Зазвенел будильник, Виктор, помотав со сна головой, сел на постель, протирая глаза, которые никак не желали открываться.
– Зачем я так вчера набрался? – спросил он себя.
Когда он обрёл, наконец, зрение, то с удивлением обнаружил сладко спящую в его постели Ольгу.
– Не понял… – не мог поверить своим глазам Виктор.
Он сильно зажмурился и потряс головой, стараясь прогнать наваждение, но это не помогло. Это был не сон и не видение – Ольга во плоти лежала на его кровати, под его одеялом, и её голая спина, виднеющаяся из-под него, свидетельствовала о том, что она раздета.
– Странно, ничего не помню…
Он встал, натянул валяющиеся на полу джинсы и потряс её за плечо:
– Эй, Ольга, просыпайся!
Она что-то пробормотала во сне и, перевернувшись с бока на спину, явила Виктору великолепное подтверждение своей цветущей женственности.
Виктор смущённо отвернулся: «Чёрт! Вот попал!»
Стараясь не смотреть на спящую Ольгу, он накинул на неё свою рубашку.
– Ольга, просыпайся! – воззвал он снова к спящей красавице, но девичий сон был крепок, как у младенца.
«Бред какой-то, неужели я вчера так напился, что ничего не помню? – пытался он найти объяснение тому, как Ольга могла оказаться в его постели. – Я помню, как пришёл домой и она была здесь, а потом я пошёл спать, и всё – дальше не помню…»
Ольга заворочалась и открыла глаза. Она удивлённо оглянулась, видимо, спросонок пытаясь понять, где находится, и, увидев Виктора, расплылась в блаженной улыбке:
– Витя, как хорошо! Иди ко мне! – простёрла она к нему руки.
– Ольга, как ты оказалась в моей постели? – строго спросил её Виктор.
– Странный вопрос для взрослого мальчика, – усмехнулась она, – ну, не глупи, иди сюда!
– Не странный, если учесть, что я этого не помню, – глядя на неё совсем не влюблённо, ответил Виктор.
– Как можно это забыть! – промурлыкала она.
– Немедленно одевайся и уходи! – глухим голосом сказал он.
– Что значит «уходи»? – возмутилась Ольга. – Это у вас в Москве так принято с девушками обращаться? Ты мне что вчера говорил, какие обещания давал? А теперь – пошла вон?
– Не было ничего, – не поворачиваясь к ней, сказал Виктор.
– Как это не было? – уже кричала Ольга.
– Послушай, Ольга, давай поговорим позже, – примирительно сказал он, подойдя сзади, но боясь до неё дотронуться. – Мне надо на работу собираться, а тебе пора идти.
Ольга, всхлипывая, схватила своё платье и бельё, лежащие на полу, и выбежала из спальни.
Одевшись, она открыла дверь, впустив проскользнувшего в дом Шамана, и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Виктор в изнеможении сел на кровать.
«Вот баран! – ругал он сам себя. – Как так можно вляпаться? Но, хоть убей, не могу поверить, что у нас с ней что-то было! Не сходится, и всё!»
Взяв подбежавшего Шамана на руки, он прижался щекой к его голове.
– Вот, брат, я попал. Ладно, надо собираться, с этим позже разберёмся.
Покормив Шамана, Виктор сварил себе крепкий кофе, и, пока его пил, снова и снова прокручивал прошлый вечер в голове, пытаясь вспомнить то, чего не было.
И тут в его памяти всплыло предостережение Наташи.
«Стоп! А что она имела в виду?! – Виктор чуть не поперхнулся. – Надо с ней поговорить».
Выходя из дома, Виктор на этот раз запер дверь на замок, во избежание возможных сюрпризов от Ольги, или ещё от кого-нибудь.
Посадив Шамана на заднее сиденье, он поехал на объект.
Выскочив из машины, Шаман потрусил за Виктором, но тот зашёл в вагончик, оставив его одного на улице.
Щенок улёгся было у входа, но, услышав какой-то странный звук, обогнул вагончик и увидел, как в помойном ведре, занырнув туда почти целиком, роется какое-то животное.
Из ведра торчали только задние лапы и хвост с приставшим к нему репейником. Хвост повиливал из стороны в сторону, как бы говоря о том, что его владелец находится, скорее всего, в добром расположении духа.
Шаман сел неподалёку в ожидании, когда же тот предстанет перед ним полностью. Ему не пришлось долго ждать, вскоре, держа в зубах кожуру от колбасы, из ведра выбрался небольшой кобель довольно ушлого вида.
Шакал, так звали жители посёлка этого пронырливого и бесхозного пса, явно был не готов к этой встрече, и уж тем более не намерен был делиться с кем бы то ни было своей драгоценной, а, главное, питательной добычей. Поэтому, не спуская глаз с предполагаемого конкурента и даже не жуя, он, во избежание лишних прений, в одну секунду заглотил добытую кожуру целиком.
Шаман наклонил голову и с любопытством наблюдал за ним, видимо, оценивая нового знакомого как возможного участника взаимных игр и бесилок.
Каждая собака безошибочно чувствует возраст другой, и, независимо от размера или породы, старшинство всегда даёт ощутимое преимущество в установлении иерархии и выстраивании отношений. Если же другой не просто младше, а ещё и близко не достиг половозрелого возраста, то какой же взрослый и умудрённый житейским опытом пёс будет воспринимать его всерьёз? Вот и Шакал, поняв, что перед ним всего лишь ребёнок, только предостерегающе оскалил зубы, давая понять, что он занят и ему не до дурацких детских игр, и продолжил своё важное взрослое занятие.
Шаман, в отличие от Шакала, располагал не только свободным временем, но и неистребимым желанием общаться, поэтому, совсем не обидевшись, он даже не тронулся с места, решив дождаться, когда это занятой пёс закончит свои дела и снизойдёт до общения с ним.
Выудив недоеденную горбушку чёрного хлеба, Шакал брезгливо отбросил её в сторону, видимо, сочтя подобное «угощение» не столь привлекательным, и снова нырнул в ведро в поисках чего-нибудь получше.
Горбушка, упавшая в двух шагах от Шамана, вызвала его живой интерес, и, видя перед собой только хвост и задние лапы добытчика, он осторожно приблизился к отвергнутому куску хлеба.
Шакал, почувствовав его движение, выбрался из ведра и, увидев, что этот малолетний наглец претендует на добытую им собственноручно горбушку, рявкнул на воришку, давая понять, что то, что ЕГО, Шакала, то ЕГО, и, подойдя, забрал хлеб из-под носа щенка.
Шаман отшатнулся, но не более того.
Оглянувшись вокруг, Шакал отошёл за угол вагончика, вероятно, решив, что это место достаточно безопасное, за пять секунд вырыл небольшую ямку, положил туда горбушку и, орудуя носом, как граблями, присыпал её землёй. Закончив с заготовкой запасов на чёрный день, он строго посмотрел на щенка и вернулся к ведру.
Шаман почтительно наблюдал за многоопытным псом и, вероятно, мотал на ус, извлекая для себя урок жизни.
Шакал, так и не найдя больше ничего полезного, закончил свои исследования и, демонстративно не обращая внимания на подрастающее поколение, которое не спускало с него пытливых детских глаз, двинулся было прочь, но, отойдя на пару шагов, передумал. Видимо, благонадёжность Шамана вызывала у него большие сомнения, а богатый жизненный опыт подсказывал, что оставлять припрятанную горбушку на милость этого несмышлёныша непредусмотрительно и глупо. Поэтому он вернулся, деловито выкопал заначку и, тяжело вздохнув, начал тут же её лениво грызть. Было видно, что сухой чёрный хлеб не вызывал у него аппетита, но это уже являлось делом принципа – горбушка-то ЕГО, значит, её надо съесть, чтобы она не досталась другому. Закончив, он деловито подобрал все крошки до одной и теперь уже со спокойной совестью отправился восвояси.
Шаман проводил его глазами и, когда тот удалился достаточно далеко, подошёл к месту трапезы. Обнюхав траву, он лишь убедился в том, что ему не оставили ни малейшей крошки. Подойдя к помойному ведру, он сунул нос и туда, но после профессионала поживиться там было уже нечем.
– Шаман! – услышал он голос Виктора и, забыв о ведре, бросился на зов хозяина.
– Пойдём, прогуляемся? – спросил его тот. – Вон, смотри, Наташа со стадом. Пошли?
Вдалеке, на краю поля появилось стадо коз и маленькая фигурка пастушки.
Шаман с восторгом принял это приглашение и посеменил за хозяином.
– Добрый день! – поприветствовал с улыбкой Виктор Наташу. – Вы опять на водопой? А можно, мы с вами прогуляемся?
– Я не могу вам запретить, гуляйте, где хотите, – ответила Наташа, не останавливаясь и даже не повернув в его сторону головы.
Виктор, удивлённый такой неприветливостью, всё же догнал её и пошёл рядом.
Они шли и молчали. Виктор искоса глянул на её нахмуренное и отстранённое лицо, и ему показалось, что она была чем-то расстроена. Во всяком случае, к беседе Наташа явно была не расположена.
– У вас неприятности? – спросил он.
– С чего вы взяли? – сухо ответила она.
– Мне показалось, что вы чем-то расстроены.
– Вам показалось.
Виктор растерялся, ему было очень важно поговорить с Наташей, ведь как он теперь уже знал, она не зря предупреждала его вчера, но, чувствуя её отстранённость, он не мог понять, с какой стороны подойти к разговору. Он понимал, что, чем дольше они будут молчать, тем тяжелее будет начать хоть какой-то разговор.
Надо было как-то разрядить обстановку, но Виктор никогда не мог похвастаться лёгкостью в общении с малознакомыми девушками, тем более с теми, которые не желали идти на контакт. Его брат Вадим, в отличие от него, блистательно умел завязать непринуждённую беседу с любой девушкой, независимо от её настроения. Виктор довольно часто завидовал этому его таланту.
Не зная с чего начать, он решил пойти традиционным путём:
– Прекрасная сегодня погода! Не правда ли? – метнул он пробный шар.
– Как и вчера, – перекинула она его назад.
– Вы давно здесь живете? – зашёл он с другой стороны.
– Я здесь родилась, – получил он краткий ответ.
Виктор совсем приуныл: Наташа явно не хотела с ним разговаривать. Он решил задать ей прямой вопрос, раз его дипломатические потуги не приносили результата.
– Наташа, я хотел вас спросить… – начал было он, но замялся, подбирая слова. – Вы вчера посоветовали мне, чтобы я был осторожен с Ольгой. Могу я узнать, что вы имели в виду?
Наташа, опустив голову, шла, не отвечая.
– Наташа, я вам задал вопрос, – проявил настойчивость Виктор.
Она остановилась и, повернувшись к нему, прямо посмотрела в глаза:
– Насколько я знаю, моё предостережение было напрасным. Ведь так?
Виктор смутился: – Что вы имеете в виду? – растерянно спросил он.
– Вы знаете, что я имею в виду, – сухо ответила Наташа и, отвернувшись, пошла дальше.
Виктор остановился и проводил её ошеломлённым взглядом:
«Не понял, это что, Ольга уже всем рассказала?»
В это трудно было поверить, но поведение Наташи подтверждало, что она была в курсе, где провела ночь её старшая сестра.
Виктор догнал Наташу, схватил её за руку и развернул лицом к себе:
– И всё-таки, Наталья, я прошу вас объяснить. Я понимаю, что вы не обязаны, но у меня есть веские основания настаивать.
Наташа вырвала руку и хотела было уйти, но передумала.
– Какие именно основания? – спросила она, пытливо вглядываясь в его лицо.
Виктор немного смутился, но всё-таки решился на откровенность:
– Знаете, Наташа, у меня такое ощущение, что Ольга считает меня за дурака.
– Почему вы так думаете? – на этот раз Наташа проявила живую заинтересованность.
– Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, но, судя по всему, она меня хочет убедить в том, чего не было, и я, кажется, начинаю догадываться, почему.
– А вот с этого места можно поподробней?
Виктор внимательно вгляделся в её лицо, ожидая увидеть обычное женское любопытство и интерес к скабрёзным новостям, но её взгляд был серьёзен.
– Я думаю, именно это вы и имели в виду, когда предупредили меня об осторожности. И ещё я предполагаю, что это связано с её недомоганием после поездки на море.
– А вы не дурак! – усмехнулась Наташа.
– Так я прав?
– И когда же вас посетили эти светлые мысли? Не после того ли, как Ольга ушла от вас утром?
– Нет, сейчас, когда я понял, что вы в курсе, и, наверное, не только вы! Поверьте, между нами ничего не было, иначе я не стал бы это обсуждать ни с вами, ни с кем бы то ни было!
– Да ну! – рассмеялась Наташа.
– Хорошо, я вам расскажу, как всё было. Вчера, когда я вернулся от вас домой, она меня там уже поджидала. Я был сильно пьян и сразу пошёл спать, и, замечу, один. А утром я обнаружил её в своей постели, я её туда точно не приглашал. Она меня уверяла, что мы провели ночь вместе, но этого не было. Да, я был пьян, но не настолько, чтобы ничего не помнить. Вот я и задался вопросом, а зачем ей это нужно? Ответ очевиден.
– И какой же он? – осторожно спросила Наташа.
Виктор смущённо кашлянул, но решил идти до конца:
– Ну, если вкратце, то, я так понимаю, она беременна, и ей срочно нужен муж, чтобы соблюсти приличия.
Наташа опустила голову, скрывая улыбку.
– Я прав? – не сдавался Виктор.
Она подняла лицо и, глядя ему в глаза, серьёзно сказала:
– Вы понимаете, что я её сестра, и мне не пристало это обсуждать, тем более с вами? Но вы очень умны и, похоже, порядочный человек. А раз вы сами обо всём догадались, то я не буду вас убеждать в обратном.
– Так вы знали об её планах? – спросил Виктор.
– Меня в подобные планы не посвящают, я для них белая ворона, но я догадалась, что что-то затевается, думала, она хочет вас по-женски очаровать, влюбить, но чтобы так нагло…
– Вы сказали «для них», разве это не единоличная инициатива Ольги? – нахмурился Виктор.
Наташа смутилась:
– Думаю, то, что случилось вчера, – инициатива лично Ольгина, а, вообще, её науськивает и мотивирует мать. Она очень боится, что отец об этом узнает, он у нас очень вспыльчивый и шашкой махать горазд, вот она и советует доченьке любимой, как разрулить ситуацию.
– Мне он показался очень разумным и порядочным человеком, – удивился Виктор. – То есть, он не знает о положении Ольги?
– Так и есть, папа очень хороший человек, но… – она запнулась и твёрдо добавила: – Извините, но это вас уже не касается.
– Да, конечно, простите. Я вам очень благодарен за то, что вы не стали мне лгать.
– А я и не умею, – горько усмехнулась Наташа. – За что всегда и расплачиваюсь.
Они уже дошли до реки и остановились, ожидая, когда стадо напьётся.
– А вы сегодня без щенка? Дома его оставили? – спросила вдруг Наташа Виктора.
– Как «без щенка»? Мы же вместе с ним к вам подошли, – удивился Виктор.
– Я его не видела, – пожала плечами она.
Виктор огляделся вокруг – Шамана нигде не было видно.
– Шаман! – позвал он щенка. – Шаман! Господи, где он?
– Виктор, не волнуйтесь, куда он здесь денется?
– Если бы вы знали, Наташа, – у нас ни дня без приключений, тот ещё хулиган, но он так просто не пропадает, всегда рядом держится. Такого, чтобы просто убежать куда-то, ещё не было. Пойду его поищу.
– Удачи! – крикнула ему вслед Наташа.
Виктор, не переставая подзывать щенка, побежал по направлению к вагончику, в надежде, что Шаман там.