Уже как три дня Алина состояла в отношениях. Настоящих отношениях. Целых три дня! О да, это её личный рекорд.
Её разрывало от эмоций, нестерпимо хотелось поделиться всем с Катькой и мамой, да хоть с кем-нибудь! Но что-то её останавливало. Возможно, боязнь сглазить – а вдруг они расстанутся через неделю, – или неверие, что она действительно встречается с самым крутым парнем их потока.
Алина ощущала себя буквально одержимой. Всё, что волновало её раньше, внезапно стало неважным, а весь фокус внимания сосредоточился на одном человеке – Матвее Корольковом. Она думала о нём каждую минуту: как только просыпалась и сразу брала в руки телефон, когда завтракала, собиралась в универ, предвкушая скорую встречу, когда сидела на парах или обедала с Малковой. А отвлекалась, только сосредоточившись на книге или рисовании. И то, даже тогда мысли о Матвее не отпускали. А если он не писал больше нескольких часов, Алина проверяла его страничку по сто раз, бесконечно обновляя её.
Возможно, это было ненормально. Её раздражало, что ни одно рутинное действие теперь не обходилось без сопровождающего её в мыслях Матвея. Но и отделаться от него не получалось. Её постоянно волновало, чем он занят, где пропадает, почему практически не пишет днём, а в университете по-прежнему не проявляет знаков внимания. Ведь это странно.
Он мог хотя бы подойти, заговорить с ней. Матвей же только улыбался издалека и подмигивал.
Между тем, в город вновь вернулось тепло, выместив нескончаемые дожди и ветер и заливая аудиторию ярким солнечным светом. Солнце действовало на Алину магически. В его лучах она расцветала и наполнялась блаженным удовольствием от жизни.
Они сидели на макроэкономике, последней паре за этот день, и никогда ещё Алина не проводила время с таким наслаждением на этом предмете.
– Морозова сказала, что видела тебя на днях с Корольковым. – шепнула ей на ухо Катя, выжидающе склоняя голову.
Алина вздохнула. Этот разговор был неотвратим, Алина знала реакцию подруги и пока не придумала, как убедить её пересмотреть мнение насчёт Матвея.
– Кать, мы вроде как начали встречаться.
– ЧТО? – воскликнула та, во мгновение забывая о том, где находится.
– Малкова, у вас есть какой-то вопрос? – поправив очки на переносице, прогундосил низенький упитанный преподаватель.
– ДА! – не сводя глаз с Алины выкрикнула она, а затем, смутившись, поправилась, – То есть, нет, извините.
– У Малковой, похоже, синдром Туретта, Олег Николаевич, не обращайте внимания. – сморщилась отличница Аня Ковалёва, переглянувшись со своей соседкой Дианой и показательно закатив глаза.
– Анечка, не пытайся больше шутить, это не твоё. – зыркнув на них из-под бровей, Алина неловко повернулась ко всё ещё ошарашенной Кате.
– Скажи, что ты сейчас пошутила! – требовательно заглянула она в глаза Алине, словно пытаясь высмотреть всю правду.
– Нет, – выдохнула та. – Кать, я не стала говорить тебе раньше, потому что не думала, что всё так сложится.
– Я в шоке, «подруга»! – выплюнула Малкова и отвернулась, отсаживаясь подальше.
– Ну, Кать, прости, что не рассказала! Я знаю твоё отношение к Матвею, знаю, что ты стала бы меня отговаривать. Но за эти дни я открыла его как интересного, заботливого и просто хорошего парня. Нет ничего в том, чтобы мы попробовали отношения.
– Когда он использует тебя пару раз и выкинет, не жалуйся потом. – сухо ответила Катя, также не смотря в сторону подруги.
День уже не казался таким чудесным. Алина опять поссорилась с Катей, давно предвидев, что так и случится, но не подготовившись к этому разговору.
***
Закончив набросок на графическом планшете, Алина с наслаждением потянулась. Дурацкая привычка – рисовать, сгорбившись и практически водя носом по картине, лишь изредка в таком же сгорбленном виде отходя, чтобы глянуть на результат издалека – не проходила бесследно для спины. Поясницу жутко ломило, иногда защемляло, наклоняться было тяжело, а о том, чтобы простоять в согнутом состоянии больше пяти минут, например, промывая волосы в позе креветки, речи и не шло. Как-то её защемило в таком положении и не отпускало минут десять, больше она не рисковала и не следовала сомнительным идеям.
Придирчиво оглядев набросок, Алина недовольно цокнула языком: как и следовало ожидать, получившийся результат показался ей отвратительным. С её паршивым настроением, в данный момент она бы раскритиковала любую свою работу. Злясь на себя, кривые руки и живущий собственной жизнью стилус, она убрала планшет с глаз долой и решила оставить его до завтра.
Её слишком сильно волновала ссора с Катей, преследовало чувство вины, кроме того, Матвей второй день где-то пропадал, практически не писал и не предлагал встретиться.
Тоскливо глянув на всё ещё яркое, но уже не греющее солнце за окном, Алина собралась в кино. Вышла новая экранизация романа Агаты Кристи, и она, как истинная поклонница королевы детективов, давно хотела сходить на премьеру. Конечно, она думала, это будет с Матвеем, но он отказался, ссылаясь на занятость.
В торговом центре оказалось людно: в основном подростки, бесцельно снующие туда-сюда, семьи и пары. Таких одиночек, как она, было мало.
Уже подойдя к кинозалу, она внезапно сменила траекторию и направилась к стойке с попкорном и напитками. Попкорн здесь был невкусным и жутко дорогим. Любимый сладкий был чересчур перекарамеленным и давал отвратительное послевкусие, а солёный, словно в перпендикуляр сладкому, был абсолютно безвкусным. Но именно сегодня Алине неожиданно захотелось приторного сладкого попкорна, и она, встав в длинную очередь, скучающе обвела глазами просторный зал с фудкортом и игровыми автоматами.
Рассматривать людей – одно из её любимых занятий. Ей нравилось украдкой всматриваться в незнакомцев и прикидывать, чем они занимаются в жизни, чем увлекаются, есть ли у них пары. Она ощущала себя Шерлоком, находя какие-то особые примечательные детали в их образах и подтверждая свои догадки. Высматривая кого-нибудь интересного из толпы, Алина краем уха уловила знакомый смех, перевела взгляд на звук и уже хотела отвернуться, как выцепила глазами Матвея. В компании какой-то брюнетки.
Они стояли довольно-таки близко, касаясь друг друга плечами. Лица девушки она не видела, только тёмные волосы чуть ниже лопаток с загибающимися кончиками, и длинные ноги в широких белых джинсах. От компании раздался очередной взрыв хохота, и Алина разглядела стоящих вместе с ними двух незнакомых ей парней.
Наблюдая за ними, Лина как вкопанная стояла на месте, боясь пошевелиться.
– Девушка! – помахал перед стеклянными глазами какой-то мужчина. – Де-ву-шка! Вы стоите в очереди? Не задерживайте других, если не собираетесь ничего брать.
Алина, всё ещё пребывая в прострации, молча отошла и спряталась за стеклянные ёмкости с готовым попкорном.
Последнее сообщение от Матвея она получила ещё в универе. С пожеланиями хорошего дня и извинениями, что сегодня они опять не смогут увидеться.
Неужели сказка настолько быстро подошла к логическому завершению? Малкова будет счастлива.
Она оборвала поток мыслей. Нет, скорее всего этому есть объяснение. Не может быть всё однозначно.
Тем временем таинственная незнакомка приобняла Матвея, а тот не оттолкнул, не сбросил её руку, а только придвинулся ближе к ней. Они забрали свой заказ, брюнетка, быстро чмокнув Матвея, взяла под руку другого парня, и пошла с ним к эскалатору. На секунду, перед тем, как ступить на движущиеся ступеньки, она развернулась – так, что Алина наконец увидела её лицо – и послала воздушный поцелуй Королькову, который тот «поймал» и, отодвинув ворот футболки, «закинул» его туда. Они остались вдвоём с другим парнем, о чём-то активно переговариваясь.
Алина достала телефон и быстро ввела его номер телефона. Тот оказался недоступен.
К горлу подкатил тошнотворный ком, по рукам и ногам пробежал озноб, грудную клетку сдавило жабой, а к голове как будто прилила вся кровь из тела – она потяжелела, лицо пошло красными пятнами. На плечи словно опустился многотонный дамоклов меч. Стало тяжело дышать.
Матвей с приятелем ушли, а Алина побежала в туалет и сунула горящее лицо прямо под кран с ледяной водой. Стайка девочек-подростков подозрительно глянули на неё и поспешили выйти.
Уже сидя в тёмном зале, Алина дала волю чувствам. Несколько слезинок, появившихся от нервного напряжения, скатились по щекам, оставив блестящие в свете экрана дорожки. Прошла половина фильма, Алина честно попыталась уловить суть, но быстро погрузилась в неутешительные мысли.
Этому должно быть объяснение! Повторяла она про себя, а затем еле слышным шёпотом, пытаясь убедиться в этом самой.
Она не понимала, как вести себя дальше. Делать вид, что брюнетка, объятия и поцелуй ей приснились, и ничего не произошло? Или поймать с поличным и задать вопрос прямо? Или просто забыть об этом, ведь всё равно всё тайное когда-то станет явным.
Алина не понимала.
Может она просто себя накрутила?