Роман по уши погрязв документации, расчётах нового грядущего заказа и общением с заказчиками. Параллельно он успевал контролировать работу персонала и мотаться на стройку, где работа продвигалась со скоростью улитки. Катастрофически не хватало дополнительных рук, которых он не мог допустить к работе из-за просроченных корочек по обучению. Гена каждый вечер отчитывался ему о проделанной работе. В команде с Еленой они уже вышли на финишную прямую с оформлением документов и согласованием договоров с институтом – уже в следующий понедельник ждут наших ребят на лекциях. Частично тиски, державшие в напряжении Романа, ослабли, но он сможет вдохнуть полной грудью лишь тогда, когда они нагонят график строительства. На данном этапе у них пошли колоссальные задержки. Если заказчик нагрянет с проверкой, им не отвертеться от объяснений, а там могу возникнуть проблемы с неустойкой за задержку сдачи объекта.
Дверь в его кабинет отворилась – без стука только Геннадий мог нарушить его добровольное затворничество.
– Ого! – Присвистнул его друг, заставляя сморщиться от ударившего по барабанным перепонкам звука. – Тебя скоро за кипой бумаг и видно не будет!
– А чья это вина? – устало рыкнул Романов. – Где новый секретарь?
– Ты выкатал столько требований к соискателю, что пока наш телефон молчит. Служба занятости ещё ищет кандидатуру наиболее подходящую. Кадровик на сайтах занимается поисками.– Ладушкин развёл руками, но голос его уже звучал без прежнего веселья.
– Чего припёрся тогда? – Рома откинул ручку и снял очки. Он одевал их за редким исключением – когда глаза уставали от большого количества цифр и букв перед глазами. А за минувшую неделю Роман единственное, что не поселился в кабинете.
– Хотел рассказать тебе об успехах второй Вороновой, – хохотнул Гена и почему-то взбесил Рому.
От упоминания другом Елены,в таком ключе и с снисходительно-оценивающими нотками, заставило егоиррационально отреагировать. Тело напряглось, кровь прилила к лицу, а сердце забилось чаще в грудной клетке.
Всю минувшую неделю он избегал Лену, но не из прихоти. Гена был ответственен за случившийся коллапс в фирме, вот и был назначен помощником и главным исправителем проблемы. А вот Роману приходилось разбираться с корреспонденцией, мотаться по городу и продолжать переговоры с заказчиками, да и грант никто не отменял. Он успел заявить об участии «Романовстрой» в конкурсе и не хотел отступать, не начав даже борьбу. В работе его лучшего архитектора Ерёминой он был уверен. Они вместе разрабатывали проект, осталось только его представить на городском административном собрании в июне… Если повезёт и фирма догонит свои же графики строительства, то и на конкурс он отправится с чистой совестью и уверенностью в победе на шестьдесят процентов. Крупные фирмы и его извечного конкурента Ладова не стоило поспешно сбрасывать со счетов. И вот одно упоминание, да ещё такое снисходительное от его друга и бывшего сестры Вороновой(хотя Гену назвать чьим-то мужчиной всегда было сложно, он больше потребитель) вызвало искреннее негодование. До сих пор Роман не задумывался, был занят более важными делами фирмы, но как же отторгает сердце присутствие, причём близкое, Гены к Елене. А ведь они всё это время практически не расставались, стремясь отправить на учёбу работников как можно скорее.
– И? – пытаясь совладать совзметнувшимися эмоциями, выдал Рома. Ему не нравилась его собственная реакция на вполне безобидное поведение друга. В конце концов, Роману всегда было плевать, кого осуждает, за какую женщину рассказывает и тем более, с кем планирует переспать Ладушкин.
– Зубастая, но ответственная. Суть схватывает налету. Через месяц-другой сможет работать без замечаний. Я даже удивлён.
– Почему? – Осведомился Рома. Почему-то он даже не сомневался, что Лена справится с выполнением обязанностей, особенно после её появления в его офисе и в его кабинете. Да и заданием-проверкой она доказала, что легко справится с любой поставленной задачей, даже в стрессовых условиях.
– Лиза же даже элементарный факс отправляла часами и… – Гена замолк, стоило ему столкнуться с прищуром резко потемневших глаз Романа.
– Гена! В твоих же интересах, чтобы ты даже не упоминал об этом! – Рома говорил тихо, но в кабинете витало напряжение. – Нето отправишься вслед за своей бывшей любовницей.
– Кхм…
Гена прокашлялся и юркнул на диван у стены. Расслаблено вытянул ноги и попытался сменить тему.
– Завтра во сколько женщин поздравлять будем?
– С чем? – не понял Романов вопроса.
– Завтра уже седьмое марта! – Также невозмутимо ответил Ладушкин. – Или мы ограничимся поздравительными открытками по СМС?
– Не гони беса! – Роман недовольно глянул на календарь, украшавший одну из стен его аскетичного кабинета. – Чёрт, я и не заметил, что уже подкрались выходные.
Он запустил пятерню в растрёпанные светлые волосы и откинулся на спинку офисного кресла.
– Я так и понял. Цветы я заказал. Курьер доставит к восьми утра. Пока наши красавицы придут, попьют кофе и накрасят губки, мужской коллектив соберётся в приёмной. Туда и позовём дам, вручать им наши скромные поздравления.
– Какие подарки взял на этот раз? – Как-то так повелось, что они с Ладушкиным изначально от лица фирмы покупали женщинам на Восьмое марта не только цветы, но и небольшие подарки.
– Сертификаты в магазин косметики, – пожал плечами Гена. – Вот думаю, а второй Вороновой он вообще нужен, или сестре отдаст? Всю неделю, сколько нивижу её, как есть мышь серая, даже ресницы не красит. Хотя моська симпатичная. Да и уверен, под этими необъятными свитерами прячет неплохое тело… Зря серостью скромной претворяется. Слушай, а как она любит пререкаться. Я ей слово, она мне десять. И вопросами сыплет…
– Ты домой во сколько уходишь? – спросил Романов. Его раздражало сравнение Лены с мышью. Ведь девушка лучилась естественной красотой. Подчеркнуть-то можно, но уродовать себя, как та же её сестра… Рома не хотел бы однажды увидеть такой Елену. А вот что она явно не расположена к его другу, его порадовало.
– Ну как обычно, – Гена глянул на наручные часы, а после озадаченно перевёл на Романа взгляд. – Восемь часов. Думаю, пора отчаливать.
– Ну так Лена тоже ещё не ушла, – заметил Роман и развернул монитор к другу, где открыл сводку проходов с поста охраны. – И всю минувшую рабочую неделю она уходила гораздо позже нормированного времени.
– Ей сказали, что сверхурочка не оплачивается. Что за инициатива?!
Гена вскочил на ноги и поспешил вон из кабинета, а Романов вернул монитор в исходное положение, и сам озадаченно уставился в сводную таблицу. Он и сам удивился, увидев часы выхода новой сотрудницы. Да и полез он сейчас туда, чтобы просто удостовериться, как и прежде любил это делать, в ответственности его сотрудников. Оказывается, Воронова подолгу задерживалась и находилась не так уж далеко от него всё это время. Если бы он захотел, то легко бы перехватил её в любой из этих вечеров…
Нет! Роман тряхнул головой. Закрыл сводку и вернулся к прерванному занятию. Ему нет дела до девчонки. Ему нужен только работник. Остальное его не касается. Вот только он и сам не мог объяснить себе, отчего же так остро реагировал на любое упоминание Елены и так жаждал её увидеть. Ведь он предотвратил основную проблему. Гена тоже исправился мигом. Делопроизводитель нанят. Документацию можно разбирать в более щадящем темпе. Но Романов буквально с головой ушёл в работу, словно у него нет другой жизни.
Рома сверлил с минуту взглядом бумаги, а затем резко поднялся. Оправил компьютер в спящий режим, схватил пальто, портфель и поспешил на выход. Надо привести себя в порядок и заглянуть в любимый бар. Ему явно не хватает женского внимания, вот и зациклился ненароком на новой сотруднице.
Он замкнул кабинет, спустился на первый этажна лифте. Быстро попрощался с охранником, накидывая пальто. Рома вышел на улицу, оглядываясь в поисках такси, и замер. Не так далеко шли Ладушкин и Елена. Он теперь легко отличал одну сестру от другой, и с Елизаветой больше не спутает. Гена держал Воронову за руку и что-то, смеясь, ейрассказывал. Лица Лены не было видно, но то, что не оттолкнула было ясно, как день. Романов зло выругался. Развернулся на каблуках и поспешил в противоположную сторону. Ничего, прогуляется. Кажется, емуполезно проветриться. В ином случае он сейчас вернётся и почешет кулаки об лицо друга. И, главное, за что, он не сможет объяснить ни ему, ни себе.