– Дочка, я так скучала!
Лидия Дмитриевна вот уже второй день не отходила от Лены. Благо поездка домой заняла долгое время, и вчера вечером её не стали закидывать вопросами, а дали отдохнуть. Лене даже не верилось. Ни сестра, ни мама не потревожили её до самого утра. Хотя она видела, насколько мама жаждала обсудить всё, что с ними произошло за годы разлуки. Вот только Елена не была готова к откровенным разговорам, и мама это чувствовала. Даже, как им начать разговор, Лена не понимала. В её сердце ещё была жива рана. Дыру, от которой она опрометчиво попыталась закрыть заведомо провальными отношениями с Виктором… Хотя в то время она надеялась на лучшее… А теперь и родных не простила, и сама глупостей наворотила.
Чтобы как-то отвлечь маму, она спросила:
– А где Лиза?
– Лизочка убежала на работу, – проворковала Лидия Дмитриевна и продолжила жарить тоненькие, практически просвечивающиеся блинчики.
– И где? – С небольшой толикой любопытства уточнила Лена у мамы и глянула на настенные часы. Половина десятого утра. Любая кантора начинает свою деятельность с восьми утра. Исключения были банки их маленького городка – те открывались в девять. – Кем ты говоришь она работает?
– О, она секретарь в одной маленькой строительной фирме. – Лидия Дмитриевна нахмурилась, пытаясь вспомнить название. – «Рома и Ко», или «Ромастрой».
– «Романовстрой»? – с замиранием уточнила Лена.
– Да, да. Секретарём директора фирмы. – Мама тут же закивала головой и разлилась хвалебными одами Лизе. – Она такая умничка стала, помощница моя…
Лена уже не слушала мать. Она отставила в сторону чашку с остывшим кофе и отодвинула от себя тарелку с овсянкой, так и не притронувшись к ней. Она опустевшим взглядом пробежалась по отправленной вчера ночью собственной анкете на электронный адрес «Романовстроя», претендуя на должность делопроизводителя. Благо, ещё будучи студенткой, она успела воспользоваться случаем на третьем курсе и закончить дополнительный курс «управление и делопроизводство».
Помнится, она чудом успела подать документы и сдать входные экзамены, хотя после смерти папы она мало о чём могла думать. Повезло тогда, что староста позвонил и предложил, мол, вдруг лишней корочка не будет, и Лена рискнула. Отец всегда говорил, что в этой жизни не знаешь, что случиться и что пригодиться, и если есть возможность, то стоит за неё хвататься. Наверное, их семье поэтому повезло, и мама намного легче вошла в наследование благодаря его педантичной привычке держать все документы в должном виде и тяге к перестраховке. А, быть может, сам беду накликал…
Лена вздохнула. Нет, в одной фирме им с сестрой не ужиться, да и пытаться нет желания. Придётся отказаться от этой затеи… Лена уже успела закрыть свою анкету, но прежде чем она закрыла вкладку, страничка с открытыми вакансиями «Романовстрой» обновилась. Появилась новая вакансия «Требуется секретарь».
Елена дёрнулась. Даже сердце участило бег. Она даже кликнула на объявление, чтобы убедиться, что ей не показалось. Но нет, чёрным по белому были написаны требования соискателей. Она озадаченно моргнула и только потом снова обратила внимание на маму, которая давно перестала что-то рассказывать и с болью во взгляде смотрела на неё, сидя напротив.
– Покушай, пока горячие… – Она заботливо пододвинула к Лене тарелку с горой тоненьких блинчиков. – На домашнем молочке, как ты любишь. Я с утра к тёте Маше сбегала.
Пока Лидия Дмитриевна говорила, Лена всё внимательнее всматривалась в её лицо. Выцветшие голубые глаза, тёмные круги под глазами, новые морщинки вокруг глаз и рта. Похудевшая и осунувшаяся мать выглядела совсем уже старушкой… Взгляд Лены опустился на старый свитер крупной вязки. Отцовский… Мама по-прежнему страдала и горевала по ушедшему в рассвете лет мужу, так же как и она сама. Но не только это… Сердце может горевать, но тело не может болеть так долго. Неужели мать съедает ещё что-то?
– Мама, ты как себя чувствуешь?
– Да всё хорошо, милая, – Лидия Дмитриевна отмахнулась и принялась полотенцем стирать невидимые крошки. Взгляд её забегал по кухне, пока и вовсе не потупился.
Лена прикусила язык. В конце концов, её три года назад выгнали из родного дома. И её не касается ровным счётом ничего здесь творящееся…
– Кхм… Мам, я ненадолго к вам. С первой же возможностью – съеду. Просто… – Лене нестерпимо хотелось признаться, как она на самом деле скучала по ней. Рассказать, как было обижена, и как не сложилась её взрослая жизнь в N. Но она лишь сжала кулаки под столом, чтобы мама не заметила, как дрожат её руки. – Просто… – Она снова запнулась. – Просто я устала от большого города. Хочу более тихой жизни. Там все куда-то бегут…
– Да, что ж…
Сначала Лидия Дмитриевна встрепенулась при её словах, но потом Елена увидела, как потух мамин взгляд и опустились худые плечи. Мать даже не нашла что ответить. Уткнулась взглядом в серое небо за окном, спиной к которому сидела Лена. Февраль в этом году был не на шутку суров. Вот-вот разразится гроза.
– А давно Лиза работает в фирме? – Поднимаясь из-за стола, всё же поинтересовалась Лена.
– Да вот полгода.
Мама ответила, даже не глядя на неё. Лена кивнула и вышла из кухни. Она окинула беглым взглядом коридор, заглянула в гостиную… По приезде Лена решила, что ремонтом обошли только её старую комнату, так сказать, за ненадобностью, но в каждой комнате она заметила, как местами отошли и выцвели обои, как полопалась краска на дверях, а в некоторых углах не хватало плинтусов. Лена задумчиво вышла в прихожую и заглянула в шкаф. Она тут же узнала старые мамины ботинки, на одном даже набойка отсутствовала. Тут же весели поношенные её старые пуховик, шубка и плащ. А вот пёстрые и на любой сезон курточки и плащи она видела впервые. По размеру Лена быстро догадалась, что принадлежат они сестре, как и целый батальон обувных коробочек дорогих фирм. Кажется, кто-то пиявкой присосался к отцовскому наследству. Елена тяжело вздохнула и закрыла створки.
Всё это её не касается. Её мнения тут не спрашивали и вряд ли спросят. Разберутся как-нибудь. Не маленькие. Но сердце её наперекор разуму заныло. Положение матери напоминало её собственное. Лена неосознанно проводила параллели между Лизой и Виктором. Что та, что тот – потребители, пользующиеся людьми ради собственного благополучия и только. На чужие чувства им плевать. А ещё… Лена обернулась в сторону кухонной двери. Возможно ли, что мама, как и она сама, пыталась закрыть дыру в собственной душе, окунаясь всё глубже в свою вторую дочь и напрочь отказалась замечать действительность? Нет…
Лена тряхнула головой. Она была уверена, что мама отдавала себе отчёт, что она делала. Просто так ей было легче жить. Лидия Дмитриевна всегда была такой. Немного наивной, ранимой и ведомой. Ей куда проще было слушать отца, чем принимать решения самостоятельно… Видимо, именно эта черта привела её к очень плачевному состоянию… Ведь Лена была уверена, что папа позаботился о благополучии своих любимых девочек на чёрный день. Не могло наследство так быстро закончиться без посторонней помощи…
– Это меня не касается, – прошептала Елена себе под нос и вернулась в свою комнату, подняла с пола брошенные с вечера куртку и шарф. Оделась и вышла в прихожую.
– Доченька, куда ты?!
От возгласа матери Лена вздрогнула и застыла с ботинком в руках. Мама нервно дёргала ниточку на рукаве безразмерного свитера. В глазах Лидии Дмитриевны она увидела неподдельный страх. Медленно, но Лена осознала его причину – три года назад она вот также молча ушла из дома с одной сумкой в руках, сменила номер телефона и больше не возвращалась… До вчерашнего дня.
Лена и не подозревала, какая она на самом деле гордячка и эгоистка. Ведь не прижми её обстоятельства… А настолько ли всё было плачевно? Если быть до конца честной с собой, не всё так печально было, она могла бы и дальше барахтаться в болоте большого города и не возвращаться домой, просто она устала… Устала от одиночества. Устала от жалких грошей, остававшихся после оплаты съёмного жилья и коммуналки. Устала обижаться на самых родных в мире людей. Глубоко в душе она жаждала вернуться и заглянуть в глаза матери. А сейчас? Сейчас она осознанно продолжает мучить мать, хотя не имеет на это право. Её приняли, её не выгнали, её по-прежнему любят… Во всяком случае, мама. Так почему так тяжело сделать последний шаг?
– Мам, я прогуляться.
Цыкнув на саму себя, Лена обулась и уже взялась за дверную ручку, как Лидия Дмитриевна подскочила к ней и вцепилась холодными пальцами в её предплечье.
– Оставь хотя бы свой новый номер. – Голос Лидии Дмитриевны дрожал, уже слышались плаксивые нотки.
– Мам, – Лена аккуратно отцепила от себя дрожащие пальцы мамы и заглянула в её выцветшие глаза, – я, правда, только прогуляться. Я приду и мы… – Лена сглотнула вязкую слюну. Она не была ещё готова к разговору с матерью. – Я обещаю, я вернусь. Только проветрю голову.
Она поцеловала маму в бледную щёку и выскочила за дверь.