8
Елизавета выпрямилась, расправила усталую спину и удовлетворенно огляделась. И кухня, и санузел постепенно начали принимать божеский вид.
«До идеала, конечно, как до луны пешком, но для первого раза совсем неплохо. А вот теперь я точно заслужила чашечку хорошего кофе. Пора устроить небольшой перерыв», – решила усталая хозяюшка. При этом невольно вспомнила, как совсем недавно они сидели в кафе с Имре, и улыбнулась.
Для особого удовольствия из старинного буфета тети Ани вынута самая красивая чашка с изящным рисунком. Изящная, с тончайшими стенками, сквозь которые виден свет. Тюрингский фарфор.
Кошкина налила кофе и уселась на широченный подоконник высокого старинного окна. Вдыхая аромат напитка, с удовольствием сделала первый глоток. Затем откусила крошечный кусочек шоколадки. Наслаждение!
Еще один глоток и еще. Лиза сидела с чашкой на подоконнике и глядела на улицу. При этом подумалось: «Определенно, все, что я делаю, это не зря!» Пупс на это ничего не возразил, его утихомирила шоколадка.
За окном по своим делам куда-то спешили люди. Наблюдать за ними было отдельным удовольствием. Затем взгляд снова упал на стол. Там стояли роскошные белые розы, которые настойчиво напоминали о новом знакомом.
Елизавета вздохнула: «Где-то сейчас Имре? Позвонит ли? Хотя… Зачем ему теперь звонить? Ведь он уже передел то, что обещал тете Ане. Кстати, а что же это за странные деревяшки? Я так и сбежала от соседки и ничего не выяснила!»
***
Вечером Кошкина заглянула в гости к своей новой приятельнице.
– Вильгельмина Карловна, это снова я. Из-за той драки на лестничной клетке позабыла у вас презент, что принес Имре.
– Проходи скорее, – пригласила та. – Я тебя угощу фирменными сырниками.
– Вы меня балуете, – засмущалась гостья.
– Пойдем, пойдем, – соседка буквально силой усадила девушку за стол и удовольствием наблюдала, как та пробует ее стряпню.
– Ну, как? Вкусно!
– М-м-м, да вы волшебница! Ум отъесть можно! – воскликнула та. – Но как вам это удается? Я никогда таких воздушных сырников не ела.
– Все дело в рецепте, – пояснила хозяйка. – Просто вместо муки нужно добавить манку.
– Так просто?
– Да. Плюс особое сочетание специй. Ваниль, корица… Но есть и еще кое-что. Но это уже мой кулинарный секрет, – хитро улыбнулась она. – Его не скажу под страхом смертной казни.
– Даже так? Это фамильная тайна? Неужели рецепт происходит из глубины раннего Средневековья?
– Из средних веков или не из средних, но если расскажу, то тогда ты и сама приготовить сможешь. И перестанешь ходить ко мне гости.
– Ну что вы, это невозможно! – засмеялась гостья. – Мне так у вас нравится! У вас так уютно. Мне о таком остается лишь мечтать.
– Кстати, как там у тебя? Дела идут, контора пишет?
– Да, потихоньку. Конечно, еще конца-края не видно. Но уже не настолько все кажется страшным, как поначалу. Руки не опускаются. Все благодаря вам. Ваши «Белизна» и сода творят чудеса, – призналась Лиза. А сама снова подумала: «Сказать или нет про ночной смех?»
Чайник остыл, и Вильгельмина Карловна отправилась на кухню нагреть еще воды. Гостья сидела за круглым столом, покрытым белоснежной накрахмаленной скатертью. У столовых приборов лежали не менее белоснежные салфетки.
Кошкина окинула взглядом комнату. Она была такая же большая, с высокими потолками и огромными окнами, как и у нее самой. И все вокруг буквально кричало о том, какая идеальная хозяйка тут обитает.
– Как же у вас уютно! Приятно находиться! – призналась Лиза, когда хозяйка вернулась с кипящим чайником. Но ни слова про ночное происшествие.
– Да, мне повезло, что я не в коммуналке. Сама себе хозяйка. Как ни крути, это имеет огромное значение.
– Ни Вдым Вдымыча, ни этой ведьмы Натальи, ни их странных гостей… – вздохнула та.
– Это точно. Даже не представляю себе, как бы я там смогла находиться, в этом ахтунге, что там творится, – призналась соседка. – Держись, девочка!
– Когда же я смогу у себя добиться сходства с вашей квартирой?
– По крайней мере, в твоей собственной комнате непременно все будет идеально. А на общей территории, конечно, все время придется за всеми грести, чтобы хоть как-то поддерживать порядок. Тут уж ничего не поделаешь. А иначе полный ахтунг гарантирован! Но не останавливайся, и обязательно все получится, – ободрила та.
– Пока не очень получается. Сегодня, например, навернулась. Хорошо руки-ноги не переломала, пока летела из-под потолка.
– Вот торопыга! – всплеснула руками Вильгельмина Карловна. – Говорила же тебе, не спеши! Скоро приедет мой Вальдемар. Он тебе поможет.
– Хотелось, как можно скорее, навести порядок.
– Иногда спешка нужна при ловле блох.
– Мне не дает покоя один вопрос… – начала Кошкина. – Бедная тетя Аня, как же она справлялась? Как жила в этом кошмаре?
– Раньше многое было по-другому, – вздохнула та. – В прежние времена в той коммуналке и люди жили совсем другие, а не эти, пардон за мой французский, засранцы.
– Правда?
– Правда. К примеру, у того же Димитрия тогда была супруга, и она держала его в ежовых рукавицах. Хорошая женщина, чистоплотная. И Димитрий тогда так не пил. Но потом его жена умерла, и мужик покатился по наклонной с бешеной скоростью. А у Виктора тоже имелась супруга. Первая. Тоже очень хорошая женщина. Она была идеальной хозяйкой, в ее руках все спорилось.
– Тоже умерла?
– Нет, ушла. Не выдержала больше жить с Виктором. И сбежала, куда глаза глядят. Говорят, уехала куда-то на север. А позже к мужику прилепилась эта Наталья. Та еще проходимка! Я таких за версту вижу. Крайне неприятная особа! Вцепилась в мужика как клещ, – поморщилась соседка.
– А в других комнатах? – уточнила гостья.
– Там тоже раньше жила семейная пара. Приличные люди. Но они тоже уже ушли в мир иной. Да-а-а… Никого нынче не осталось из прежних жильцов… А наследнички с тех пор сдают комнату. Раньше там творился ужас, дым стоял коромыслом!
– Сейчас там какой-то парень живет.
– Да теперь там снимает студент. Тихий, незаметный, весь в учебе. Хотя бы тут повезло.
– Еще, как я поняла во время драки, имеется художник…
– Это тоже наследник прежних жильцов. Давно уже там поселился. Тот еще кадр. Вечно у него толпа всяких подозрительных персонажей околачивается. Да что я говорю, ты и сама сегодня видела, чем все закончилось, – развела руками Вильгельмина Карловна.
– Мд-а-а… – грустно вздохнула Елизавета.
– Что и говорить, раньше в квартире номер двадцать восемь царил полный порядок. Дамы, обитавшие там, сообща поддерживали его. Это уже потом Анне Яновне пришлось бороться в одиночку. Но она крепкая женщина была, не сдавалась. Даже когда контингент соседей сильно изменился не в лучшую сторону. Все, по-прежнему шло идеально. А уж в последнее время, когда Анна слегла… В общем, хорошо, что болезнь ее оказалась скоротечной и стремительной. Это я теперь понимаю. Не представляю, что бы было, если бы Анне пришлось долгое время лежать прикованной к постели. Вот где случился бы полный ахтунг!
– Нам она никогда ничего не говорила о своих проблемах, – грустно добавила гостья.
– Не любила жаловаться на жизнь. Это факт. А еще больше не хотела, чтобы ее жалели, – пояснила соседка.
– Зря тетя Аня так поступала. Мы же не чужие люди. Помогли бы, чем смогли.
– Понимаешь, девочка, Анна была очень гордой женщиной. Считала, что жалость унижает. В этом я с ней согласна, – вздохнула та.
Они помолчали, допивая чай. При этом каждая думала о чем-то своем.
– Вильгельмина Карловна, я совсем забыла про презент Имре, – наконец, вспомнила Лиза. – Так что же это за странные деревяшки?
– Они очень похожи на древние скандинавские руны, – сообщила та. – Вероятно, это они и есть.
– Но почему именно руны? Зачем они вдруг понадобились тете Ане? – удивилась Кошкина, задумчиво перебирая их.
– Откуда же мне знать? – развела руками соседка. – Может быть, гадать собиралась?
– Гадать? – еще больше удивилась та.
– Ага. Так она же ведьма была.
– Что? Кто? Тетя Аня?
– Ага. Потомственная ингерманладская ведьма. Чистой воды, – вдруг объявила Вильгельмина Карловна. И увидев расширившиеся глаза Лизы, засмеялась:
– Да шучу, шучу.
– И что мне теперь делать с этими рунами?
– Откуда же мне знать? – пожала плечами она. – Наверное, ничего. Вероятно, теперь эта шкатулка просто принадлежит тебе как наследнице Анны.