Я едва не упала в обморок, от услышанного. Он правда сказал «названная в честь бабушки»? Может это игры моего сознания? «Нет», – качаю головой, точно не игры. И голос, и интонация полная насмешки – все это взаправду, настоящую и жестокую.
Выскочив на улицу, я ощутила себя полной дурой. Щеки пылали огнем, и во рту образовался противный такой, горький ком, который не сглотнуть. Я оглянулась, обвела затравленным взглядом высокое красивое здание, где еще несколько дней назад проходил шумный матч, и тихонько выдохнула, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. Но разве может быть хуже ситуация, чем попасть в логово к чудовищу, который тебя растоптал, унизил и вот опять – повторил то же самое, только с еще большей усмешкой.
Божечки! Ну где были мои мозги? Ведь не бывает же людей настолько похожих друг на друга! Не бывает! Ау, Тая! Ты чем вообще думала?
Тупица! Мне саму за себя стыдно до слез!
Губы дрожали, в груди творился тот еще ураган, который ничем было не заглушить. Эх, провалиться бы под землю или улететь на другую планету, где человека, по имени… вот же гад! И фамилия-то у него проклятущая! Куда убежать, чтобы мне больше никогда не встречаться с… Бесом?
Сделав глубокий, насколько это возможно, вдох, я подошла к остановке. Стала выглядывать автобус, перетаптывается на месте. Ноги будто покрылись ледяной коркой и зачем я только надела эту дурацкую обувь и капроновые тонкие колготки? Заболею еще, из-за… да, из-за своей глупости, уровень которой достигает небес. Атас!
Я же просто богиня эпических провалов, ни дать ни взять.
И судьба-злодейка добавляет сверху, не иначе с наслаждением наблюдая, как я позорюсь и падаю все ниже и ниже. Мимо меня проезжает какой-то парень на мотоцикле, и надо же, проносится по огромной луже, окатив глупую Таю грязной снежной кашей вперемешку с талой, но ледяной водой. Прекрасное завершение дня, не правда ли?
– Да чтоб тебя! – ору я ему вслед, а затем вытаскиваю из сумочки влажные салфетки и замечаю на мобильном входящее сообщение от шефа. Он написал капсом:
«ТАЯ, Я В ТЕБЯ ВЕРЮ! ЖДУ КРУТОЕ ИНТЕРВЬЮ».
Еще и это!
Глубокие вдохи не помогают, потому что я честно не представляю, как мне поступить дальше? Что делать с работой, о которой я мечтала? Как сказать родителям, что их дочка облажалась и ей все-таки придется стать «секретуткой», а не телеведущей? Не выдерживаю, сердце, словно трещит по швам, до того вдруг накатила боль и обида на все. С глаз все-таки скатилась слеза, но я тут же вытерла ее тыльной стороной ладони.
Ну уж нет! Хватит слез! Этот гад не заслуживает их: ни год назад, ни уж тем более сегодня.
По пути домой решила, что страдать в одиночку не буду, а потому заглянула в алкомаркет: взяла там недорогое грузинское вино, а в супермаркете напротив дома прихватила еще сыр косичкой и кириешки со вкусом хрена. Вообще, это было символично в виду того, что накрылось моё интервью медным тазом и на горизонте у меня маячил вместо него только одни голимый хрен. Мда… И вот со всем этим арсеналом меня на пороге и встретила Кошкина.
– Ого, каков повод? Значит, все получилось, празднуем? – она прищурилась, будто пыталась заглянуть в душу, в истерзанную реальностью на минуточку, душу.
– Это просто провал, Люб! – из рук с грохотом упал пакет, и я кинулась к подруге, уткнувшись носом ей в плечо.
Кошкина с минуту приговаривала что-то, заботливо поглаживая меня по голове, словно старшая сестра. А потом мы пошли на кухню, открыли-таки бутылку, и я выложила все как есть, ничего не тая. Люба даже присвистнула от новости.
– Вот козлина! – заключила подруга. Она обхватила бокал и за раз осушила его.
– Ещё какой, – кивнула жалобно я. – И что мне теперь делать, Люб? Мне нужна эта работа, я ради нее пять лет в институте пахала, грезила ею. Чтобы что вообще? Чтобы этот самодовольный Гора-Жора мне все феерически похерил?
– Ты правда хочешь знать мое мнение?
– Конечно, – кивнула я и отхлебнула сразу несколько глотков из бокала. Блаженное тепло тут же побежало по венам, а за ним немного воспряла и моя поруганная гордость.
И с каждым глотком она все больше и больше требовала возмездия! Кровавого. Так чтобы недосережа-антон-артем почувствовал то же самое, что и я. Чтобы ему было также больно, обидно и сердце выло. Чтобы этот похотливый гад на всю жизнь запомнил, что обижать девочек нельзя!
– Ищи другое место, Котова.
– Что? – нахмурилась я, не веря словам подруги. Неужели она, боевая, сильная смелая, пробивная, предлага мне отступить? Да как же! Я ведь не сделала ничего плохого, чтобы уходить с поля боя, где победный флаг – работа мечты. Почему я, а не человек, которого и человеком-то назвать сложно! Почему?!
– В столице куча мест, где тебя оценят как талантливого журналиста. На «Жизнь-ТВ» свет клином не сошелся.
– Люба, ты ли это? – охнула я и даже с табуретки подскочила. – Та, что всегда шла напролом? Та, на силу духа которой я равнялась? И ты мне сейчас говоришь сложить оружие без боя?
– Да, – кивнула Кошкина и отвернулась, словно там за окном происходили куда более важные дела, нежели я и мои проблемы.
– Ты совсем в меня не веришь?
– Тая, очнись, ведь это же Бес! – будто бы малому ребенку принялась втолковывать мне лучшая подруга.
– Я знаю.
– Бабник, эгоист и конченый мудак, у которого нет сердца!
– Ну надо же, ты ничего не пропустила. Как мило! – фыркнула я и фальшиво рассмеялась, чувствуя между тем, как жалобно заныло сердце. Это были афтершоки от того предательства, что мне пришлось пережить – только и всего.
– Не смешно, подруга! Хочешь я прямо здесь и сейчас предскажу тебе будущее? Хочешь?
– Валяй.
– Бес снова перекрутит в мясорубке твое сердце и гордость. А потом этим фаршиком чудесно пообедает.
– Пф-ф-ф… Молния не бьет два раза в одно место. Да и я уже не та наивная вешалка, что была год назад.
– Ты думаешь, что за этот год обросла броней и тебе все нипочем, да? – она театрально закатила глаза, а мне стало обидно. Я ведь о себе была иного мнения, несмотря ни на что. – Так вот, моя милая, там, где мы только учимся, он преподает!
– Пора сменить позиции значит! – прикрикнула я, поджав от досады губы.
– Глупая! Откажись от этой затеи. Я тебя умоляю!
– Нет, – окончательно уперлась я рогом.
С детства ненавидела, когда кто-то пытался взять меня «на слабо». Я теперь в лепешку расшибусь, но этого засранца сделаю. Причем по всем фронтам, вот так вот!
– Прошу тебя, Тая, – не унималась Кошкина, хватая меня за руку и призывая к благоразумию.
Но меня уже было не остановить. Как говорится, вижу цель, не вижу препятствий.
– Одно интервью. Ничего он мне не сделает. Да и мне на него давно фиолетово!
– Тая… – вздохнула Люба. А я вместо отвела взяла бокал с вином и осушила его до дна.