа, в вас нашла, – его губы кривит ехидная усмешка.
– Ах, так вы свою душу понять не можете? Так я вам подскажу: она просто жаждет получить тот самый таинственный ключ, и ради нее вы подослали этих двух дуболомов?
– Я не знаю, о чем вы, но давайте я лучше вас развяжу…
– Не трогайте мои веревки! – рявкаю я.
– Вы уверены? – он явно удивлен.
– Точно так же, как и в том, что вы – организатор всего этого спектакля…
– Какого, помилуйте?
– Да такого, что неделю эти придурки мотали мне нервы звонками и запугивали. Сегодня они вломились в мой дом. И когда я предложила решить вопрос по деловому, они объяснили, что сначала хотят со мной «позабавиться», а потом убить, причем убивать долго и мучительно.
– Где они?! – он темнеет лицом.
Не обращая внимания на его реплику, я продолжаю злобно:
– И какой же вывод? Все их действия были спектаклем, чтобы довести меня до нервного срыва, и подготовить ваше триумфальное появление…
Он кидает взгляд на свои ноги в мятых пижамных штанах, и замечает:
– Вообще-то в пижаме я мало похож на триумфатора!
– На правдивого человека вы тоже мало похожи. Надо же придумать такое – что у вас экстрасенсорные способности…
Он делает гримаску, закатывает глаза.
– О, небо! Именно тогда, когда я говорю чистейшую правду, мне почему-то всегда не верят. Видимо, это судьба, – говорит он меланхолично.
– Я дам вам вторую попытку, – отвечаю я в тон. – Попробуйте еще раз, может я и уверую в вашу правдивость?
Он смотрит мне в глаза насмешливым взглядом, затем выдает смиренным тоном:
– Спасибо. Ну, и как же мне вас убедить, – он закрывает глаза. Сосредотачивается. И, шепнув: «Зеленые», щелкает пальцами.
И к моему абсолютному изумлению, вихрь из зеленых бабочек, взявшись из ниоткуда – порхая, шаля, мерцая – закручивается по комнате. Вот это да! Быть не может…
Он такой же, как я. Такой же!!! Мы с ним существуем на одной волне… Мы оба какие-то «не такие, как все»!
Какая же жалость, что этот человек – мой враг… И, не успеваю я погрузиться по этому поводу в горестные сожаления, как он приподнимает палец предостерегающим жестом.
И тут я слышу шаги, тихие шаги по вымощенной плиткой дорожке.
– Кляп! Всуньте мне его обратно и спрячьтесь, – шепчу я.
Ланкрэ нагло целует меня в губы, и смотрит мне в лицо смеющимися глазами, проверяя мою реакцию.
– Что вы себе поззз… позволяете?! – шиплю я.
– Как хорошо, что вы связаны, – говорит он, снова – очень нежно – прикасается губами к моим губам, затем сует мне в рот кляп – воспользовавшись тем, что мой рот приоткрыт от возмущения – и с невероятным проворством отступает в соседнюю комнату.