– С друзьями пришел? – насмешливо проговорила я, пряча за бравадой липкий страх, что подло подступил к горлу, стоило мне увидеть мерзких тварей. Их тела, казавшиеся сотканными из тьмы и дыма, двигались с неестественной плавностью, а воздух вокруг них подергивался рябью, словно над раскаленными углями.
– Шшшш… низшие не друзья Нарзулу, – сердито прошипел демон, его приплюснутый нос дернулся, втягивая воздух, а черные глаза-бусины недобро блеснули в темноте. – Здесь нашел… прислуживать будут.
– Вот как, у вас есть разделение сословий, не знала, – зло хмыкнула я, чуть подавшись вперед, и метка на плече тотчас запульсировала в такт сердцебиению, разливая по телу волны жара. – Но узнала бы, не умри Торвин так внезапно… ты его убил?
– Зачем, он стар и немощ… – начал было Нарзул.
– Не лги! – оборвала я демона, чувствуя, как внутри поднимается волна обжигающей ярости. Обида и гнев затопили сознание, и я, выхватив меч с такой силой, что ножны жалобно звякнули, в одно мгновение оказалась рядом с Нарзулом и ткнув лезвие прямо ему в грудь, сквозь стиснутые зубы процедила. – Слишком быстро он умер, сразу, как заговорил о даре Энтаров. Слишком удобно, не так ли.
– Нет в том моей вины, – упрямо мотнул головой Нарзул, а его длинные когти царапнули пол, оставляя глубокие борозды.
– Значит, твои прислужники, – взревела я, резко разворачиваясь к демонам. Ярость, долго копившаяся внутри, прорвалась наконец подобно горному потоку. Рука сама взметнулась в неистовом выпаде, и тут случилось нечто невообразимое.
Лезвие верного клинка вдруг вспыхнуло золотым сиянием, похожим на застывшее пламя. По отполированной стали побежали искры, сплетаясь в причудливые узоры, напоминающие древние руны. Свечение становилось все ярче, пока не превратилось в ослепительные всполохи чистого золота. Они сорвались с клинка подобно стае огненных птиц и ударили в демонов с такой силой, что твари рассыпались горсткой серого пепла, который тут же развеял странный ветер, оставив лишь слабый запах серы и горелой плоти.
– Госпожа, остановись! – в испуге рухнули на колени двое оставшихся демонов. По их багровой коже пробежала волна мелкой дрожи, выдавая их животный страх. – Мы низшие, не в наших силах лишить человека жизни. Мы живем мирно, воруем овец, но никому из людей зла не делаем.
– Не делаете? – хмыкнула я, с трудом сохраняя самообладание. Меч в руке все еще подрагивал, окутанный золотистым сиянием, а по лезвию пробегали искры, похожие на крошечные звезды. Я старалась выглядеть невозмутимой, словно такое случалось со мной не впервые, хотя внутри все еще бурлила сила, ища выхода. Она ворочалась в груди подобно разбуженному зверю, готовому в любой момент вырваться наружу. – А воровство овец? Для крестьян потеря скотины может означать голодную смерть зимой.
– Голод… – просипел демон, еще ниже склоняя уродливую голову, его длинные уши прижались к черепу подобно испуганной собаке.
– Сколько вас здесь? – требовательно спросила я, вновь наставив меч на Нарзула. Золотое сияние клинка отразилось в его черных глазах, заставив демона тотчас отшатнуться.
– Семь… пять, – прошипел самый маленький из демонов, нервно косясь на то место, где только что стояли его собратья. – Немного нас здесь, печать крепка, а в разломы могут пройти не все… мал, – последнее слово он произнес совсем тихо, словно стыдясь своего размера.
– Рассказывайте, что вам здесь нужно, – приказала я, вдруг почувствовав, что ноги стали ватными, а в голове заклубился туман. И, прикусив изнутри губу, чтобы не показать слабость, я припечатала взглядом недовольно прошипевшего Нарзула, глухо рыкнув. – Ну, говорите.
– В Нижнем мире голод, госпожа, – заскулил мелкий демон, припадая к земле в рабской покорности. – Таким как мы, низшим, совсем плохо. Не хотим мы дурного, будем служить вам… Только позвольте остаться.
– Здесь, в горах, есть старые шахты, – подала голос вторая тварь. – Я покажу где. В их глубинах остались особые камни, редкие и ценные. Люди не смогли их найти – не знали, где искать. А мы чуем…
– Мел? Ты здесь? – внезапно раздался встревоженный голос Базила, и хищные морды демонов тут же исказились в злобном оскале, а воздух наполнился зловещим шипением.
– Отпусти нас, госпожа, – проскрежетал Нарзул, его зрачки сузились до тонких щелей. – Мы явимся по первому зову, клянемся Разломом…
Чуть помедлив, я коротко кивнула, и твари в одно мгновение растворились в тенях, словно их никогда и не было, и только легкая рябь в воздухе да запах серы напоминал об их присутствии. И только метка на плече продолжала еле ощутимо пульсировать, отдаваясь глухим эхом в глубине кожи – отголосок недавно пробужденной силы.
– Пчелка, что ты здесь делаешь? – с недоумением спросил Базил, возникнув в дверном проеме. Его массивный силуэт четко вырисовывался на фоне звездного неба, а рука привычно лежала на рукояти меча.
– Эм… – вполголоса протянула, пристально посмотрев на отца, собираясь с мыслями и глубоко вздохнув, произнесла. – Разговаривала с демонами. Дар Энтаров проснулся, и я теперь их вижу. Один из них, Нарзул, с самого моего рождения находится рядом со мной, но какая-то клятва не позволяет ему рассказать, кто и зачем приказал ему следить за мной.
– Демоны?! – потрясенно выдохнул Базил, его пальцы с такой силой сжали рукоять меча, что побелели костяшки. А глубокие морщины на его лице стали резче в неверном свете луны. – Пчелка, с ними нельзя вести беседы. Они лживые, мстительные твари. Мы все видели, что они сделали с целой деревней на границе с Тенедором. Ни одной живой души не осталось.
– Я знаю об опасности, – тихо ответила, машинально потерев метку на плече, которая все еще отзывалась слабым теплом. – Но это мое наследие. Ты слышал, что люди говорят о земле, ты видел эти трещины. Уверена, король знает об этом и отправил меня сюда именно из-за демонов, что пробираются в наш мир.
– Мел…
– Демоны сказали, что печать еще крепка, а щели небольшие и пролезть в них могут только низшие, а они людям зла не делают.
– Они уже заморочили тебе голову, – процедил сквозь стиснутые зубы Базил, его лицо потемнело от гнева, а в глазах мелькнул страх. – Все демоны – зло, которое надо уничтожать, они…
– Отец… – прервала его, шагнув вперед, я положила руку на его напряженное плечо, чувствуя, как под грубой тканью рубахи перекатываются твердые мышцы, едва слышно добавила. – Я прошу тебя не говорить никому о том, что я тебе рассказала. Мне потребуется время, чтобы узнать о своем даре. Нигде не сохранилось записей о нем, и, возможно, демоны…
– Они не помогают людям, Мел, – прошептал Базил, в его голосе слышалась тревога и сожаление.
– Они подсказали, что у Энтаров были шахты, – продолжила я, не отводя взгляда. – Сейчас они пусты, но демоны обещали показать, где искать драгоценные камни.
– Мел… – обреченно выдохнул отец и резко замолчал. И на какое-то время в полумраке заброшенного дома повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь далеким уханьем совы да шелестом ночного ветра в развалинах.
– Будь проклят тот день, когда я согласился сопроводить караван пройдоху Дерсала, – наконец заговорил Базил, тяжело опускаясь на обломок старой балки, покрытой серой пылью. – Если бы не я, мы бы не были сейчас в этом проклятом месте, и моя дочь не говорила с демонами… Я никому не скажу, пчелка. Только обещай быть осторожной. Эти твари коварны, они могут годами ждать подходящего момента для удара.
– Я буду осторожна, обещаю, – с ободряющей улыбкой произнесла и, чуть помедлив, преувеличенно дрожащим голосом добавила, – а сейчас давай вернемся в дом Торвина, от этого места у меня мурашки по спине бегут.
– Да, жуткая развалюха, – улыбнулся отец, рывком поднявшись, он первым направился к двери. Я на подгибающихся от усталости ногах пошла за ним следом. Выйдя на улицу, я глубоко втянула прохладный воздух. Его свежесть приятно охладила горло, а ночной аромат полыни и чабреца немного прояснил голову. Но даже это не помогло справиться с ощущением опустошённости – каждый шаг давался с трудом. Похоже, дар, что пробудился во мне этой ночью, забрал все мои силы…