На периферии сознания кто-то настойчиво долбит ментальным молотом по моим мозгам, но я категорически не желаю просыпаться и переворачиваюсь с одного бока на другой. Тянусь к подушке, накрываю ей голову, всеми фибрами своего существования мечтая вновь вернуться в свой эротический сон. Такой сладкий. Такой жаркий!
В нем Тая, названная в честь бабушки, творит с моим телом что-то невероятное. Поджигает меня одной своей улыбкой. Чирк – и все – я взлетаю на воздух.
Не девушка – кобра. Загипнотизировала и свела с ума.
Мы с ней в ресторане. Она сидит передо мной в белой блузке, с алой помадой на губах и призывно поглаживает наманикюренным пальчиком свою пышную грудь. А я детонирую.
Пуф – и в штанах все максимально приподнимается в ее сторону. Хочу!
Она еще так призывно улыбается, прикусывая нижнюю губу, и томно шепчет мне:
– Минет за интервью? Как мало, Артем. Я думала ты попросишь большего.
– А ты согласишься? – хрипло ворочаю я пересохшим от страсти языком.
– Конечно!
– Вот как?
– Я мечтала о тебе весь этот год, Бес, – ее глаза блестят от похоти. – И я не собираюсь ждать больше ни минуты.
Она шлет мне воздушный поцелуй и опускается под стол. Меня прошивает разрядом в двести двадцать вольт, когда ее шаловливые пальчики дотрагиваются до ремня и смело рвут его из шлиц. Дальше – больше. Ширинка вжикает, и я чувствую, как меня ведет от ее бесстыжих прикосновений ко мне.
– Тая! Давай, детка…
Опять стук. Бесконечная трель дверного звонка ввинчивается в мозги словно отравленная стрела. Снова, снова и снова.
Идите в жопу! Пока охренительная Тая не отсосет мне в моем чудесном сне, я и с места не сдвинусь! И точка!
– Давай, девочка, – цепляю я сновидение, но оно разваливается на куски. Нет больше желанной красавицы между моих ног. Нет моего зудящего члена в ее ласковых руках. Нет ее преданного взгляда, который обещает мне рай на земле.
Окончательно просыпаюсь.
С протестующим рыком скатываюсь с кровати и решительно двигаюсь в сторону входной двери, которая буквально дрожит под натиском Османова. А тот уже орет неугомонно:
– Артем! Открой дверь! Сейчас же, мать твою!
– Гребаный Османов, – распахиваю я дверь и со всей силы замахиваюсь, но в морду этому засранцу не бью, останавливаясь в миллиметре от его смазливого личика. Он тоже замирает от неожиданности и бледнеет.
Правильно, нечего меня злить.
– Ты чего? – хмурится Стас, а я лишь смотрю на него, словно на картинку, где изображены последствия сифилиса.
– Османов, ты не монтируешься с моими офигительными снами. Усек?
– Кто там был? – словно сурикат вытягивает он шею и изумление смотрит на меня. Я лениво отмахиваюсь и бреду в глубь своей холостяцкой берлоги.
– Неважно.
Какая же ложь. Ведь даже стоя под тропическим душем, я вспоминаю, что мне снилось в мельчайших подробностях, ловя просто сумасшедшие афтершоки, бьющие в поясницу и низ живота.
По кайфу, черт возьми!
– Бессонов, ты вообще слышал, что я тебе только что сказал? – кричит из комнаты Стас.
– Нет, – честно рублю я правду-матку и выхожу из душа, прикрывая свой воспрявший стыд полотенцем.
– Это что у тебя на лице за боевой раскрас, Бес? – без приветствия рубит, на мою беду, лучший друг, зачем-то переступив порог ванной комнаты.
– Не ори, Османов. Башка трещит по швам.
– Так значит, это правда? Господи, ну ты и дебил, Тёмыч!
– Иди в жопу.
– Да ты просто дичь ходячая. Арс планирует засадить тебе отстранение за то, что вы вчера сцепились в клубе.
По позвоночнику прокатывает ледяная волна страха.
– Он первый ударил, – рычу я.
– И он же первый заплатил за то, чтобы камеры внезапно утратили свои записи. А теперь догадайся с одного раза, сколько в арсенале Арсеньева свидетелей?
– Вот же сука! – выплюнул я, всадив кулаком в запотевший кафель, в момент разбивая свежие костяшки.
– Накрылся медным тазом твой контракт с НХЛ, Бес! А я тебе говорил, что нельзя вестись на провокации этого засранца.
– Он назвал мою мать шлюхой! – заорал я и вновь впечатал кулаком в кафель.
– Только слова в ответ – так учил нас тренер, Бес. А ты все просрал.
– Нихрена. Откуда инфа вообще?
– Слили друзья из «Барсов». Этот завистливый мудак хочет выкинуть тебя из лиги и ему плевать, какими методами он этого добьётся.
– Хрен ему, – поймал я свое отражение в зеркале и медленно выдохнул жар через нос. А затем решительно двинул за своим телефоном.
Дальше набрал номер одного всем известного скандального журналиста и четко проговорил:
– Привет, Влад, это Бессонов Артем. Записывай: лето этого года, вечеринка на даче Карамышевых под Анапой. И неподтвержденные слухи, но от стопроцентного и проверенного инсайда о том, что Дан Арсеньев провел ночь с женой капитана своей же команды Паулиной Грик. Вроде как есть пуфы.
– Что ты хочешь, бомбу или пугалку, Бес?
– Пока второе.
– Чем будешь расплачиваться?
– Билетами, чувак, – рассмеялся я.
– Вот гаденыш, – прошипел мужчина, и я вернул своему голосу серьезный тон.
– Ты единственный, кому я могу доверять из вашей братии, чувак. Пожалуйста, не подведи мое доверие.
– Не понти. Все будет в шоколаде.
А уже к вечеру я получил сообщение с незнакомого номера и на сто процентов знал, что это – Арс.
«Ну ты и тварь, Бессонов».
В ответ я отправил лишь смайлик с гордо выставленным вперед средним пальцем. Хотя это я только снаружи казался равнодушным, внутри продолжал мандражировать по поводу того, что гад может мне запороть карьеру.
Нервы прошивало лютым беспокойством. Я знал, что Арс не будет так эпически рисковать, но все же не мог до конца расслабиться.
Я ждал, что же он ответит мне. Я ждал, что он позорно пасанет.
И, кажется, дождался.
Телефон вновь завибрировал в моей руке, и я усмехнулся, а затем разблокировал экран и бегло прочитал входящее сообщение.
Поперхнулся. И прочитал снова. А потом еще раз и еще, пока до меня не дошел сакральный смысл всего лишь двух слов:
«Я согласна, Тём».
Ну нихрена ж себе!