Оля чувствовала, что всё случится именно сегодня. Ещё утром по глазам Валеры она увидела и поняла, что именно сегодня он предложит ей стать его женой. А когда же ещё, как не в этот день, в самом деле? Пару дней назад она купила по такому случаю новое пальто и шапку, предвестники новой жизни, и планировала надеть их сегодня вечером. Интересно, где это произойдёт? Они пойдут в ресторан? Или он заведёт её в заснеженный ночной парк и попросит руки и сердца, встав на колено? Или, может быть, он примчится после работы домой, и они поедут на концерт классической музыки, а в антракте, подняв бокал игристого, он произнесёт заветные слова? Вариантов была масса. Оля зажмурилась от удовольствия и предвкушения: Валера должен был зайти с минуты на минуту. Какие цветы он принесёт? Её любимые кремовые розы или эти дурацкие калы, как в последний раз? А ещё ведь и подарок! Олино сердце заходилось частой дробью, как у воробушка.
Валера вернулся со службы немного позже ожидаемого, и с одного взгляда на него стало ясно, что что-то пошло не так. Он вяло отреагировал на жаркие Олины объятия и почти устранился от поцелуев, холодно сообщив, что день был дерьмовый и единственное, что ему хочется – это немедленно завалиться спать. Олин план потихоньку шёл прахом, нервы её сдавали.
– Валера, а ты забыл, какой сегодня день? – с обидой произнесла она.
– Четырнадцатое февраля с утра было, а что? – невозмутимо сказал Валера.
– А то, что сегодня вообще-то день всех влюблённых, ты вообще знаешь об этом?
– Серьёзно? А я слышал сегодня от коллег, что это день психически больных людей. В Германии, кажется. Отличный праздник.
– Я думала, ты мне подаришь хотя бы… – начала Ольга, но Валера не дал ей договорить.
– Оля, я дарю тебе покой и хотел бы рассчитывать на взаимность сегодня. Я устал как собака, честно. Всё, я спать. День презерватива, кстати, ещё сегодня. В Штатах.
Валера отправился в спальню, уже минуты через четыре из неё доносился его густой, басовитый храп.
Поплакав немного, Оля надела новое пальто с шапкой и вышла из дома. Она дошла до ближайшего цветочного магазина, купила там огромный букет кремовых роз и, спустившись в метро, доехала до «Пушкинской».
– Девушка, вас ожидают? – учтиво спросил Олю седовласый метрдотель «Турандот».
– Да… Наверно… – неуверенно ответила Оля и направилась через весь зал, оглядывая сидящих. За одним из столов сидела компания мужчин, по всему состоятельных и успешных. – Молодой человек, можно вас пригласить ненадолго за мой столик?
Мужчина с орлиным профилем и аккуратной иссиня-чёрной бородой очень удивился, но без промедления подсел к Ольге.
– А вы, вот вы, – обратилась Ольга к товарищу избранника, – снимите нас вместе, пожалуйста. С цветами, да.
Она прижалась к щеке бородатого красавца и изобразила бодрый дакфейс с разными наклонами головы. Мужчины явно находились под впечатлением от смелости потревожившей их беседу незнакомки. Оля выбрала лучшее фото, поигралась с фильтрами и выложила изображение с новым пока ещё не знакомым в Инстаграме. Она назначила локацию и набила хештеги: #счастьебытьлюбимой, #спасибозасчастьелюбимый, #деньсвятоговалентина, #самыйлучшийдень, и, наконец, #жизньэтоточтомывыбираем. На душе у неё было препаршиво. Слово за слово завязался разговор с Отаром. Он был смущён напором Ольги, но достаточно быстро пришёл в себя, шутил и угощал её, чем она пожелает. Ольга чувствовала, что уже сильно пьяна, и много смеялась. Невыносимо хотелось к Валере. Она отлучилась в дамскую комнату и набрала сообщение примирительного характера.
– Что, Сидюхин, не ожидал такого вот конца? Как тот кузнечик? – майор Протвин смотрел в сторону выхода из ресторана. – Думал, домой пришёл, день спровадил, а тут тебя такой Протвин на задание из постельки вытаскивает, да? Ничего, Сидюхин, привыкай. Наша служба и опасна, и трудна, правильно я говорю? – Протвин по-товарищески толкнул Валеру локтем. – Выйдут, выйдут, голубки, куда они денутся. Часа два уже сидят. – Валера молчал и ничего не отвечал майору. – Что ни говори, Сидюхин, а технологии нашу, сыскарей, жизнь существенно облегчают. За ними будущее, я тебе точно говорю. Пару дней только как эти «Сто грамм» к СОРМу прикрутили, с наложением программы распознавания лиц, как хуяк-хуяк – улов пошёл. Вчера Гену Сочинского взяли, сегодня вот Отарик Кутаисский с какой-то шлюшкой засветился. Бабы мужиков губят, разум застят, я тебе точно говорю. Те всякую предусмотрительность теряют. Мы Отара долго пасли, а тут на тебе – и ррраз!
– Чё за сто грамм? – не понял Валера.
– Ты тёмный что ли? Приложение такое, у всякой школьницы сейчас есть. Фотки, сиськи, ну все дела, понимаешь? У моих дочерей, кажется, тоже есть. Приготовься, выходят.
Отар вышел с Олей, опасливо огляделся по сторонам и направился в сторону Тверской. Цветы Оля оставила в ресторане.
– Погнали наши городских! – скомандовал Протвин.
Протвин, Валера и ещё двое сослуживцев побежали в направлении парочки. Отар быстро заметил погоню, схватил Ольгу за руку, но та бежала слишком медленно. Он развернулся, сделал пару выстрелов в сторону догонявших, сгрёб Ольгу в охапку и с грацией гепарда помчался вниз по Тверской.
– Стреляй, Сидюхин! Уйдёт, сука, точно уйдёт!
Валера остановился, прицелился и выстрелил. Первая пуля попала девушке в голову, вторая – в левую лопатку Отара. Он рухнул, тело Ольги отлетело в сторону. Через несколько секунд полицейские стояли рядом с ними, двое вязали Отара. Он тяжело дышал и постанывал. Валера носком ботинка повернул голову девушки и узнал Ольгу. В глазах у него стало совсем темно.
– Красивая, стерва, – произнёс Протвин. – Чё ты так пялишься-то на неё, а, Валер? Свою-то бабу, кстати, раз уж мы о романтике, сегодня поздравил? Чё подарил?
– Покой, – выдавил из себя Валера.
Пискнула эсэмэска. От Оли. «Я такая дура, милый. Прости. Скоро увидимся. Я беременна, любимый», – прочитал Валера. Оля смотрела на него немигающими глазами.