Милый, родной мой мальчик!
Не имею времени написать тебе длинное письмо. На этой неделе у нас было 8 приглаш[ений] на обед и 2 lunch’a[79] и 2 tea-party, кроме концерта и посещений нашей мастерской. Приближаемся к критическому моменту – нужно платить за рамы, а денег все еще нет. Последняя надежда на Рабинова. Может быть, он даст тысячи 3. Пока что все в восторге от картин, все о них говорят, но будут ли покупать?!
Видела мадам Небольсину, она говорила, что твои профессора считают тебя исключительно одаренным. Сама она тебя расхваливала до последн[ей] возможности. Ты можешь себе представить, с какой гордостью я ее слушала! Работай, мой мальчик, и все будет у тебя хорошо! Надеюсь скоро тебя увидеть. Вчера Светка был на индусском представлении. Говорит, что было убийственно скучно! Без декораций и с английскими актерами. Успеха не было! Мне жаль Тагора! Думаю, что ближайшие годы будут очень тяжелыми для людей духа. Надо закаливаться и готовиться к разочарованиям и, может быть, даже к лишениям!
Ну, целую тебя, моего родного. Храни тебя Бог.