Освежив на губах алую помаду и расправив воротник белой блузки, я еще раз пристально оглядела себя в зеркало дамской комнаты. Не сказать, что особо переживала насчет внешнего вида, скорее просто волновалась. Решила, что все-таки попробую откровенно поговорить с начальством, расскажу как есть – ничего не тая про Артема и интервью, которое взять у меня вряд ли получится. Уж кто-кто, а этот надменный павлин, у которого мозги застряли между ног, точно не согласится помочь. Я поняла, что с ним вести переговоры себе дороже.
Сделав глубокий вдох, я закрыла за собой дверь в туалет и направилась в зал, стуча каблучками. Меня встретил официант, любезно улыбнулся и проводил к столику, где уже по словам парня, минут как десять дожидался Григорий Григорьевич. Он вальяжно развалился в кресле, широко расставив ноги, в руке держал бокал с виски.
– Добрый день, – я улыбнулась главреду, когда он встал при моем появлении, чтобы галантно отодвинуть мне кресло.
– Хорошо выглядишь, Тая, – он тоже выдал мне белозубую улыбку, скользнув при этом таким взглядом по моей фигуре, словно был голодным хищником, а я куском мяса. Типично мужским, короче.
– Спасибо, вы… тоже, – не поскупилась на комплимент я. Взяла меню, которое официант оставил и чуть не ахнула от цен. Это ж сколько надо зарабатывать, чтобы хотя бы по пятницам ходить сюда поужинать. Мне даже как-то неловко сделалось, сразу прикинула, сколько на карточке осталось и потянуть я тут хотя бы чашку чая.
– Я угощаю, – словно считав мои эмоции, заявил Григорий Григорьевич.
– Не стоит, я…
– Грех не угостить хорошенькую девочку. Да и я уже заказал тебе салат и горячее.
– Но…
– Никаких но, Тая. Я настаиваю, – он протянул руку, хотя я бы сказала ручищу, на минуточку с обручальным кольцом на пальце, и положил ее поверх моей. Внутри я вся сжалась от неприятного прикосновения. Ладонь у Полоцкого была холодная и потная, словно склизкий червяк. Бр-р! Я выдавила из себя скупую улыбку, честно выдержала пару секунд и максимально деликатно одернула руку. Еще этого мне для полного счастья не хватало.
– Что ж, спасибо, – сказала, откладывая меню.
– Не за что, – хмыкнул Григорий Григорьевич и принялся небольшими глоточками попивать свой напиток, попутно рассматривая меня из-под кустистых бровеей. – Ну, как продвигаются дела с твоим интервью, Таечка? Уже есть, чем меня порадовать?
Слово то какое подобрал. Мне застрелиться хочется, а уж до радости и вовсе как до Китая пешком.
– Я как раз хотела поговорить с вами об этом, – речь, которую я заготовила еще дома, в момент показалась мне глупой, несерьезной.
– Это будет сенсация года! – он в воздухе провел рукой, жестом показывая заголовок газеты. – Артем Бессонов – будущая легенда НХЛ в гостях у «Жизнь-ТВ». Это же просто бомба!
– Ага, – буркнула я себе под нос. – Замедленного действия.
– Вот тут ты права, милая, – Григорий Григорьевич сам себе чего-то кивнул, а я ещё больше растерялась. И как сказать человеку, что его планам не суждено сбыться? Особенно когда этот человек уже успел растрепать всему отделу о своих якобы достижениях. Ох, уж эти мужики… а ещё говорят, что у женщин язык без костей. Конечно…
– Знаете, может это и не самая удачная идея взять у Бессонова интервью, ведь есть куча других… – начала издалека я.
– Тая, Тая, Тая… – поцокал языком Полоцкий. – Ты ещё зелёная и многого не знаешь. Послушай, солнце, – он наклонился ко мне, словно собирался сообщить тайну вселенского масштаба. – За этим пацаном журналюги бегают как не в себя. Одно время даже премию серьезную обещали за интервью с ним, но этот упертый гад всем и каждому отказывал.
– Уж насчёт гада вы прямо в точку попали! – согласилась я. – Но…
– Ты правда не понимаешь, какие двери перед тобой откроются, если ты все-таки выбьешь из Бессонова согласие на интервью?
Я все прекрасно понимала. Но какой ценой мне это достанется? И смогу ли я хоть когда-нибудь отмыться от того дерьма, которым мне предлагают измазаться в обмен на мечту?
Тут нам принесли заказ, и у меня появилась пауза, чтобы немного собраться с духом.
Закинув большой кусок стейка в рот, шеф уставился на меня, явно ожидая продолжения. А мне кусок в горло не лез. Я для вида поковырялась в своей тарелке, а затем решительно отложила приборы в стороны и выпалила:
– Я не смогу взять у него интервью.
Сказав столь тяжелую фразу, я зажмурилась и скрестила пальцы под столом, принимаясь молиться всем известным мне богам.
– Шутишь что ли? – а после шеф даже улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся от души, мол заценил шутку и снова закинул кусок мяса в рот.
– Григорий Григорьевич, вы понимаете, этот Бессонов… он… он такая сволочь! – последние слова я проговорила шепотом и чуть наклонившись к Полоцкому.
– Да, да, – закивал мужчина. – Говнюк тот еще. Знаешь, однажды к нам пришел практикант, и я вот как и тебя, отправил его к Артемке. Так тот, падлюка, ему на голову ведро со льдом надел и волшебного пенделя прописал. Эпично послал, ничего не скажешь.
Глаза мои расширились, а сердце наоборот сжалось. Это что ж получается, я ещё хорошо отделалась?
– Однако как говорится, деньги не пахнут. Поэтому будь он хоть трижды свинья, но он нам нужен. Позарез, понимаешь?
– Понимаю, но но и вы меня поймите, Григорий Григорьевич: не могу я. Правда, – на последнем слове я так понизила интонацию, что самой стало себя жаль. Такой шанс, который вероятно, и не выпадет больше в жизни, а я должна упускать его из-за человека с пулей в голове. Иначе ведь и не назовёшь…
– В смысле не можешь? – Григорьевич выгнул в удивлении бровь и даже отложил нож с вилкой. – Или не хочешь? Я что-то до сих пор не уловил сути. Он дает тебе интервью или нет?
– Ну как сказать?
– По-русски и разборчиво, Тая! – выдавая свое нетерпение и раздражение, зашипел Полоцкий, а мое тело бросило сначала в дикий жар, а затем в лютый холод.
– Дело в том, что… он мой… вроде как… сделал мне неприличное предложение.
– Вот как? И насколько неприличное по десятибалльной шкале?
– На двадцать.
– Оу… поплачешься в жилетку?
Я по наивности не распознала сарказма в голосе Полоцкого, а потому и рассказала все, как на духу. Ладно, не все… о том, что двинула восходящей хоккейной звезде между ног, я уточнять не стала. Но про все остальное поведала в ярких красках.
– Какой подлец! – подпер рукой подбородок главред и покачал головой.
– Не то слово! – фыркнула я и вновь внутренне содрогнулась, вспоминая то зашкаливающее чувство брезгливости, которое испытала тогда, когда поняла, что меня тупо хотят использовать и выбросить за ненадобностью. Снова, черт его дери!
– Но, Тая…
– Что? – прикусила я нижнюю губу и почти с мольбой глянула на Полоцкого.
– Но что тебе мешает сказать ему «да»?
– Что, простите? – охнула я и даже рот открыла от крайней степени удивления.
Григорий Григорьевич же развалился в своем кресле, и какое-то время молча меня разглядывал с улыбкой на устах. И вид у него был такой, будто бы он видел меня впервые. Мне же стало не по себе от такого внимания, словно я сидела раздетая перед ним и ждала удовлетворения.
– Тая, милая моя, скажи, о чем ты мечтаешь? – наконец спросил он, а я замешкалась с ответом, потому как не поняла, на что был намек.
– В смысле?
– В прямом, конечно.
– Ну… о работе, достойной зарплате, интересных интервью, репортажах и ток-шоу, – я стала перечислять, пока босс не перебил меня.
– Видишь, у тебя правильные мечты.
– Я знаю, – неуверенно кивнула я.
– А мечты, как говорится, сами собой не исполняются. Да и волшебных золотых рыбок в нашем мире, на твою беду, не существует. Нужно вкалывать, Тая. Учиться правильно расставлять приоритеты, чтобы добиться всех своих целей. И смириться с тем, что чем-то придется жертвовать на пути к целе.
– Я с вами абсолютно согласна, но… – сделав короткую паузу, больше для того, чтобы собраться с духом, я договорила. – Не могли бы вы все-таки войти в мою ситуацию и дать мне другое интервью? Кого угодно, хоть самого дьявола! Я на любое согласна, но только не Беса! Пожалуйста…
Григорьич помолчал, затем засмеялся, да так громко, заливисто, словно год его никто так не смешил. А потом он вдруг поддался вперед и жестом показал мне, чтобы я тоже чуть придвинулась.
– Золотце мое, послушай, – шепотом произнес босс. – Хочешь хорошо жить, умей вертеться. Слышала такое? И сейчас самое время повилять женским хвостиком. Ну что ты никогда мужиков не уламывала? Вон как вырядилась! Кофточку расстегни и буфера вытряхни как следует. В ресторан его пригласи, ногу на ногу закинь. Глазки построй ему, в конце концов, а потом томно скажи, что ты на все согласна. На все его требования.
– Это же… унизительно, – озвучивать свои истинные чувства мне хотелось меньше всего на свете. Но создавалось ощущение, что начальник не понимает в какую ситуацию попал его, пока еще, не совсем сотрудник. Ну должна же быть в этом мужчина хоть капля человечности? Малюсенькая такая… совсем маленькая?..
– Таечка, весь отдел ждет интервью, ты смекаешь это?
– Да, но…
– Никаких «но», дорогуша. Либо ты несешь мне сенсацию, либо проваливаешь искать себе новое место работы. Надеюсь, я доходчиво все объяснил?
По спине пробежался холодок, а сердце, оно будто сдалось раньше времени, сдулось подобно шарику, и приняло проклятое поражение. Я еще раз подняла взгляд на Григория Григорьевича и поняла, что нет в нем никакой человечности. Он такой же мудак, как и этот Сережа-Артем-Антон, тьфу! На всех! И на этого мужика тоже!
И на работу эту чертову тоже тьфу!