– Вообще первый звоночек был, когда Матвей начал постоянно пропадать, при этом дозвониться до него было невозможно. Мы виделись очень редко, а когда он приезжал…нууу… – Лена замялась, а затем выпалила, отчаянно краснея, – в общем, он приезжал только ради секса, буквально на часик. Да мы даже не разговаривали почти! Но я, конечно, понимала, что он очень занят, работает постоянно, там не до меня и пустой трепли.
– Дорогая, да это был не звоночек, а целый набат. – подвела Алина, скучающе рассматривая свои ногти.
Как и у любого приличного художника, они были короткими и постоянно вымазанными в краске. Алина вечно вляпывалась в масло и забывала, а может просто забивала, стереть его вовремя. Так, лёгкий налёт ядрёной краски оставался с ней на несколько дней.
Сейчас она пыталась вспомнить, откуда на мизинце взялся зелёный отпечаток. "Ну конечно же!" – наконец поняла, – она же растушёвывала им мазок, когда на днях, ради разгрузки, зарисовывала городской пейзаж.
– Получается, я совсем дурында. – уныло ответила Лена.
– Не, это знаешь, как говорится: здравый смысл пытался её догнать, но она была быстрее. Вот, твой случай. – Алину раздражало присутствие постороннего человека в доме, ей не дали спокойно пострадать в одиночестве и теперь приходилось терпеть надоедливую девушку одного козла.
– Блин, да! – засмеялась та, ничуть не обижаясь. – Но всё-таки у нас с тобой одинаковый вкус на парней!
– Одинаково хреновый?
– Типа того. Что мне делать теперь? – в очередной раз за вечер спросила Лена куда-то в пустоту, изучая пару картин, которым Алина облюбовала местечко на пустой стене у кровати.
– Господи, – покачав головой, Алина встала с кресла-мешка и направилась на кухню. – Я начинаю жалеть, что не пью, без ста грамм это не вывезти.
Она вернулась с газировкой и мороженным с шоколадной крошкой, принесённым Леной. Сама виновница вечернего собрания девушки и любовницы сидела по-турецки на диване, на котором ещё недавно целовались Алина и Матвей, и пила уже давно остывший чай.
– Лен, – обратилась к ней Алина, вновь усаживаясь в кресло, – Вы вместе не двадцать лет, чтобы так сокрушаться. Вы не женаты, детей, слава Богу, нет. Что тебя останавливает от расставания с этим кобелём?
– Понимаешь, это мои первые серьёзные отношения, это единственный человек, который остался у меня в этом городе, и я же полюбила его, это как частичку себя вырывать. – отчаянно призналась Лена.
Нет! Ну только не надо сейчас здесь рыдать! – подумала Алина, видя, как у девушки начинает подрагивать подбородок, а глаза краснеют и наливаются слезами.
– Чёрт, Лена! Это вообще не тот человек, из-за которого стоит так убиваться! – она подсела к брюнетке, не зная, что делать. Мне бы самой следовать свои советам. – Он обычный среднестатистический бабник, который упустил таких девушек как мы! Это вообще он должен сейчас рыдать горькими слезами!
Лена неожиданно засмеялась, прерываясь на судорожные всхлипы.
– Честное слово, я представила, как он рыдает, смотря на наши фотки, и это слишком приятная картина! – смех перерос в истерический хохот.
Дождавшись, пока Лена успокоится и замрёт, глядя в одну точку на полу и периодически икая, Алина, вздохнув, предложила:
– Может фильм посмотрим? Отвлечёмся от этой темы.
– Какой? Может "Титаник"? – оживилась та.
– Да, точно, "Титаник"! Будем плакать не из-за мужика, а из-за фильма! – проворчала Алина.
– Звучит как девиз! "Дорогие женщины, пусть в вашей жизни слёзы будут только из-за фильмов, а не мужчин!" – Лена опять засмеялась.
Алину пугала эта смена настроения буквально за несколько секунд, может у неё шизофрения? Несколько личностей, которые сменяют друг друга по щелчку пальцев. Непонятно, что придёт ей в голову в следующую секунду и какое настроение возьмёт верх.
– Предлагаю «Как отделаться от парня за десять дней» – фильм на все времена, я всегда включаю что-то из ромкомов нулевых, когда надо разгрузиться.
– Давай! Я согласна на всё! – у Лены тут же осушились глаза и она, встав, направилась на кухню, – Пойду, нам чай сделаю.
Пока она деловито хозяйничала на кухне, Алина, собираясь с мыслями, искала фильм на ноутбуке.
Это вообще со мной происходит, или я нахожусь в каком-то диком сне? У меня дома находится девушка моего уже бывшего парня, при этом чувствует себя здесь довольно неплохо и, видимо, пытается со мной задружиться. Что за дичь?
Лена, тем временем, вынесла в зал табуретку, затем поставила на неё две кружки с чаем и всё сладкое, что нашла в кухонных шкафчиках.
– Я подумала, нам необходим заряд эндорфинов. – смущенно улыбнулась она в ответ на удивлённый взгляд Алины. – Я тут немного похозяйничала, посмотрела, что у тебя из вкусностей есть, вот, конфетки, мармелад нашла, ещё печеньки лежали на верхней полочке, но они уже зачерствели, я их выбросила.
– Офигеть. – всё, что смогла выдавить из себя Алина.
– Ты не сердишься на меня? Я просто хотела, чтобы нам комфортно было.
– Так, Лен, – Алина наконец собралась. – Мы сейчас просто посмотрим фильм, попьём чаю, а затем ты пойдёшь домой. Мы больше не будем общаться, ты не будешь хозяйничать у меня в доме и вообще больше здесь не появишься. Я не хочу знать ни тебя, ни Матвея, я хочу просто всё это забыть, а ты словно специально издеваешься надо мной! И, Лена, подругами мы не станем!
– Почему? – искренне удивилась брюнетка.
– Потому, что… да потому что мне это не нужно! И тебе тоже. Нас связывает только твой парень! Это, блин, ненормально!
– Ладно, – смиренно согласилась Лена, подозрительно спокойным тоном.
Алина скептически прищурилась – девушка не внушала доверия.
***
– Ахаха, Лена, ну всё, я уже не могу смеяться! – Алина, в очередной раз залившись хохотом, едва не свалилась с дивана.
На часах перевалило далеко за полночь, было посмотрено две комедии, выпито по несколько чашек чая, когда девочки перешли на сидр, за которым успела сбегать в магазин до закрытия Лена. Как-то внезапно спевшись на общей драме и разговорившись, они уже не следили за временем, а Алина забыла о своём желании побыстрее избавиться от девушки Королькова.
– Так вот, я постоянно всё путаю! Когда училась, иногда мне начинало казаться, что меня специально спрашивают, чтобы просто поржать, потому что мои выступления на парах обычно заканчивались тем, что все, включая преподов, лежали под партами в слезах от смеха, а это не было юмористическим мероприятием! – Алина, глотнув вишнёвого сидра, закашлялась, подавившись смехом, а Лена продолжила, – А как-то, на экзамене по истории России мне попался билет с вопросом об отечественной войне 1812 года, я, конечно, обрадовалась, это лёгкий билет, я учила. И что ты думаешь? Я перепутала войны и начала рассказывать о второй мировой! Так французы стали немцами, Наполеон обзавёлся личным танком, а война, длящаяся четыре года, окончилась взятием Берлина. Мне было так стыдно! А в другой раз, в вопросе про Александра II, я почему-то решила обсудить Александра III, долго не могла понять, почему учителя так смотрели на меня…
– Леночка, прости, но я бы хохотала как ненормальная, если бы училась с тобой! Ты – нечто!
– Да ладно, я привыкла, лишь бы посмеяться всем надо мной! – Лена деланно обиделась и вздёрнула курносый носик, но, пытаясь подавить смешки, не сдержалась и, хрюкнув, прыснула.
– Так, ты должна показать мне все свои картины. – соскочив с дивана, она потянула за собой вяло сопротивляющуюся Алину.
Она не любила делиться творчеством. Ей редко нравились свои работы – из всех только несколько получили одобрение под её неукоснительным взглядом, а парочка была выложена в социальных сетях. Алина была требовательна к себе и любую незначительную помарку воспринимала чересчур остро, как грубую ошибку, и каждый раз корила себя за кривые руки, неумение правильно работать материалом, или просто банальное отсутствие таланта.
– Слушай, ты так классно рисуешь, я балдею! – Лена полулежала на кровати и восторженно листала скетчбук, выданный ей, чтобы утолить любопытство и не показывать все, неудачные по мнению художницы, картины.
Алина улеглась рядом на живот и, подложив руку под подбородок, уставилась в телефон. Её уже начинало клонить в сон, а из головы как-то резко исчезли все мысли. Как будто кто-то стёр их, оставив после себя лёгкий дурманящий туман.
– Ёмае, это что? – Лена вытаращилась на один из набросков.
– Что там? – Без интереса откликнулась Алина.
– Кошмар!
– Какой кошмар? Что там, покажи! – перекатившись на бок, Алина выхватила альбом и раздосадовано застонала. – О, Господи, я совсем забыла про этот дурацкий портрет.
– Зачем ты вообще его рисовала? Такой ещё красивый вышел, фу. – Лена, рассматривая портрет Королькова через плечо Алины, недовольно скривилась.
– Дурочкой была! Как же, такой парень внимание обратил, а я и повелась сразу, в первый же вечер его нарисовала. От самой себя тошно.
– Так, не киснем! Хочешь, я заберу рисунок, сделаю из него мишень, и буду швырять дротики прямо в наглую морду этого козла?
Алина заторможено кивнула своим мыслям.
– Ууу, ну всё, сейчас точно пора смотреть «Титаник», – заключила Лена. – Пациент готов.
Взяв по ещё одной бутылке сидра, они устроились на кровати, накидав подушек под спину и, вытянувшись в полный рост, всё же включили любимый Леной фильм.
***
Пробуждение оказалось малоприятным. Прослушав все будильники, но зато даже во сне вздрагивая от храпа Лены, Алина открыла глаза после удара той кулаком точно ей в нос.
Я в своей квартире – это уже хорошо. А то, что я проснулась с сумасшедшей девушкой Королькова – не особо.
Алина осоловело похлопала глазами, привыкая к солнечному свету, озаряющему уже практически всю комнату, потёрла многострадальный нос и, в очередной раз вздрогнув от раскатистого храпа, сфокусировала мутный взгляд на источнике звука. Лена мирно улыбалась, слегка причмокивая и изредка подёргивая губами, словно пытаясь что-то сказать.
Слепо пошарив рукой по площади кровати рядом с собой, Алина нашла телефон и, посмотрев на время, обречённо застонала.
– Чёрт! Ну нет! Сталкерша, подъём, мне нужно бежать, иначе меня четвертуют. – встряхнув за плечо Лену, она выпрыгнула из кровати и понеслась в душ.
Вернувшись, Алина застала ту же картину, только теперь брюнетка храпела, уткнувшись лицом в подушку.
– Вставай немедленно! Если меня сегодня прибьют, не сомневайся, я тебя достану потом!
Храп прервался на несколько секунд, за которые Лена успела лягнуть хозяйку квартиры, и продолжился вновь с удвоенной силой.
– Всё, ты мне надоела! – разозлившись, Алина, возмущенно откинув распущенные волосы за спину, схватила брюнетку за ногу и резко стянула с кровати.
Та, с закрытыми глазами, как будто всё ещё находясь во сне, перевернулась и попыталась заползти обратно на кровать. Алина, почти взбешённая из-за этой возни, затрясла её так, что Лена наконец с силой разлепила веки и в полудрёме села, уставившись куда-то сквозь девушку.
– Блин, я опять заснула…Что пропустила? Они уже начали тонуть? – сонно поинтересовалась она, странно покачивая головой.
– Проснись и пой, красавица! Уже утро, я не помню до какого момента мы смогли осилить этот несчастный «Титаник». Я знаю только то, что если через полчаса не окажусь на стадионе, прикончу тебя!
– Ты на городскую сумасшедшую похожа. – Лена хихикнула, рассматривая раскрасневшуюся, растрёпанную, наспех одетую наполовину девушку.
– Да это ты сумасшедшая! Пришла вчера, как троянский конь, заболтала меня, напоила, а потом ещё и отрубилась здесь!
– Ты жуть какая гостеприимная. – проворчала Лена, наконец вставая с нагретого солнечными лучами пола.
– У меня нет времени возиться с тобой, я уже опоздала, надо хотя бы на час тренировки успеть, поэтому собирайся быстрее.
С трудом выпроводив незваную гостью, которая порывалась опять заговорить её и заобнимать на прощание, Алина выскочила за ней из подъезда и сразу села в ожидающее такси, одновременно пытаясь дозвониться до Владимира Николаевича.
Да что за утро опять!
– Алина, ты в курсе, что тренировка начинается в 10:00, а не на час позже? – взглянув на девушку из-под кустистых седых бровей, обманчиво спокойно спросил Николаич, когда она, запыхавшаяся и румяная вбежала на поле.
– Владимир Николаевич, дико извиняюсь, этого больше не повторится!
– Останешься после основной тренировки, будешь показывать мне свой прогресс в спринте.
Обречённо вздохнув, Алина присоединилась к остальным на дорожку. Похвастаться в беге на коротких дистанциях ей по-прежнему было нечем.
Внезапно, Корольков, чуть отстав от всех, взяв Алину за локоть, потянул за собой в хвост группы.
– Алин, что случилось? Почему я не могу написать тебе?
– Понятия не имею. – безразлично ответила она.
– У тебя что-то с телефоном? – продолжил выяснять Матвей.
– Нет.
– А что тогда? – допытывает он, пытаясь заглянуть ей в лицо.
– Не знаю.
С наслаждением подметив раздражение Королькова из-за её односложных ответов, Алина, стряхнув его руку с локтя, прибавила скорость, оббегая. Но он притянул её обратно.
– Что за выкрутасы, Алин?
– Нет никаких выкрутасов, Матвей, не понимаю о чём ты. Не привлекай к нам внимание Николаича, я и так уже попала под раздачу. – вырвавшись из его захвата, Алина вбежала в середину толпы, чтобы не дать Матвею шанс опять схватить её.
Он растерянно посмотрел вслед девушке и, раздражённо сплюнув, гордо пробежал мимо всех до Миши Зайцева и встал первым.