Ланкрэ
Занятная она, эта малявка в капоре. Небось воображает себя крутой дамой-полицейским, но – типаж не тот. Хотя, справедливости ради, истинная суть женщины и типаж редко совпадают.
Уж поверьте опытному мужчине. Чего я только не наблюдал в этом смысле!
Иная дама с темпераментом и повадками Мессалины вполне может иметь облик скромной добродетельной домохозяйки, этакой пухленькой лапочки с курносым носиком, и платьице в горошек. А яркая и стильная особа, рассекающая по жизни с хищным видом, вполне может на деле оказаться испуганной домашней девочкой, беззащитной и трогательно ранимой. И так далее.
Теория у меня на этот счет такая, что женщина иногда пытается с помощью наряда выразить не себя, а поиграть немножко в ту, которой она хочет быть, не имея ни малейшего шанса ею стать.
Ну вот, и эта крошка с глазами лесной феи не похожа совсем на суровую женщину-сержанта. Но вполне вероятно, что она отличный следователь.
А вообще, почему я о ней думаю?
Но эти глаза цвета аквамарина! Это очаровательное лукавство в уголках губ, даже когда она пытается выглядеть серьезной! Занятное знакомство устроила мне госпожа судьба…
Воздушное создание, легче самой легкой тени. Бывало ли у вас такое, что после весеннего дождя, оказавшись рядом с кустом цветущей сирени, вы вдруг всем существом ощущаете чей-то взгляд из темной глубины ветвей, словно кто-то невидимый, но – родной вам, родная душа, смотрит на вас и хочет позвать вас, открыться вам, но боится? Вот что-то подобное я ощутил, глядя на нее – даже вкус дождя и свежесть мокрой сирени.
А ведь она мне реально нравится. Кто скажет, почему из тысячи хорошеньких девушек вдруг понравится вот эта, а все остальные – мимо?
Отчего люди глупейшим образом влюбляются?
Мне кажется, что тут срабатывает какой-то внутренний сигнал.
Возьмем любого мужчину: к нему тысячи раз подходили другие, вполне достойные девушки. А он оставался равнодушен. А потом подошла одна, вроде ничем не лучше и не хуже прочих – а он взял и выбрал именно ее. Выбрал?
Это не он выбирал. Вот в чем дело. Это в нем сидело что-то, и оно, это «что-то», взяло и выбрало.
И оно, это «что-то», непознаваемо в принципе. Оно само ищет в девушке нечто такое, что не имеет отношения ни к разуму, ни к чувствам, ни к здравому смыслу своего хозяина.
Вот почему эта девчонка в нелепом капоре мне так залюбилась? Голосок такой строгий, ха! – она из себя строила грозную даму. Я, меж тем, любовался на ее бюст – мммм! – пышный, аппетитный, у меня просто руки чесались забраться под строгий костюмчик и ощутить всей ладонью тепло и упругость ее нежных округлостей…
А эти локоны с голубоватым отливом? И зачем она, кстати, таскает на голове этот капор, словно желая спрятать такую красоту?
Я встал и подошел к окну, распахнул его, сам толком не понимая зачем, а потом понял: надеялся посмотреть еще разок на эту малютку – вдруг она пройдет под окнами?
И мне повезло.
Как оказалось, окно моей палаты – как раз над входной дверью больницы. И именно из нее она вышла, и беспечно пошла вперед. Я отметил бесподобную грациозность ее походки, но тут…
Но тут из дверей, следом за моей феей, вышел какой-то тип в пижаме и костылями под мышкой.
Это меня удивило. Если ты можешь ходить без костылей, то и ходи себе, а зачем же этот бесполезный аксессуар под мышкой таскать?
Далее, он поманил рукой другого типа… и вот того, другого я узнал. Крупный нос с горбинкой! Этот «нос» подбежал к «пижаме», и я услышал шепот:
– Ключ у этой бабы!
Слух у меня отличный. Я порой слышу шепот с другого конца улицы – вероятно, у меня в роду и впрямь были какие-то магические существа…
Итак, «нос» прошептал: «Ключ у этой бабы!» и указал рукой на удаляющуюся малютку Флавиенну.
– Точно?
– Она нашла его! У старика в письменном столе был тайник. И с ним про этот ключ говорила… «Может, этот ключ и есть ключ к разгадке?»
– Понял, – отвечал «нос» и устремился за крошкой Флавви.
Так, а у малютки, похоже, будут неприятности…