Идя по залитому солнцем двору, Йона думал о том, что девочку убили невероятно жестоко – и все-таки ее тело осталось чистым и белым, словно камешек на дне моря.
Гуннарссон сказал, что убийца был очень агрессивен.
Йона подумал, что агрессия была сильнейшей, почти отчаянной, но она не была безрассудной. Тот, кто наносил удары, наносил их целенаправленно и осознанно, его целью было убить, но в остальном преступник обращался с телом осторожно.
Гуннарссон сидел на капоте своего “мерседеса” и говорил по телефону.
Расследования убийств, в отличие от прочих, не проваливаются в хаос, оставшись без твердой руки, тут все-таки установлен определенный порядок. Однако Йона никогда не полагался на то, что порядок сам по себе может привести к желаемому результату.
Конечно, он знал, что убийца почти всегда кто-то из близких жертвы и, возможно, вскоре после убийства явится в полицию и во всем признается, но не рассчитывал на это.
Сейчас девочка лежит на кровати, думал комиссар. Но когда убийца напал на нее, она сидела за столом в одних трусах.
Трудно поверить, что все произошло в абсолютной тишине.
В месте вроде этого обязательно должен найтись свидетель.
Кто-нибудь из девочек что-нибудь слышал или видел, думал Йона, идя к дому поменьше. Может даже, кто-то угадывал, что должно произойти, сумел почувствовать угрозу, конфликт.
Собака под деревом заворчала, схватила зубами поводок, потом снова залаяла.
Йона подошел к двум мужчинам, беседовавшим перед домом. Он понял, что один из них, мужчина лет пятидесяти, с косой челкой и в темно-синей форменной рубашке, координирует работу на месте преступления. Второй, кажется, не был полицейским. Небрит, глаза – приветливые, усталые.
– Йона Линна, наблюдатель от Государственной уголовной полиции. – Комиссар пожал обоим руки.
– Оке, – представился координатор.
– Меня зовут Даниель, – сказал мужчина с усталыми глазами. – Я куратор здесь, в усадьбе… Приехал, как только услышал, что случилось.
– У вас найдется минута? – спросил Йона. – Хочу поговорить с девочками. Было бы хорошо, если бы вы мне помогли.
– Прямо сейчас?
– Если это возможно.
Мужчина поморгал за стеклами очков и озабоченно сказал:
– Да вот две воспитанницы сбежали в лес…
– Их нашли.
– Да, знаю, но я должен поговорить с ними. – Даниель вдруг невольно улыбнулся. – Они желают обратный путь проехать верхом на одном полицейском.
– Гуннарссон наверняка кого-нибудь назначит, – сказал Йона и пошел дальше к домику.
Сейчас ему надо определить, что за девочки перед ним, понять, что происходит у них в комнатах и между ними, уловить все глубинные течения, незаметные на поверхности.
Если какая-нибудь девочка что-нибудь знает, остальные бессознательно просигналят об этом, повернувшись к ней, словно стрелки компаса.
Йона знал, что не уполномочен проводить допрос, но ему необходимо было отыскать свидетеля. Пригнувшись, он вошел в низенькую дверь.