В комнату в сопровождении опекуна вошла Каролина – девочка чуть старше остальных. На ней была длинная, слишком широкая для нее футболка с котенком. Одну руку окольцовывала татуировка из рун, на сгибе локтя белели старые шрамы от инъекций.
Поздоровавшись с комиссаром, девочка застенчиво улыбнулась и присела на краешек кресла возле коричневого письменного стола.
– Туула говорит, что Викки часто удирала по ночам к своему парню, – начал комиссар.
– Не-ет, – рассмеялась Каролина.
– Почему ты так думаешь?
– Никуда она не удирала, – улыбнулась Каролина.
– У тебя уверенный голос.
– Туула всех считает законченными потаскухами, – пояснила Каролина.
– Так значит, Викки никуда не убегала?
– Ну-у… – Каролина посерьезнела.
– Что она делала, когда уходила? – Комиссар старался не выдать своего нетерпения.
Каролина коротко взглянула ему в глаза, потом перевела взгляд на окно.
– Сидела за прачечной и звонила своей маме.
Йона знал, что мать Викки умерла еще до того, как девочка попала в Бригиттагорден, но не стал спорить с Каролиной, а спокойно спросил:
– О чем они обычно говорили?
– Викки просто оставляла маме сообщения на голосовой почте… Насколько я понимаю, мать ей не перезванивала.
Йона кивнул. Кажется, никто не сказал Викки о смерти матери.
– Ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Деннис? – спросил он.
– Нет, – не колеблясь, ответила Каролина.
– Подумай, не торопись.
Девочка спокойно посмотрела ему в глаза, однако дернулась, когда зажужжал телефон Сусанны Эст – той пришло сообщение.
– К кому могла бы отправиться Викки? – продолжал Йона, хотя беседа увяла.
– К своей матери. Мне только это приходит в голову.
– Друзья, парни?
– Нет. Но я ее не знаю… Мы обе ходили на ADL и иногда виделись, но она никогда не рассказывала о себе.
– Что такое ADL?
– Звучит как диагноз, – рассмеялась Каролина. – Но это значит All Day Lifestyle[7]. Программа для очень-очень хороших девочек. Там учат понемногу выходить на люди, разрешают ездить в Сундсвалль покупать еду, всякие классные шмотки…
– Но вы же должны были разговаривать друг с другом на этих занятиях? – Комиссар сделал еще одну попытку.
– Немного, но… нет.
– С кем в таком случае она говорила?
– Ни с кем. Кроме Даниеля, конечно.
– Куратора?