Все уже давно закончили и разошлись, а тренер нещадно гонял Алину.
– Владимир Николаевич, я не могу, не получается. – подойдя к нему, Алина склонилась над землёй, оперевшись ладонями на колени.
В очередной раз она пробежала стометровку с худшим результатом из всех, и не понимала, чего ждёт физрук: что она внезапно пролетит её как Корольков?
– Нагорная, забудь слова «не могу» и «не получается», – проворчал он, – Я не жду, что ты станешь этим, как его…Усэйн Болтом, вот. Но вы с Олей должны разорвать других девочек, а ты пока плетёшься в конце и можешь, разве что, надорвать другим животики от смеха. Тебя любой алкаш, который бежит с утра в тапках за опохмелом в магазин, обгонит.
– Я сильна в длинных дистанциях, спринты никогда не умела бегать. – раздраженно ответила Алина. – То, что сейчас мы бездумно бегаем туда-сюда эти стометровки несчастные, тренируя непонятно что, никак мне не поможет.
К ощущению собственной бездарности и бесполезности прибавилось ещё и зудящее раздражение на старого физрука. Он рос и занимался спортом во времена суровых тренеров и таких же методов тренировок, когда ты не мог сказать «не получается», а просто делал это, пока тело не откажет. А те, кто чего-то «не могли», спортсменами не становились. Всем нужны бойцы с закалённым характером, готовые пахать в любых условиях столько, сколько потребуется.
И хотя их университет не являлся заведением со спортивным уклоном, Владимир Николаевич подходил к своим занятиям со всей серьёзностью, видимо, относясь к студентам, как к ученикам школы олимпийского резерва, с той же строгостью и требовательностью. Алина же не отличалась особой стойкостью силы духа, и, если у неё что-то не получалось, она не бралась за это дело. Она знала свои сильные стороны и предпочитала пользоваться ими.
– Вот у тебя же есть все данные! Ты спортсменка, тебе всё это не в новинку. Прекрасно бегаешь три километра, сдаёшь все нормативы наравне с парнями, но не можешь заставить своё тело не лениться и пробежать эти чёртовы шестьдесят и сто метров. – разорялся он.
– У меня мышцы не приспособлены к такому бегу. Видите, – Алина повертела ногой, показывая бедро, – Они у меня длинные и не особо выраженные.
– Я вижу, что ты юлишь. У тебя хорошие рельефные мышцы, которые не имеют никакого отношения к тому, что ты не можешь себя перебороть. – Владимир Николаевич осуждающе покачал головой, пытаясь пристыдить её, а потом махнул рукой и отвернулся, – Ладно, шуруй домой, раз порадовать нечем. Ещё раз опоздаешь так, будешь каждый день приходить, одна заниматься.
Ох уж это старшее поколение, для которого всегда всё просто, и, если у кого-то не получается что-либо, так это только из-за лени. Других причин для них не существует. Но, в этом была и своя правда: Алина понимала, что от самобичевания нужно переходить к действию, и только тогда есть шанс доказать себе, что она не безнадёжна.
В паршивом настроении Алина, минуя раздевалки и главный корпус университета, пересекла поле, вышла напрямик на парковку у стадиона и направилась к трамвайной остановке. Но, не успев даже покинуть территорию универа, она была перехвачена Корольковым.
– Алина, не хочешь объясниться? – схватив её за запястье, он дёрнул девушку к себе.
– Не горю желанием. – Алина предупредительно выставила перед собой свободную руку, не давая им сблизиться.
Матвей нахмурено посмотрел на неё, но девушку не отпустил, продолжив крепко сжимать в кулаке тонкую кисть.
– Ты меня типа бросаешь так?
– Типа да. Отпусти, мне больно! – в очередной раз Алина, стиснув зубы, попыталась вырваться, но была проигнорирована.
Матвей пропустил её замечание, только сомкнув пальцы кольцом вокруг её запястья жёстче, причиняя боль, и продолжил насаждать.
– Какого хрена вообще? Ты в один момент просто так решила убрать меня из своей жизни? Заблокировала, отказываешься разговаривать, ты издеваешься?
– Матвей, а о чем с тобой разговаривать? Я уже знаю, какой ты на самом деле, уж прости, но с такими козлами мне неинтересно общаться. – деланно скучающим тоном произнесла Алина, перестав сопротивляться, подметив, что с каждым её трепыханием, Корольков становился всё грубее и безразличнее к её протестам.
– Да о чем ты вообще?
– О твоей девушке Лене. Да и о многих других. Как я понимаю, это были не просто слухи.
Корольков раздосадовано посмотрел на неё и настолько правдоподобно возмущённо раздул ноздри, что Алина невольно поразилась актёрской игре.
– Ты опять? Мы ведь уже проходили это. Она мне не девушка, а просто подруга. – пренебрежительно выплюнул он, наконец отпустив девушку и сунув руки в карманы толстовки.
– Матвей, мы уже успели с ней пообщаться. – перебила его Алина.
– И что? Что она успела наплести? Если сказала, что мы встречаемся, – это неправда. Я понятия не имею, зачем она это сделала, может просто решила приколоться.
– Матвей, у меня уши уже болят. – устало склонив голову к плечу, Алина прикрыла глаза.
– От чего?
– От того, какое количество лапши ты пытаешься на них повесить. Всё, хватит уже, поигрался и отстань теперь от меня. Желаю тебе удачи и всё такое… – голос начал предательски подводить хрипло задрожав. Сглотнув, она продолжила, следя, чтобы он звучал ровно и спокойно-отрешённо, – Будем просто, как раньше, сосуществовать рядом и не замечать друг друга.
Круто развернувшись, задевая остолбеневшего Матвея концами подлетевших волос, собранных в хвост, Алина поспешила уйти. Корольков не останавливал её, видимо, уже судорожно обдумывая оправдания перед Леной.
Каким же он оказался мерзким. Как будто с глаз спали шоры, и она наконец увидела его истинное лицо. То, как он общался с ней, грубо хватал, пытался убедить в своей святости и внушить Алине недоверие к самой себе, – всё сыграло против него, выдавая его суть. Нет, Алина не позволит вертеть собой. Она была наивной и доверчивой, но не глупой.
***
– Нагорная, ты в курсе, что по мат анализу у тебя не сдан последний тест? Игорь Васильевич передал, если до конца недели не сдашь, он просто поставит двойку. И, кстати, оценка в любом случае уже будет на балл ниже. – писклявый голос старосты нарушил тишину полупустой аудитории, когда многие разошлись по коридорам на перерыве.
– О чём ты, Динка? Про субботний тест? Я сдала его одна из первых. – нахмурилась Алина.
Всю первую пару она мечтала о кофе и уже собиралась выйти за ним в кафетерий, когда Дина Морозова озадачила её этим вопросом.
– Ну да, Дягилев, видимо, врёт, ему же очень хочется возиться с отстающими студентами. – ядовито выделив последние слова особой интонацией, Морозова ухмыльнулась, – Я передаю всего лишь то, что меня попросили. Как старосте, мне приходится следить за успеваемостью в группе, и я не хочу, чтобы такие студенты позорили наш факультет.
– Во-первых, я не отстающий студент. – ответила Алина, спокойно смотря в глаза старосте, когда внутри начинало зарождаться бешенство. – Во-вторых, по-моему, ты слишком много на себя берёшь.
– Может, если бы ты больше времени отдавала учёбе, а не всяким шашням, то мне бы не приходилось брать на себя так много. – ехидно пропела староста и отвернулась к своим подругам, о чём-то перешёптываясь.
Решив разобраться с Дягилевым позже, Алина всё же отправилась за кофе. В её голове закружился круговорот мыслей. Что имела в виду Морозова? Неужели она знает о Королькове? Но откуда? Связано ли это как-то с субботним угрожающим сообщением в соц сетях? Почему старосту так начала интересовать её скромная персона? И куда, чёрт возьми, делся тест, который Алина абсолютно точно сдавала Дягилеву?
Последние недели оказались перенасыщенными событиями, Алина разрывалась от эмоций и чувств, захватывающих её. И самым сложным для неё оказалось отсутствие человека рядом, с которым можно было бы поделиться мыслями, беспокоящими её и получить поддержку. Родители были далеко, а единственная подруга внезапно отвернулась от неё, игнорируя попытки Алины поговорить и даже отсев подальше на другой ряд. Кажется, Алина начинала понимать желание Лены сблизиться с ней, ведь они были единственными людьми друг у друга, кто был в курсе ситуации, и кто мог понять их чувства. Но общение с ней было подобно расшатыванию зуба: когда можно быстро унять боль ещё на этапе зарождения, ты оттягиваешь этот момент. От этого веяло каким-то мазохизмом. Нет, с Леной они не враги, но и подругами не станут.
В этот день Корольков на учёбе не объявился, впрочем, как и всегда. Дни, когда он приходил не только на тренировки, но и на пары, можно было сосчитать по пальцам одной руки. Поэтому Алина была спокойна и могла не шарахаться по углам, боясь столкнуться с ним.
Выйдя из универа, она замерла прямо на ступеньках, прикрыв глаза и давая солнечным лучам обласкать себя с ног до головы. Только начавшийся октябрь радовал поистине осенним, тёплым, золотым светом. Но вдоволь насладиться моментом слияния с природой ей не дали, толпа студентов вывалилась из дверей, толкая Алину со всех сторон.
На этой неделе понедельник оказался коротким днём, две последние пары отменили, и Алина запланировала то, о чём давно думала. Прогуливаясь недавно в центральном парке, она наткнулась на прокат велосипедов. С великами у неё сложилась долгая и сложная история: ещё в детстве, когда все нормальные дети уже гоняли на двухколёсных, она с трудом управлялась с трёхколёсным, умудрялась врезаться во всё, что встречалось на её пути, и падать на ровном месте. Во взрослом возрасте она много раз пыталась научиться-таки хотя бы ровно ездить, объезжая препятствия, а не круша всё вокруг. Иногда ей это удавалось, но, из-за отсутствия постоянной практики, быстро забывалось. В такой чудесный день грех было упустить, возможно, последний шанс в очередной раз попытать счастье с этим видом транспорта.
Добравшись до парка, Алина нашла прокат, оставила залог и выбрала своего спутника на следующие два часа.
– Ну что, надеюсь, мы с тобой не покалечимся и никого не задавим. – обратилась она к старому, потёртому красному велосипеду, выкатывая его из-под навеса на велодорожку.
Она села на него, поставив одну ногу на педаль, а другой опершись на землю. Выдохнув, оттолкнулась опорной ногой, тут же ловя ей закрутившуюся педаль. Локти заходили ходуном, руль затрясся в руках, Алина начала паниковать, но, собравшись, смогла унять дрожание и с трудом выровнять руль. Сосредоточенно уставившись на дорогу перед собой, она медленно закрутила педали, стараясь держать равновесие. На такой скорости её перегоняли даже бабули с палками для скандинавской ходьбы, но главное, Алина хотя бы их не сбивала.
Парк был красивым. В нём было всё для проведения приятного досуга: аттракционы для детей и взрослых, множество уличных кафешек, фонтаны и, конечно же, вся красота сибирской природы – высоченные деревья – тёмно-зелёные хвойные, и, уже напитавшиеся осенними красками, лиственные, с многочисленными кормушками для белочек и птиц. Здесь всегда было многолюдно, а в такой солнечный день тем более. Но Алина на людей и всю красоту вокруг практически не обращала внимания. Она вся была сосредоточенна на дороге и контроле за рулём, то и дело норовившем вилять из стороны в сторону.
Спустя час такого осторожного, но нервного, из-за людей, то и дело как специально лезущих под колёса на велодорожку, катания, Алина остановилась передохнуть у фонтана. Присев на влажный бортик, она зачерпнула воду из фонтана и смочила руки по плечи. На улице стояла жара, скорее всего последняя в этом году, солнце уже не грело, но светило ослепительно ярко. Подставив лицо под его лучи, Алина блаженно зажмурилась. Этим летом ей не удалось позагорать, всё время она провела на севере у родителей, где за всё время выдалось буквально несколько тёплых дней. Она и так была достаточно смуглой, но мечтала о морском шоколадном загаре.
Восстановив силы, Алина вновь оседлала своего красного коня и вернулась на дорожку. После отдыха ехать стало легче и увереннее, она даже начала получать удовольствие, уже быстрее крутя педали и разгоняясь, наконец обгоняя всех бабушек и пешеходов.
Рассматривая гуляющих или сидящих на скамейках людей, Алина внезапно увидела того, от кого скрывалась весь день по углам, боясь его внезапного появления. Корольков, собственной персоной, как ни в чём не бывало, медленно шёл по аллее, держа под руку какую-то высокую блондинку. Задохнувшись от возмущения, она едва не потеряла контроль над управлением и не упала. Быстро взяв себя в руки, Алина чуть притормозила, держась наравне с парочкой, и уставилась на них, пытаясь разглядеть девушку.
Внезапно, засмотревшись на Королькова с его новой подружкой, Алина, пропустив поворот, устремилась прямо к уличному кафе с фастфудом, и, не заметив препятствие на пути, с громким лязгом въехала в огромный мусорный бак. Люди в шоке обернулись на звук, кто-то испуганно вскрикнул, у кого-то выпал сандвич из рук, а Алина, распластавшись на асфальте под велосипедом, вытянула руку и крикнула:
– Жива!
И тут же, громко ойкнув, опустилась обратно на четвереньки – Корольков с подружкой проходили совсем рядом. Она осторожно выглянула из-за бака и сжала губы в гневе.
– Эй, это моя мусорка, ищи себе другую. – внезапно раздалось над ухом.
Алина вздрогнула и, скосив глаза, отпрянула. Почти вплотную к ней сидел парень примерно её возраста и ухмылялся, внимательно рассматривая девушку.
– Чеего? – обалдело зависла Алина.
– Ты бы видела своё лицо! – парень громко рассмеялся, – Я шучу, успокойся. Просто ты так притаилась здесь, как будто мусор сторожишь.
Он высунулся из-за бака, осматривая аллею, и пытаясь нашарить взглядом объект внимания Алины. Она тут же встрепенулась и дёрнула его за плечо.
– Не высовывайся!
– Понял, хорошо-хорошо. – обезоруживающе улыбнулся тот и сел напротив Алины.
Она осторожно выглянула, находя взглядом только спины Королькова и его барышни, которые уже ушли далеко вперёд, и громко выдохнула.
– За кем следишь? – опять подал голос сосед.
– Какая тебе разница?
Алина, оглядев себя и с грустью отметив пару ссадин и кровоточащую рану на колене, перевела взгляд на надоедливого парня. Он казался смутно знакомым, вот только вспомнить, откуда, она не могла. Короткостриженый, темноволосый, смугловатый, с мужественными чертами лица, он сильно отличался от того же Королькова, который был скорее модельной внешности. Этот парень был из тех, кого называли скорее харизматичным, чем красивым, но эта харизма перекрывала всё, а уверенность, исходящая от него, могла сбить с ног. Алина зависла, глядя в завораживающие серые глаза. Они были пронзительно яркими, блестящими, как зеркальная гладь воды, бликующая и отражающая свет, а на фоне жёлто-красных деревьев, их цвет поразительно углублялся. Во истину: глаза – зеркало души, Алина восхищённо прикусила губу.
– Меня зовут Егор. Может, оставишь свой номер телефона? – продолжил парень, пока Алина, замерев, рассматривала его.
– Алина, – она завороженно пожала его руку, а потом дёрнулась, как от пощёчины, приходя в себя. – Нет, номер не оставлю. Извини, меня не интересуют знакомства.
Быстро поднявшись и запрыгнув на велосипед, она поехала обратно, мечтая как можно скорее покинуть это место.
– Подожди! – парень, побежав, поравнялся с ней.
Ускорившись, Алина оставила его далеко позади. Егору осталось только проводить взглядом виляющий велосипед.