Свадьбу назначают буквально через пару месяцев, Коннор не хочет ждать, да и с документами Кате надо разобраться. Катя, которая в церковь до этого заходила раз в год на Пасху и иногда, по случаю, свечки поставить, экстренно зубрит катехизис и заявляет, что она, хоть и русская, крещена в католическую веру, потому что у нее предки из Польши, что полное вранье. Просто она погуглила, что иначе ей год перед венчанием нужно было бы ходить и заниматься в церковной школе, чтобы перейти в католичество – ирландцы так серьезно к этим вопросам относятся, а Кате как-то все равно, она совершенно точно знает, что никакого бога нет. Католические же церкви всегда казались ей более человеколюбивыми и стильными, если можно так выразиться. Больше всего боясь перекреститься неправильно, она с Коннором приходит на обязательное собеседование со святым отцом, и не успевает тот спросить «Знаешь ли ты, дочь моя, Никейский символ веры?», как она выпаливает его, как отличница-зубрилка у доски, не забыв перекреститься, как положено. Коннор аж открывает рот от удивления, сам помнящий его с детской воскресной школы весьма примерно. «Повторила, на всякий случай», – скромно поясняет Катя, надеясь, что они ничего не заподозрят, но тут же бросаясь разъяснять, как она понимает. Она готова расшифровать каждое слово, подчитала, да и все-таки философский факультет МГУ – в вопросах религиоведения она еще этому священнику фору даст. Тот смотрит с огромным уважением, значительно кивая Коннору, полностью одобряя такой выбор невесты, хотя и разведенной. «Я не венчаная, – тут же отвечает Катя на незаданный вопрос, зная, что у ирландцев венчают только один раз, – гражданский был брак». Далее следует проповедь, обращенная, в основном, к Кате, насколько здесь серьезно относятся к институту брака. Женятся все один раз на всю жизнь. Самый низкий процент разводов в Европе! Их только разрешили пятнадцать лет как, конечно, продавили либералы, но у большинства населения это считается страшным грехом. Катя согласно кивает. «И девочку вашу приводите к нам в школу!» – Очарованный Катей священник провожает их до дверей. «Обязательно! – искренне обещает Катя. – Она еще по-английски не говорит и не до конца освоилась, а потом обязательно!» Коннор, совсем не знавший, чего ждать от этой встречи, благодарно сжимает Катину руку.
Начало мая – все цветет и благоухает, а уж как расцвела Катя! Мама, прилетевшая на свадьбу, прихватив с собой косметолога и визажиста, не может поверить своим глазам. Чуть не первый раз в жизни она не находит к чему во внешности дочери придраться – изумительная кожа, цвет лица, даже волосы стали гуще и блестят! Катя ей, конечно, говорила, что здесь восхитительная вода и воздух, который хочется ложками есть, но мама в волшебную силу природы не особо верит. «Ты, случайно, не беременная?» – Первым делом интересуется она, Катя еще шире расплывается в улыбке, а многочисленные подружки, тоже прилетевшие с мамой, бросаются ее поздравлять. Она сама всего пару дней назад узнала, но Коннору решила пока не говорить, он и так на взводе накануне свадьбы. Мама неимоверно гордится этим фактом, хоть насчет хорошей генетики она нового зятя не обманула. «Вот бы мальчик!» – Мечтает она. Надо же, меньше всего она ожидала от своей бестолковой доченьки, от которой, в основном, были одни проблемы, что та одним выстрелом убьет двух зайцев – и замуж за такого принца выйдет, и тут же наследника ему родит. Катя же не знает радоваться или огорчаться, уж больно быстро это все. Она предупредила, что не предохраняется, а Коннор как-то отмахнулся в духе «как бог даст». Но Катя не ожидала, что «бог» даст вот так вот сразу. Страна строго католическая, аборты законодательно запрещены, и, судя по количеству детей, они вообще не предохраняются. Хотя, Коннор у родителей один, что странно, но у него отец англичанин, или, может, по здоровью что-то. Катя надеется, что рожать восемь человек ее не заставят. Интересно, противозачаточные продают здесь? Или только по суперрецепту, который не выпросишь без серьезных оснований? Коннор-то не сильно верующий, конечно, но традиции соблюдает. Традиции здесь чтят! Кате это очень нравится после Москвы, где вообще никаких традиций и ценностей, передающихся из поколения в поколении, нет. У нее в голове выстраивается четкая структура – распорядок дня, распорядок недели. Заранее знать, что ты будешь делать в пять часов вечера в четверг, например, оказывается не скучно, а наоборот, Катя уже не понимает, как она жила раньше совершенно сумбурно.
Церемония проходит скромно, приглашены только родственники и близкие друзья. Катя в простом белом платье с зеленой шнуровкой на спине, с букетом ландышей, повторяющим цвета платья. В церкви все украшено только теми цветами, которые растут на территории Ирландии, никакой экзотики. Мама, конечно, критически посматривает на это нищенское, по ее мнению, оформление, мог бы и получше расстараться, но мысль, что она скоро станет бабушкой наследничка миллиардов, причем официального, рожденного в законном браке, премного ее утешает. Да и не успеть было ничего приличного сделать за такое короткое время, понимает она, но Катя убеждает, что эта на вид ничем не выдающаяся церковь Святого Патрика в Эннискерри, Уиклоу, – одна из самых престижных в Ирландии для проведения бракосочетания, пары ждут годами свободную дату, а ради Коннора подвинули всех, еще и в такой высокий сезон. Конечно, не в наглую подвинули, а те сами уступили из уважения к такому статусному человеку. Еще она смеется, что две шикарные свадьбы у нее уже были. Первая в восемнадцать лет, которую им с женихом с королевским размахом отгрохали родители с обеих сторон: фарфор именной, платье невероятное, пятьсот гостей, которых Катя не знала, по большей части. Такие подарки! Яйца Фаберже, машины, в общем, если можно себе представить богатую русскую свадьбу конца девяностых – это была она. Кате очень понравилось. Вторая с Сашечкой шесть лет назад была совсем не такая гротескная, а куда более стильная, но тоже богатая, и проходила на Корфу. Уже появились организаторы свадеб, декораторы, флористы, обладавшие художественной насмотренностью, и фотографии получились бесподобными. На сегодняшней свадьбе тоже работают несколько фотографов и операторов – это было единственное, о чем Катя его попросила и пригласила лучших, по ее мнению, в мире, у кого были свободные даты. И платить бы не пришлось, потому что всё готовы оплатить глянцевые журналы за право публикации, но тут Коннор впервые проявил жесткость и сказал, что ни за что выставлять свою жизнь напоказ не будет. Максимум он готов на несколько фото в ее соцсетях, так уж и быть. Катя бесприкословно подчиняется.
После церемонии все перемешаются в дом к Коннору, вернее, в сад, где разбиты шатры. С погодой повезло невероятно! Если бы Катя могла описать свой самый лучший день в жизни, он бы был именно таким. Небольшой праздничный обед, затем фуршет, на который приглашены все жители ближайших окрестностей и деревушек. Приходят местные музыканты, которые спустя некоторое время затмевают струнный оркестр, нанятый Коннором, который любит классическую музыку, но музыканты во фраках сами не выдерживают и начинают подыгрывать ирландским песням, и даже Коннор, к удивлению Кати, весело подпевает. «Без этой песни ни одна свадьба не обходится!» – Мама Коннора сообщает русским гостям, приглашая их присоединиться к всеобщему веселью под звуки волынки. Катя первая радостно пускается в пляс, не понимая, как ей раньше волынка и свирель могли не нравиться.
В сценарии есть пункт, когда пары обмениваются клятвами. Коннор произносит трогательную речь, вкратце, смысл, что он посвятил всю свою жизнь учебе и работе, и планировал так делать и дальше, пока не встретил ее и не понял, ЧТО самое главное в жизни. Она его первая любовь, как это ни странно говорить мужчине сорока лет от роду. Но это стоило того, чтобы подождать.
– Почему именно эта женщина оказалось той, я кем я хочу провести все своё оставшееся время? Она смелая, очень смелая. Она искренняя. При этом она загадочная.
– Это просто ты плохо понимаешь мое произношение, – Катя решается немного разбавить пафос момента.
– Да, еще она смешная, и может разрядить любую, даже самую стрессовую ситуацию, как например, эта свадьба. – Радостно улыбается он.
Слово Кати:
– Коннор, извини, ты НЕ моя первая любовь. – Начинает Катя. – Был там один парень в восьмом классе. Так уж сложилось, что моя карьера, особенно ее отсутствие, по сравнению с твоей, дала мне возможность видеть и других людей вокруг себя. Но такого я не испытывала никогда. Не зря говорят, что встретив любовь всей своей жизни, вы поймёте это сразу. Судьбу ни с чем не перепутать. Я поняла мгновенно, думаю, ты тоже. Намного больше времени заняло для нас принять и смириться с этим. Хотя месяц не так уж и много, если для нормальных людей. Но мы себя к таким не относим, конечно. – Раздается одобряющее хихиканье из-за столов. – Надеюсь, мы не растеряем этой безбашенности до конца наших дней. За что я люблю Коннора? – Она задумывается. – Он смелый! – Передразнивает Катя, и все начинают смеяться уже в голос. – Он бесстрашный, мнение окружающих его не интересует. – Все немного притихают, видимо, она намекает на его близких, которые, конечно, в шоке от такого поспешного брака с неизвестной никому женщиной. – Он никогда не терпит поражений. Ещё он хорошо одевается! – она демонстративно осматривает его потрясающий фрак и зеленый галстук в тон ее шнуровке. – И еще у него кудри, значит, у его детей тоже будут кудри, а кудрявые малыши самые фотогеничные, а мне новые подписчики на Фейсбуке нужны. – Все опять расслабляются. – Он даёт мне чувство собственной значимости. Я люблю тебя, бесконечно люблю и мой подарок… он… – она делает паузу. Вообще-то план был подарить ему конверт с положительным тестом, но нет – это слишком пошло, решает она, скажу позже, у него и так стресс. – Он будет ждать тебя попозже, когда мы выпроводим всех гостей. – С широченной улыбкой заканчивает она.
Они живут довольно скромно, хотя когда перед Катей первый раз открылась панорама ее нового дома, то она ахнула – такое она видела только в кино про английских аристократов и ждала, что сейчас выстроится шеренга чопорных слуг в черном, чтобы поприветствовать ее. Так же ровно ахнули все ее гости, включая маму. И действительно, огромный дом в Георгианском стиле постройки начала XIX века, в тридцати километрах на юг от центра Дублина, расположен в национальном парке. Вокруг целое поместье – одиннадцать гектаров садов, долин, живописных ручьев, вид на горы. Конечно, шикарно – для беременной самое то – гуляй себе, дыши свежим воздухом, потом можно поплавать в великолепном крытом бассейне, в спа-комплексе есть и сауна, и хамам, и разные комнаты для массажа. Для кого к дому пристроен этот комплекс, Катя не особо понимает, потому что Коннор, который по его словам, свел до минимума своё присутствие в офисе и командировки, дома бывает не сказать, что часто. Ну, знала, на что шла, очевидно, что он очень занятой человек. Да и для одного почти тысяча метров только жилой площади с восьмью гигантскими спальнями – это перебор, но, видимо, по статусу так положено. Катя же, по сути, никуда дальше ограды и не выходит. Йога, лошадки, собачки, прогулки. Зато у нее есть соцсети, муж не слишком одобряет, чтобы она выносила их приватную жизнь на общее обозрение, но он же не может ей совсем запретить с людьми общаться. Тем более, просто грех не транслировать такую красоту в ленту. Опять же, благодаря Фейсбуку, она быстро находит себе подружек в Дублине. Катя, наоборот, считает, что открытость принесет дивиденды, в первую очередь, ему. Понятно, что в Ирландии его все знают, но репутация у него очень неоднозначная. Ходит много слухов о том, как ему удалось сколотить такое огромное состояние, выдавливая из компании людей, которые изначально были источниками идей для бизнеса. Что он на самом деле никакой ни гений изобретательства, а гений организаторства: сумел объединить самых лучших специалистов вокруг себя, и не гнушается ставить свое имя первым в списке всех придуманных ими инноваций.
Услышав о свадьбе, объявляется бывшая девушка Коннора. Неожиданно она выкладывает серию постов о том, что подвергалась психологическому и даже физическому насилию, когда состояла с ним в отношениях. Называет его «опасным психопатом». В тот же день Катя, придя со встречи с новыми подругами, застает Коннора, заснувшего на Агатиной кроватке. Агата трогательно устроилась у него под боком, у него в откинутой руке детская книжка, на груди лежит кот, в ногах собака. Катя, посомневавшись, не оторвет ли он ей голову за такое, выкладывает фотографию с подписью: «Хотела сначала спросить, как отучить собак забираться на кровать, но узнала, что у меня проблема посерьезнее. Говорят, этот человек – опасный психопат. И мой ребенок у него в руках. Что делать?» Конечно же, Катины преданные фолловеры устраивают травлю девушки, заставляя сначала снести обвиняющие посты, а потом и вовсе удалиться из всех соцсетей. «Вот тебе и польза публичности!» – заявляет она ему. Коннор, с одной стороны, рад, что скандала не произошло, и у него теперь репутация прекрасного мужа и отца, искреннего, открытого, веселого человека, каким его преподносит Катя, с другой стороны, он-то знает, что обвинения не беспочвенны. Всегда у него был необузданный нрав.
Он очень полюбил Катину дочку Мушку. Это совершенно непонятное и непроизносимое русское слово – ее прозвище. Произошло каким-то загадочным образом от Агаты. «Агат же – камень. – Объясняет Катя. – Стали называть по ассоциации алмазик, рубинчик, щебнем даже, – смеется она. – Потом осталось просто «камушек» уменьшительно-ласкательное. Превратилось со временем в Мушку». Коннор очень смутно представлял, как с ней общаться, не сказать, что у него был большой опыт с детьми, но она просто повисла у него на шее при первой же встрече, и все, он поплыл. У Мушки однозначно талант влюблять в себя людей, но это взаимно, она тоже всех любит. К тому же, она совершенно беспроблемный ребенок. Никаких капризов – покладистая, веселая, постоянно хохочет, болтает, придумывает игры, ее не надо развлекать, наоборот, она развлекает всех. Они, говоря на разных языках, почему-то прекрасно понимают друг друга. А скоро она начинает понемногу болтать на английском, а он понимать русский. Он и не думал, что дети могут быть настолько очаровательными. Сказать, что он поражен – ничего не сказать. Что эти русские с ним сделали? Совсем расклеился, в поездках скупает все игрушки, представляя, как она будет радоваться. Узнав, что у него скоро будет ребенок, он испытывает страннейшее чувство ревности. Что же, теперь Агате будет меньше внимания? И от Кати, и от него. Как же так? Кате, конечно же, он не признается в этом, поэтому не знает, что она чувствует ровно то же самое.
Катя подозревает, что с ребенком она поторопилась, они не успели толком друг друга узнать, привыкнуть, порой ей кажется, что он абсолютно чужой ей человек, и у них нет ничего общего. Но она очень старается ему нравиться и угождать, хотя некоторые его привычки ей вообще не близки. Допустим, вставать даже по выходным в одно и то же время. Катя, у которой никакого особого режима давно не было, с трудом выдерживает подъемы в 6 утра и отбой в 10. Но не подает виду, потом даже привыкает. Так же она совершенно не разделяет его любовь к лошадям, но здесь, в Ирландии, скакунам просто молятся. У Коннора своя конюшня с элитными жеребцами. Мало того, что она вынуждена выслушивать по два часа рассказы об их особенностях, так еще и таскаться на скачки чуть не каждые выходные. Объективно приходится признать, что жизнь ее поменялась в худшую сторону. Она лишилась любимых друзей, привычной жизни, весёлых тусовок, ей откровенно скучно в этой деревне. От его богатства она тоже ничего не выиграла. Ну да, своего самолета раньше не было, зато она могла в любой момент купить билет и улететь куда угодно. Сейчас даже поехать на выходные в Лондон, где у нее много друзей – это целое дело. Ни о какой спонтанности, когда они, бывало, с подружками встречались на обед, а домой она попадала на следующий день под утро, не может быть и речи. Да даже отправиться в соседний совершенно кукольный городок Эннискери, прогуляться по сказочным улочкам, зайти в паб и взять пинту пива нечего и думать. Известность, которая раньше так тешила самолюбие, теперь угнетает. И необходимость вести себя всегда соответственно угнетает.
С другой стороны, каждый раз, когда она просыпается рядом с ним, она все еще не может поверить, а не сон ли ей снится, и готова себя ущипнуть. В любой момент, когда она смотрит на него, она кайфует. Ей нравится в нем все. Сидит с серьезным видом, читает – она любуется. Задумчиво накручивает на палец волосы – она хочет запомнить это момент на всю жизнь. Когда он замечает, что она наблюдает за ним, и расплывается в своей фирменной широкой улыбке – она готова терпеть очередные скачки или гольф, который она вообще категорически не понимает. «Неужели я способна на такие чувства?» – удивляется она. Она думала, что все осталось в прошлом. Какой же невероятный мужчина! Да, разница менталитетов, языковая дистанция. Катя отлично знает английский, но не сленг, у нее нет таких же ассоциаций, как у него, среди его друзей она чувствует себя иностранкой, искусственно смеется шуткам и каламбурам, значения которых не понимает. Но она уверена, что это все временные трудности, она станет для него самой родной и близкой. А Катя очень старательная девушка. Если она чего-то по-настоящему хочет, она этого добивается.
Он, кажется, не чувствует никакой напряжённости с ее стороны, и уверен, что их интересы и привычки сходятся до степени смешения. Тем более, она прочла уже все, что есть в доступе, и может совершенно спокойно поддержать беседу на его любимые темы. Она буквально зеркалит его. Подмечает любые мелочи и повторяет за ним. Как принято сидеть за столом, как разговаривать, все, вплоть до того как ставить зубную щетку. Он для нее так не старается, надо сказать. Частенько она чувствует себя глуповато, он, не стесняясь, может высмеять ее какую-то оплошность или неправильно сформулированную фразу. Она никогда не показывает свою обиду, всегда с юмором реагирует на его замечания. Да, вот, мол, такая неловкая и английский знаю плохо. Сама, при этом, ничего смешного в этом не видит. Мог бы и подумать о том, что ей непросто, поддержать. Но, видимо, она, по его мнению, должна быть счастлива одному факту, что она удостоилась такой чести – быть его женой. Насколько же самовлюбленный! Но, она вынуждена согласиться, имеет право на такое высокое мнение о себе. Проблема в том, что и она о себе крайне высокого мнения. Привыкла к безоговорочному обожанию со стороны мужчин. Сейчас ей тяжело постоянно контролировать себя, не расслабляться и бояться допустить промах.
Еще ее очень беспокоит тема секса. Ровно с момента, как он узнал про ребенка, он не потерял к ней интерес, нет. Он просто стал очень нежным и заботливым, каждый раз прикасаясь к ней так аккуратно, словно, боится разбить хрустальный сосуд. Сколько Катя не убеждает его, что ничего не поменялось, что все можно, он максимально деликатный. О безумном сексе приходится забыть. «Ничего, это тоже временно», – утешает себя Катя. Никуда он не денется за эти несколько месяцев.
Свекровь, как и обещал Коннор, оказывается Катиной лучшей подружкой с первой встречи. С его отцом у нее тоже очень теплые отношения, но свекровь настолько счастлива, что наконец-то ее сыночек женился, да и ребенок уже на подходе, что буквально осаждает их дом, постоянно находя поводы приехать, или, наоборот, пригласить погостить к себе. Катя не возражает. Грейс ей очень нравится, да и в образовавшемся вакууме, когда новых друзей у нее еще особо нет, а старых она видит крайне редко, общение со свекровью – удовольствие. То, с какой искренней симпатией Катя относится к семье, насколько она равнодушна к материальному, еще раз всех убеждает, что это самая лучшая, добрая, любящая, бескорыстная девушка. Если и были какие-то сомнения насчет нее, то они очень быстро улетучиваются.
«Знали бы они, что у меня в голове, – думает Катя. – Пытаюсь подстроиться, показать всем, какая я чудесная». На самом деле, чего бы хотелось ей: поехать путешествовать, жить в шикарных отелях, ужинать в шикарных ресторанах с друзьями, пить лучшее вино, танцевать в самых дорогих клубах, а потом ложиться с ним в постель, и никакого ребенка в животе. Она надеется, так и будет, надо просто немного подождать. И почему она хотела жить с Ирландии, она уже не может вспомнить. Да, бухать здесь, когда приезжаешь ненадолго, прикольно, но жить? Такое себе удовольствие.
В январе, ровно через год после их первой встречи, рождается девочка. Любую ее фотографию перепощивают сотни раз, публикуют газеты. Инстаграм Кати взлетает до небес. Она всю энергию, которую ей некуда тратить, посвящает соцсетям. Хотя бы там ее люди видят. У нее завязываются знакомства со всякими знаменитостями, ее начинают приглашать на встречи, тусовки, мероприятия, первый раз она появляется в Лондоне через три недели после родов. Следующие несколько месяцев она частично проводит в Лондоне, где у Коннора есть дом. Он соглашается даже сделать филиал своего офиса в Лондоне, потому что летать без конца отнимает много времени, а одну он ее оставлять не хочет. Его беспокоит изменение ее образа жизни, но она не просто тусуется, ей предлагают работу – съемки для журналов, она становится модным фотографом, потом снимает видео рекламу, очень успешно. Он не сказать, чтобы в восторге от этого, с другой стороны, не рассчитывал же он, что она будет постоянно сидеть дома. У детей есть няни, кормить малышку она не смогла, хотя пыталась, он свидетель. Но девочка настолько быстро растет, что Катя не справляется, приходится перейти на смесь. «Со старшей было точно так же! – уверяет она. – И посмотри, какая сильная, здоровая и умная растет. Слухи о пользе кормления грудью сильно преувеличены!» Он не против, потому что к нему, наконец, возвращается его Катя, та – сексуальная, бешеная и согласная на все девушка. К тому же, в Лондонском доме их никто не услышит и не помешает, никаких детей там нет.