Недавно я обратил внимание, что посещение парикмахерской с каждым разом обрастает для меня непредвиденными сложностями. Когда я чувствую, что волосы над ушами торчат во все стороны, а окружающие странно на меня поглядывают, я понимаю, что пора идти стричься.
Звоню знакомому парикмахеру, чтобы записаться на стрижку. Однако выясняется, что свободное время есть только днем. Поскольку я работаю, такой вариант мне очевидно не подходит. Кроме того, очередь на стрижку составляет минимум неделю. Такое ощущение, что чем больше парикмахерских открывается в городе, тем чаще туда ходят стричься. Некоторые, видимо, только этим и занимаются.
Спустя время, когда из зеркала на меня смотрит Никита Джигурда, а знакомые и коллеги вздрагивают при встрече со мной, приходится идти в парикмахерскую, расположенную недалеко от дома, в выходной день.
Визит к парикмахеру сразу обставляется с известной долей пафоса. Накануне у меня звонит телефон, и томный голос незнакомой девушки интимно сообщает мне, что «я записан к ним». В голове проносятся мысли о тайных собраниях в особых клубах, но потом девушка уточняет – «на стрижку».
Когда я захожу в парикмахерскую, меня встречает администратор. Отрезание волос никогда не начинается немедленно. Сначала меня усаживают в кресло на входе, иногда даже предлагают выпить благородные напитки, дают в руки глянцевый журнал с женскими прическами. Наверное, они все посещали специальные семинары на тему «как расслабить клиента, чтобы выудить у него все деньги».
Странное дело – раньше, когда у меня на голове была густая шевелюра похожих на колючую проволоку волос, стрижка «под канадку» занимала от силы минут 10 и стоила копейки. Сначала парикмахер делала несколько размашистых движений электрической машинкой по бокам и сзади, равняла над ушами и виски, потом ножницами, похожими на садовый секатор, выстригала чёлку. В завершение процедуры женщина в халате два раза опрыскивала лицо одеколоном из флакона со смешной резиновой грушей.
Теперь всё иначе. Я начинаю подозревать, что продолжительность и стоимость процедуры меняется обратно пропорционально количеству волос, оставшихся вокруг моей заметно обозначившейся лысины.
Меня зовут в кабинет мужского мастера. Там встречает девушка модельной внешности и двусмысленно мне улыбается. Снова начинаю сомневаться по адресу ли я пришел, и как бы про это не узнала жена… Но всё в порядке – кресло, зеркала и инструменты для стрижки вроде бы на месте.
Сначала парикмахер долго мылит мне голову шампунем. На каком-то этапе я перестаю понимать, где заканчивается мытье и начинается непосредственно массаж головы. Один раз я даже чуть не уснул прямо в кресле около мойки.
Потом меня усаживают перед зеркалом и маникюрными ножницами начинают выстригать по несколько волосинок за раз. Чувствуется, что мастер никуда не торопится. Значит, план по количеству клиентов им всё-таки отменили.
В процессе прореживания и так редких волос девушка настойчиво рекламирует средства от облысения. Я вежливо отказываюсь. В конце концов, побреюсь наголо – утешаю я себя.
Парикмахер доверительно сообщает мне, что «на мужчинах деньги не заработаешь». Я вспоминаю картинку, где изображен мужчина, заросший как дикарь до стрижки и абсолютно лысый после с подписью «500 рублей – 0,5 часа» и женщина одинаковая до и после парикмахерской с подписью «5000 рублей – 5 часов».