Творческое наследие выдающегося русского философа и писателя Елены Ивановны Рерих (1879–1955) представляет собой совершенно особое явление в отечественной и мировой научно-философской мысли. Созданные ею книги Живой Этики, посвященные вопросам космической эволюции человечества, – главный труд ее жизни, и ее эпистолярное творчество, непосредственно связанное с этими книгами, заложили прочный фундамент многих культурно-духовных процессов, развивавшихся в пространстве XX века. И если творчество и биография ее знаменитого супруга Николая Константиновича Рериха достаточно хорошо изучены (опубликованы практически все его литературные труды, существуют многочисленные исследования, посвященные его искусству, общественной деятельности, Центрально-Азиатской экспедиции, археологическим изысканиям и т. д.), то грандиозное значение самой Елены Ивановны – как мыслителя, подвижника и одной из ключевых фигур в судьбе нашей планеты – только начинает вырисовываться. На сегодняшний день мы находимся только на первом этапе постижения ее жизненного пути и творческих достижений. Тем и сюжетов, затронутых в ее философском и эпистолярном наследии, хватит на целые поколения ученых, мыслителей и исследователей, перед которыми стоит непростая, но необычайно увлекательная задача.
Елена Ивановна появилась на свет 12 февраля 1879 года в Санкт-Петербурге, в семье архитектора Ивана Ивановича Шапошникова (прадед которого был бургомистром города Риги и принял русское подданство по приглашению Петра Великого) и его жены Екатерины Васильевны, урожденной Голенищевой-Кутузовой, приходившейся великому полководцу М. И. Кутузову двоюродной внучкой. По линии матери прабабушкой Елены Ивановны была Ельчанинова – представительница древнего монгольского рода, ведущего начало от легендарного Чингисхана.
Маленькая Елена росла независимым и любознательным ребенком, любила природу и одиночество и предпочитала обществу сверстниц книги, которые были для нее лучшими друзьями и наставниками. «От малых лет девочка тайком уносит к себе тяжелое, огромное издание, – пишет о ее детстве Николай Константинович Рерих в очерке “Великий Облик”. – Склонясь под тяжестью непомерной ноши, она украдкою от больших уносит к себе сокровище, чтобы смотреть картины и, научась самоучкою, – уже читать. Из тех же отцовских шкафов, не по времени рано, уносятся философские сочинения, и среди шумного, казалось бы, развлекающего обихода самосоздается глубокое, словно бы давно уже законченное миросозерцание»[1]. К шести годам она свободно читала и писала на трех языках, а ее богатая внутренняя жизнь сопровождалась яркими видениями, пророческими снами и предчувствиями. Уже тогда в ней жило знание о существовании Светлых сил, несущих помощь человечеству, с которыми она впоследствии вступила в реальное сотрудничество. Ее главный Наставник и Учитель вел ее от детства до последних ее земных дней.
Отец Елены, преподаватель Института гражданских инженеров, имел большую библиотеку, был человеком широкого кругозора и оказал большое влияние на формирование личности дочери. С ним она была более близка, чем с матерью, которая вела светский образ жизни и считала интересы и духовные устремления дочери совершенно излишними. Отца Елена Рерих вспоминает с теплотой и любовью и в автобиографическом очерке «Сны и видения», и в своих письмах, в одном из которых есть упоминание о том, что Иван Иванович любил просвещать свою дочь изречениями греческих мудрецов. «Эти изречения, сказанные всегда кстати, подкрепленные житейскими примерами, – рассказывает Елена Ивановна, – удивительно врезались в мое сознание и служили мне маяками на пути. Особенно же отец возмущался всякой ложью и лицемерием, и такое его отношение также резко сказалось во мне»[2].
Любовь к греческой философии и ее лучшим представителям – Пифагору, Анаксагору и особенно Платону, который упоминается в книгах Живой Этики под именем Мыслителя, – Елена Ивановна пронесет через всю жизнь. «Понимаю и разделяю Вашу любовь к греческой философии»[3], – напишет она Р. Я. Рудзитису в 1938 году. Идеи Платона о равноценности мужского и женского начал («половинчатые души»), о мысли как первопричине и венце творения («мысли правят миром»), а также о любви к познанию и благу как высшему назначению человека необычайно созвучны ее собственным концепциям о мире и человеке. «Считаю, что духовность Древней Греции стояла выше нашей, свидетелями чему является их высокая философия и целая плеяда величайших деятелей, творцов и величайших мыслителей. Философия их влагала великие идеи в прекрасные внешние формы, и мне кажется, что именно мы, утеряв духовность, перестали чувствовать и находить красоту»[4].
«В ней было сильно развито чувство красоты, – вспоминает о юной Елене Шапошниковой ее современница Наталья Шишкина, – которую она всюду проявляла как своим внешним обликом, так и своим внутренним содержанием… Вела она очень светский образ жизни, но всегда имела вид наблюдавшей жизнь, ищущей чего-то другого, более вдохновенного, более глубокого содержания; у нее были какие-то искания, и пустая, светская, шумная жизнь ее не вполне удовлетворяла»[5]. В очерке «Сны и видения» Елена Ивановна посвятит своей юности всего лишь полстраницы, описывая непереносимое чувство бессмысленности и пустоты окружавшей ее жизни. «Единственным огоньком, – вспоминает она, – был Степа Митусов, спутник детства»[6], ее двоюродный брат, большой любитель поэзии и музыки. Ее собственное музыкальное дарование было настолько ярким, что преподаватели (профессора игры на фортепиано С.Малоземова и И. А. Боровка), восхищавшиеся способностями и необычайным усердием своей ученицы, предсказывали ей блестящую карьеру пианистки. Несмотря на то, что Мариинская гимназия, которую Елена закончила с отличием в 1895 году, и Санкт-Петербургская музыкальная школа имели насыщенную учебную программу и давали образование на исключительно высоком уровне, девушка всегда стремилась пополнить свои знания и много занималась самостоятельно. К сожалению, ее желание поступить на Высшие женские (Бестужевские) курсы, среди обязательных дисциплин которых были и философские, не нашло отклика у родителей – зная свободолюбивый нрав дочери, они всерьез опасались ее увлечения революционными идеями. Консерватизм, косность и непонимание окружающих будут сопровождать Елену Шапошникову на протяжении всей жизни, в которой многое складывалось вопреки, – вопреки ожиданиям близких, противодействию недоброжелателей, общепринятым представлениям о том, какими должны быть путь ученичества и духовный лидер.
Не избежала молодая Елена Ивановна увлечения творчеством Фридриха Ницше (1844–1900), идеи которого несколько десятилетий определяли интеллектуальную жизнь Европы и оставили глубокий след в отечественной мысли на рубеже XIX–XX столетий. Особенно высоко она ценила его работу «Так говорил Заратустра» (вышедшую в русском переводе в 1898 году), которую впоследствии нередко цитировала в своих письмах. И хотя трудно найти русского философа той поры, который оставил бы без внимания учение Ницше, интерес к его работам не был для Елены Ивановны исключительно данью времени – уже в зрелые годы она называла немецкого философа «великим мыслителем», считая, что его личность и духовное наследие так и не получили должной оценки. Можно по-разному оценивать и интерпретировать воззрения Ницше и его идеи о сверхчеловеке, однако нет ничего удивительного в том, что Елене Ивановне, всегда утверждавшей, что духовный путь требует от человека огромного мужества и радикального переосмысления концепций, ранее казавшихся незыблемыми, было близко его воспевание сильных и независимых индивидуумов, презирающих холопство мысли, трусость и сытое спокойствие обыденной жизни. Достаточно внимательно ознакомиться с ее письмами, чтобы увидеть, что ее собственный образ нового человека был наделен такими добродетелями, как умение самостоятельно мыслить и бесстрашно встречать все жизненные испытания, а раскрепощение из духовного рабства она почитала за самую великую свободу.
«Я так люблю эту книгу! – пишет она о работе Ницше “Так говорил Заратустра”. – Конечно, многие, прочтя ее, придут в ужас, но такие сознания, истинно, не нужны Новому Миру. Время сейчас слишком грозное, чтобы сентиментальничать, нужно собрать все стремящееся, все сильное в постоянстве и мужестве своем. Нужны истинные воины духа, не боящиеся поднять меч свой за Свет и Общее Благо. Интересно отметить, что все святые или Бодхисаттвы Тибета всегда изображаются с мечом, символом бесстрашия и мужества духа. Так, если кто опасается, тому лучше отойти, ибо, истинно, не выдержит он огня Нового Мира. Учение не для слабых и устрашающихся. Грядет возрождение Духа и новое понимание Христа, осиянного всей радугой Красоты Беспредельной»[7].
Безусловно, решающее воздействие на формирование мировоззрения Елены Ивановны и впоследствии на ее собственное творчество оказала философская мысль Востока. Возможно, что мастерски написанные очерки Елены Петровны Блаватской (1831–1891), опубликованные на страницах «Русского Вестника» в 1880 и 1884–1885 годах и впоследствии составившие книгу «Из пещер и дебрей Индостана», в которой она рассказывала о богатейшей природе, уникальных исторических памятниках и разнообразных верованиях и обычаях народов, населяющих Индию, стали для Елены Ивановны той самой «первой книгой», с которой начался ее подход к сокровенному знанию. По собственному признанию Блаватской, один из главных героев повествования – такур Гулаб Лалл-Сингх, человек необычный во многих отношениях и обладавший глубокими познаниями, – имел вполне реального прототипа – ее Учителя. Это мнение разделяла и Елена Ивановна. «Читая еще в России эти страницы, Прекрасный, Мужественный и Суровый Облик Учителя заполонил мою душу и с тех пор жил и живет в моем сердце как Высший Идеал, как Мечта Сокровенная»[8], – писала она 17 ноября 1953 года Б. Н. и Н. И. Абрамовым. Связь Е. П. Блаватской с Великими Учителями никогда не ставилась Е. И. Рерих под сомнение, и впоследствии свою миссию она видела органически связанной с миссией этой удивительной женщины, которую называла «нашей национальной гордостью», «мученицей за Свет и Истину», и мечтала о том времени, когда в России ей воздадут должное почитание.
Своими «самыми большими друзьями» и «первыми земными учителями» называла Елена Ивановна книги изречений индийского подвижника Рамакришны (1836–1886) и труды его ученика Свами Вивекананды (1863–1902). Именно после знакомства с самоотверженной жизнью и идеями этих выдающихся представителей религиозно-философской мысли Индии начинается новый важный этап в формировании ее мировоззрения, связанный с осмыслением единого Источника всех Великих Учений, дававшихся человечеству на разных стадиях его развития. «Так светлый облик Рамакришны и ясный ум Вивекананды зазвучали в моем сердце мощным призывом к духовному синтезу»[9], – вспоминает она свое первое знакомство с этими мыслителями и в дальнейшем постоянно советует своим ученикам и корреспондентам начинать свое знакомство с огромным пластом духовной культуры Востока именно с их произведений, а также с памятника древнеиндийской литературы «Бхагавад Гиты» и литературы по буддизму.
Для многих из нас мечта о счастье неразрывно связана с мечтой о взаимной любви и семейном очаге – Елена Ивановна обрела и то, и другое. Летом 1899 года в имении своей тети княгини Евдокии Васильевны Путятиной она впервые встретилась со своим будущим мужем и сподвижником, молодым художником Николаем Константиновичем Рерихом, и 28 октября 1901 года вышла за него замуж. В августе 1902 года у супругов родился первенец Юрий, в будущем – востоковед и лингвист с мировым именем, а в 1904-м – Святослав, избравший ту же стезю, что и отец. Созданная Еленой Ивановной семья стала не только союзом любящих сердец, но и дружным союзом единомышленников, впоследствии сыгравших огромную роль в становлении нового планетарного мышления и нового сознания современного человечества. Трудно назвать хотя бы одну область их деятельности, где бы не было ее благотворного влияния. «Дружно проходили мы всякие препоны, – писал Н. К. Рерих о своем браке уже на склоне лет. – И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: “Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице”. Каждое из этих понятий было испытано в огнях жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром давно сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское»[10].
До конца 1916 года Елена Ивановна жила в Петербурге, большую часть времени уделяя воспитанию детей и созданию благоприятных условий для выявления их способностей и интересов. Знаменитая поговорка о том, что «природа отдыхает на детях гениев», в случае Рерихов-младших себя не оправдала – с самых ранних лет мальчики проявляли незаурядные дарования. Юрий – к языкам, истории и военному делу, а Святославу нравилось рисовать и наблюдать за природой, у него были большие коллекции минералов, насекомых и птичьих чучел. «Моя матушка, – вспоминал о своем детстве Святослав Рерих, – очень мудро с самого начала руководила нашей жизнью, следила за нашими интересами и чувствами. Она никогда не настаивала ни на чем, никогда не старалась как-то нас убедить в чем-то, но она всегда ставила на нашем пути именно то, что нам было нужно»[11]. «Наш дом был полон и предметов искусства, и замечательных книг, и коллекций Николая Константиновича. <…> Перед нашими глазами раскрывался новый и богатый мир. Мы всегда присутствовали при всех разговорах Николая Константиновича, Елены Ивановны, слушали все, что они говорили. Это имело большое влияние на нас»[12]. Однако забота о семье не стала препятствием для реализации ее огромного творческого и духовного потенциала. Елена Ивановна поддерживала все начинания мужа, выезжала с ним на археологические раскопки, изучала памятники древнерусской архитектуры, освоила искусство фотографии, реставрировала полотна нидерландских мастеров из семейной коллекции. Собственно, она и приобщила домашних к своему любимому чтению. По свидетельству С. Н. Рериха, «Елена Ивановна <…> сама покупала и читала книги по философии и во многом помогала Николаю Константиновичу. У Николая Константиновича иногда просто не было времени самому читать, и она как бы служила ему глазами для чтения и передачи именно того, что считала нужным и важным»[13].
В конце 1916 года семья Рерихов уезжает в Сортавалу – врачи сочли ее климат полезным для здоровья Николая Константиновича, страдавшего тяжелой формой пневмонии. В мае 1918 года граница между Россией и Финляндией закрылась, и Рерихи оказались отрезанными от родины. Их дальнейший путь лежал через Швецию и Лондон, и, наконец, осенью 1920 года они оказались в Соединенных Штатах, воспользовавшись приглашением директора Чикагского института искусств Роберта Харше организовать передвижную выставку картин Николая Константиновича. В 1920–1923 годах, живя в Нью-Йорке, супруги Рерих при поддержке новых друзей и единомышленников создали несколько просветительных учреждений, вскоре превратившихся в ведущие культурные центры страны. 17 ноября 1921 года в Нью-Йорке была основана Мастер-Школа Объединенных Искусств, впоследствии переименованная в Мастер-Институт. Его главную цель основатели видели в сближении народов через культуру и искусство. Доступ в его учебные классы был открыт всем желающим, независимо от образования и возраста, среди преподавателей значились известные писатели, артисты, художники, музыканты, существовали специальные классы для детей. Во многом политика учреждения напоминала когда-то проводимую Н. К. Рерихом в стенах другого учебного заведения – Художественной школы Императорского общества поощрения художеств в Петербурге – развитие творческого духа учеников, воспитание чувства Красоты и почитание всех ее проявлений. Почти одновременно с Мастер-Институтом в Чикаго было учреждено объединение молодых художников «Сог Ardens» («Пылающее сердце»), а в 1922 году возник международный художественный центр «Corona Mundi» («Венец Мира»). Его основными целями были проведение выставок – не только в галереях, но и на предприятиях, в удаленных сельских районах, школах, госпиталях и тюрьмах; помощь музеям в комплектовании фондов через пожертвования и взносы; организация художественных и археологических экспедиций; каталогизация и систематизация коллекций, художественная экспертиза и реставрация произведений искусства. 17 ноября 1923 года состоялось первое открытие Музея Рериха в Нью-Йорке с коллекцией из 315 полотен художника. Уезжая в 1923 году из США, Рерихи оставили там активную, плодотворно работающую группу учеников и сотрудников, ставшую одним из центров основанного ими культурного движения, которое вскоре обрело международный характер.
8 мая 1923 года Елена Ивановна, Николай Константинович и Святослав Николаевич Рерихи выехали из США и 16 мая прибыли в Париж. Около пяти месяцев семья Рерихов провела в Европе, посетив Виши, Лион, Рим, Флоренцию, Болонью, Женеву. 17 ноября 1923 года вся семья отплыла из Марселя в Индию для участия в экспедициях по Сиккиму (1924) и Центральной Азии (1924–1928), организованных Николаем Константиновичем с целью изучения миграций народов и общего источника славянской и индийской культур. Е. И. Рерих стала единственной женщиной, которая прошла весь маршрут, составивший свыше 25 000 км. «На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, – писал Николай Константинович, – замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она. У самой пульс был 140, но она все же пыталась лично участвовать и в устроении каравана и в улажении всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому бывало немало поводов самого различного характера»[14]. В 1926 году, во время пребывания Центрально-Азиатской экспедиции в Улан-Баторе, вышла ее работа «Основы Буддизма» (под псевдонимом Наталия Рокотова), трактующая фундаментальные философские понятия учения Будды и отражающая глубочайшую нравственную сторону этого учения.
К 1928 году, когда семья Рерихов окончательно обосновалась в Индии (Наггар, Кулу, шт. Пенджаб), мировоззрение Елены Ивановны уже окончательно сформировалось. Она блестяще знала древнюю и современную философию, тонко разбиралась в искусстве, свободно ориентировалась в общественной жизни и научных проблемах. Создание Гималайского института научных исследований «Урусвати», президентом-основателем которого она являлась, было связано с реализацией ее идеи о Городе синтетического знания, в котором должны быть представлены все области науки. В 1930–1932 годах она участвовала в летних экспедициях в Лахул, организованных на базе Института. «Место станции, – писала Елена Ивановна про “Урусвати”, – избрано совершенно сознательно и обдуманно, ибо Гималаи представляют неисчислимые возможности во всех отношениях и внимание всего научного мира сейчас обращено именно на эти высоты»[15]. Съемка космических лучей, археологические и этнографические исследования близлежащих областей, разведение плантаций лекарственных трав, сбор коллекций растений и предметов искусства – таковы были первые этапы научных изысканий, приоткрывших завесу над тайнами Центральной Азии. Многосторонние знания каждого члена семьи Рерихов, их энергичность и работоспособность способствовали успеху и широкому признанию Института «Урусвати» как в самой Индии, так и далеко за ее пределами.
В 1929–1935 годах Елена Ивановна активно работала над реализацией проекта по организованной защите культурного достояния человечества (Пакт Рериха и Знамя Мира). В ее руках была сосредоточена вся деловая корреспонденция с Комитетом Пакта и Знамени Мира в Нью-Йорке, Европейским Центром при Музее Рериха, Латвийским обществом Рериха, являвшихся главными каналами проведения миротворческих идей Николая Константиновича в странах Европы и Америки. Великое воспитательное значение Знамени Мира Елена Ивановна видела в том, что действенный пример бережного отношения к проявлениям человеческого творчества закладывает в сознании масс, и в первую очередь подрастающего поколения, уважение к духовным ценностям, без которых немыслимо существование человечества. «Люди удивляются, почему нравы падают и все процветание стран оказывается миражом, – писала она своему корреспонденту из Латвии, – но пора понять, что если человек не может жить без хлеба земного, то также не может жить он и без хлеба духовного, выражающегося прежде всего в утончении чувств и мышления, что достигается лишь через осознание красоты и великих законов и тайн Природы. Но разве могут они открыться умам, занятым снижением и уравнением сознания по массам!»[16]
Как учредитель Музея Рериха и Мастер-Института, Елена Ивановна поддерживала тесный контакт с их сотрудниками. Будучи в курсе всех текущих событий и будущих мероприятий, она просматривала еженедельные отчеты и отправляла рекомендации, советы и конкретные указания по работе учреждений. Музей постепенно расширялся, насчитывая в своей экспозиции около 1000 полотен, и в 1929 году переехал в новое, специально выстроенное здание – 29-этажный небоскреб на улице Riverside Drive. Тогда же Совет Директоров Музея принял декларацию о передаче его в дар народу Соединенных Штатов Америки. Почетными советниками Музея являлись передовые деятели науки и культуры со всего света, среди них были Альберт Эйнштейн, Роберт Милликан, Рабиндранат Тагор. Во второй половине 1935 года рериховским учреждениям в США был нанесен тяжелый удар: президент учреждений Л.Хорш и двое его сообщников отстранили от дел остальных членов Правления и через несколько лет захватили здание Музея со всем имуществом, включая полотна Н. К. и С. Н. Рерихов, ценнейшие коллекции, а также авторские копии дневников Елены Ивановны. Суд, растянувшийся на несколько лет, принял решение в пользу грабителей, которые представили сфабрикованные документы и заручились поддержкой члена правительства. Главной опорой международного культурного движения стало Латвийское общество Рериха, организованное осенью 1929 года, которое взяло на себя издание и распространение книг Живой Этики, трудов Н. К. и Е. И. Рерихов и Е. П. Блаватской. Елена Ивановна состояла в регулярной переписке с его сотрудниками, внимательно следила за ходом их просветительской работы.
Однако главной целью работы Елены Ивановны в Индии было сотрудничество с группой духовных учителей (традиция Востока называет Их Махатмами – Великими Душами, Учителями и Братьями Человечества), которые находятся выше нас на лестнице космической эволюции и приносят на Землю те знания, которые человечество в состоянии воспринять на данный момент. Это сотрудничество проявлялось в разных формах и было подробно зафиксировано в ее дневниковых записях, которые она вела начиная с марта 1920 года вплоть до окончания своего земного пути. На основе этих записей были составлены книги Учения Живой Этики, или Агни Йоги, разносторонне освещавшие вопросы космической эволюции человечества и особенности ее грядущего витка. Их появление было напрямую связано с теми процессами, что происходили в науке, культуре и духовной жизни первой половины XX столетия, в том числе с так называемым «научным взрывом», заложившим основы нового, целостного подхода к изучению окружающей нас реальности. Многие выдающиеся умы того времени – передовые русские ученые В. И. Вернадский, А. Л. Чижевский, К. Э. Циолковский, а также философы-космисты И. А. Ильин, П. А. Флоренский и Н. А. Бердяев – уже предчувствовали наступающие изменения в истории человечества и возможность его прорыва на новую эволюционную ступень. Судьба человечества, утверждали они, неотделима от судеб Космоса и выход в Космос – освоение других миров – является для него неизбежным. Их труды оказали огромное влияние на формирование нового планетарного мышления, поэтому Учение Живой Этики, несущее человечеству новые знания о Новой эпохе, сужденной нашей планете, пришло на подготовленную почву.
Подытожив предыдущие накопления человеческого знания и синтезировав основные формы познания, Живая Этика предлагала новые подходы к решению целого спектра проблем и новые трактовки таких фундаментальных понятий, как дух и материя, энергия и сознание. Она представляла собой стройную философскую систему, несущую в себе принципиально новый тип мировоззрения, которое Н. К. Рерих определил как энергетическое. Согласно этому мировоззрению, Мироздание является грандиозной одухотворенной энергетической системой, которая развивается по Великим Законам Космоса и в которой человек является одной из многих структур, тесно связанных и взаимодействующих друг с другом. Энергетический обмен, являющийся главной движущей силой эволюции и идущий по нескольким направлениям (с себе подобными объектами на поверхности планеты; с небесными телами; с мирами иных измерений и иных состояний материи), позволяет ему повысить свой энергетический потенциал и получить возможность дальнейшего продвижения. Рассматривая человека как «часть космической энергии, часть стихий, часть сознания высшей материи»[17], Живая Этика отводит ему роль главного инструмента эволюции, без которого основная задача эволюционного процесса – одухотворение материи, повышение ее энергетики и переход в качественно иное, более высокое состояние – была бы неосуществима[18].
Помимо нашего плотного мира Живая Этика рассматривает миры иного состояния материи – Мир Тонкий и Мир Огненный, тесно связанные друг с другом и с плотным миром нашей планеты. Человек, сочетая в себе материю данных видов, находится в непрерывном взаимодействии с этими мирами, характер которого определятся уровнем его сознания и степенью расширения последнего. В силу этого в Учении делался большой акцент на этических категориях и их практическом воплощении – высоких нравственных ориентирах, любви, сострадании, чувстве ответственности перед ближними и перед всей космической эволюцией, сделавшей на нас «ставку». «Человек должен осознать свою ответственность перед мирозданием, – писали создатели Живой Этики. – Человек возвысился помыслом – и тем самым кому-то оказал существенное благодеяние. Человек пал духом – и тем самым, может быть, умертвил кого-то»[19]. «Понятие ответственности должно быть развито до бесконечности. Дух человеческий, как создатель, несет ответственность за все, содеянное им. Не убоимся осознать явление ответственности. Мы ответственны не только перед самими собою, но и перед Космосом»[20].
Впервые книги Учения были изданы на русском языке в 1924–1937 годах в Париже и Риге и уже при жизни Елены Ивановны переводились и публиковались на разных европейских языках[21].
В Индии Елена Ивановна приняла участие в необычном космическом эксперименте, который проводили Великие Учителя в связи с теми задачами, которые космическая эволюция поставила перед плотным миром земной материи. Поскольку любое эволюционное продвижение начинается с изменения уровня энергетики и появления новых видов энергий, необходим первопроходец, овладевающим энергиями, которые станут уделом человечества будущих тысячелетий. Он также является посредником, который гармонизирует высокие космические энергии с энергиями планеты и закладывает необходимые основы для дальнейшего расширения сознания человечества. Взяв на себя роль такого посредника и первопроходца, Елена Ивановна получила возможность воспринимать и ассимилировать высокие космические энергии и ощущать все пространственные токи среди обычных земных условий, путем открытия и огненной трансмутации своих энергетических центров. Прохождение этой трансмутации она назвала Огненным Опытом и запечатлела энергетические процессы, происходящие в ее организме, на страницах дневников начиная с 1924 года.[22]
Говоря о литературно-философских трудах Елены Рерих, необходимо упомянуть о других работах, вышедших из-под ее пера. В 1929 году в Париже под псевдонимом Жозефина Сент-Илер был издан ее труд «Криптограммы Востока», имевший тот же самый источник, что и книги Учения, и тесно связанный с ними. Эти «Криптограммы» (или апокрифы) описывали легендарные и исторические события прошлого, повествуя о неизвестных сторонах жизни Великих Учителей человечества – Будды, Христа, Аполлония Тианского, Сергия Радонежского, Акбара Великого.
Большой очерк «Преподобный Сергий Радонежский» Елена Ивановна посвятила жизни одного из самых почитаемых на Руси святых и подвижников. Этот материал, написанный под псевдонимом Наталия Яровская, вошел в составленный ею сборник «Знамя Преподобного Сергия Радонежского» (Рига, 1934) вместе со статьями В. О. Ключевского и Н. К. Рериха. Работа Елены Ивановны стала прообразом биографических исследований будущего, которые будут рассматривать жизненный путь личности как целостное явление, охватывающее земную и надземную стороны и включенное в более широкий контекст метаистории, основной движущей силой которой является эволюционная деятельность Великих Учителей.
Елена Ивановна была превосходным переводчиком. В 1925 году в Нью-Йорке под псевдонимом Искандер Ханум вышел ее перевод избранных писем Мыслителей Востока к деятелям теософского движения (книга «Чаша Востока. Письма Махатмы»). В 1931–1933 годах она проделала гигантскую работу с текстом «Тайной Доктрины» – фундаментального труда основательницы Теософского общества Елены Петровны Блаватской. Этот перевод увидел свет в 1937 году в Риге при содействии членов Латвийского общества Рериха. В Отделе рукописей МЦР находится ее перевод книги «Учение Храма» (сборник наставлений Учителя Иллариона), выполненный в первой половине 1940-х годов.
С 1933 года Е. И. Рерих публиковала заметки под собственным именем и псевдонимом Т. П. Сундри в журнале «Оккультизм и Йога» – печатном органе русских эмигрантов, издававшемся сначала в Югославии, а затем в Южной Америке врачом А. М. Асеевым, который состоял с ней в многолетней переписке. Это были фрагменты ее писем, адаптированные под задачи издания и размещенные в разделах «Свободная трибуна» и «Почтовый ящик». «Жизнь становится от раннего утра и до вечера истинно трудовой, – писал Николай Константинович о ее “индийском периоде”, – все на пользу человечества. Ведется обширнейшая корреспонденция, пишутся книги, переводятся многотомные труды, и все это в удивительной неутомимости духа»[23].
Эту неутомимость не сокрушило даже личное горе – утрата мужа, любимого друга и сподвижника. 17 января 1948 года, вскоре после смерти Николая Константиновича, Елена Ивановна вместе со старшим сыном покинула долину Кулу в надежде вернуться на Родину и хотя бы несколько лет поработать для Страны Лучшей – так она называла Россию. Период с 24 января по апрель 1948 года она провела в Дели, затем в связи с ухудшением здоровья переехала в Кхандалу, местечко рядом с Бомбеем. Ее первое заявление о возвращении на Родину, поданное в Советское Посольство в феврале 1948 года, осталось без ответа. Такая же судьба постигла и последующие письма и прошения в адрес правительства. 12 февраля 1949 года она уехала из Кхандалы и в марте того же года поселилась в небольшом курортном городке Калимпонге на склонах Восточных Гималаев, где провела последние шесть лет своей жизни – необычайно насыщенных и плодотворных.
Живя в Калимпонге, Елена Ивановна регулярно переписывалась с американскими и харбинскими учениками, консультировала по вопросам, связанным с переводом книг Живой Этики на английский язык, принимала участие в работе нью-йоркского Комитета Пакта Рериха и Знамени Мира, возобновившего свою деятельность в 1946 году. Осенью 1949 года усилиями ее американских учеников и сотрудников (К.Кэмпбелл-Стиббе, Б.Боллинга и супругов Фосдик) в Нью-Йорке открылся Музей Рериха в новом здании и с новым составом Правления.
Большую часть времени она уделяла систематизации и приведению в порядок дневников, переписала ряд тетрадей с записями Огненного Опыта и параграфов Учения, пострадавших от муссонных дождей в Бомбее. В 1940-е годы начался новый этап ее сотрудничества со своим Учителем, фигурирующий в письмах последних лет под названием Космическое Сотрудничество и Строительство. Явление «Космического Сотрудничества» настолько превышает сознание обычного человека, что судить о сущности этого процесса нам, на данном эволюционном этапе, невозможно. В письмах Елены Ивановны содержатся лишь отдельные свидетельства Учителя о ее работе в тонких и огненных сферах – тушении подземного огня, ликвидации последствий испытаний водородных и атомных бомб, вызвавших разрушение многих слоев Тонкого Мира, отклонении от Земли угрожающих болидов. Эти необычные, почти фантастические сведения невольно вызывают чувство благоговения и восхищения, но мало кто знает или задумывается о том, что за всем этим стояли невыносимые страдания и мужество. Ее сердце, распятое между высокими вибрациями Космоса, разрушительными для физического организма, и тяжелыми излучениями Земли, испытывало чудовищное напряжение.
«Может быть, через сто лет человечество поймет, как неземно трудно получать Сообщения Высшие, не будучи медиумом и оставаясь в земных условиях среди не всегда гармоничных людей, – писала Елена Ивановна своей ближайшей сподвижнице Зинаиде Григорьевне Фосдик. – Я легко утомляюсь, и каждое чрезмерное напряжение опасно. Должна признаться – мне трудно, порой очень, очень трудно от напряжения не только тяжких смешанных космических и земных токов, но и от участия в Космическом Сотрудничестве, которое возможно только при достижении известных степеней духовного продвижения, и потому оно крайне редко доступно, и участников в таком сотрудничестве у Великого Владыки немного. Работы же – бесконечность, и бывают фазы ее крайне неотложные, и тогда происходит двойное и тройное напряжение всех центров организма»[24]. «Люди не могут представить себе, какая страшно напряженная грандиозная работа происходит в Космических Сферах, затрагивающих всю нашу планету и даже Солнечную систему и, конечно, все человечество»[25].
В последние годы жизни в своем творчестве Елена Ивановна часто обращалась к теме грядущих перемен, которые произойдут в сознании людей, когда наука обратится к изучению тонких энергий и иных состояний материи и установит взаимную связь человека и Космоса. В небольшом очерке о науке будущего «Изучение свойств человека», впервые опубликованном в расширенном издании книги «У порога Нового Мира»[26] и являющимся бесценным методологическим пособием для непредубежденного и духовно развитого ученого, она дает подробный план направлений новой науки и говорит о синтезе всех наук (как естественных, так и гуманитарных), объединенных в одну грандиозную науку о строении Космоса. Некоторые направления Новой науки, по ее мнению, получат свое развитие только в будущем, другие станут дополнением уже существующих дисциплин – геологии, биологии, психологии, медицины, астрономии, которые, в свою очередь, претерпят существенные изменения, в корне пересмотрев старые понятия. Новая наука о Космосе будет неразрывно связана с наукой о человеке, являющемся главным инструментом эволюции. «Без уявления Института Изучения скрытых сил и свойств человека и взаимодействия и взаимосвязи Микрокосма от Макрокосма, не осуществится Новая Эра. Новая наука о силах и свойствах человека должна войти в жизнь»[27]. Елена Ивановна прекрасно понимала, что новое мировоззрение, изложенное в Учении Живой Этики, встретит на своем пути немало трудностей, осуждение и открытое противодействие со стороны носителей старого сознания, и пройдет немало времени, прежде чем это Учение войдет в научный оборот и «ляжет основанием воспитания и появления нового человечества». Именно поэтому большинство ее дневников имеют жестко установленные сроки публикации. На сегодняшний день говорить о полноте понимания всего корпуса текстов, оставленных Еленой Ивановной, явно преждевременно.
Отделенная от Родины огромным расстоянием, она до самого последнего дня думала и писала о России. Ей, знающей истинные причины глобальных процессов, происходивших на нашей планете в жестоком и безумном XX веке, так хотелось, чтобы люди поняли свершающиеся события без возмущения и ненависти. «…Воздержитесь от всякого осуждения нашей страны, – не уставала повторять она своим корреспондентам. – Поймите сердцем тяжкое время нарождения нового расширенного сознания и вместите все кажущиеся противоречия <…>. Явите глаз добрый! Страна новая, страна страдающая, станет самой прекрасной, и Силы Света покроют ее своим Щитом»[28]. Она любила свой народ за его огромную нравственную силу и устремление к знанию и верила в его будущее. «Русский народ сохранил свою душу и, пройдя через горнило тяжких испытаний, он, закаленный, восстанет и построит небывалую державу…»[29]. «Много светлых исканий живет в самых недрах сердца, и всякие гонения лишь напрягли и укрепили силы духовные»[30]. Она не теряла надежды увидеть родную землю и была полна планов. «Главное – отвезти сокровища искусства и ценный Архив нашего Светлого и Любимого Пасиньки! – пишет она жене брата Николая Константиновича. – Все помыслы его всегда были около страны чудесной, он верил в великую судьбу ее народа! И, конечно, именно этой стране должно принадлежать его художественное наследство. Вот и ждем радостного для нас часа зова на Родину. Когда-то он придет?»[31] Еще строки, написанные четыре года спустя, адресат тот же: «Конечно, наше желание вернуться на Родину и потрудиться на пользу страны осталось неизменным, а сейчас оно даже усилилось… Ярая любовь к Родине глубоко живет в наших сердцах. Если можно было бы ускорить наше возвращение, была бы большая радость. Ведь мои годы велики – 75-й год, и так хотелось бы увидеть творения моего мужа на стенах Музеев его страны! Физические силы мои тоже уходят, но духом я бодра, ибо, как и Вы, верю в небывалый расцвет нашей Родины… Космическая Справедливость восторжествует, и наша страна выявит полностью свое Значение!»[32].
Мечта вернуться и передать плоды многолетних трудов своей семьи Родине, для которой и во имя которой они создавались, осуществилась уже после ее ухода из жизни. В 1989 году по инициативе ее младшего сына Святослава Николаевича Рериха в Москве был создан Советский Фонд Рерихов, а в 1993 году открылся Музей имени Н. К. Рериха.
Сегодня имеющиеся в нашем распоряжении работы Елены Рерих становятся путеводной звездой для многих, ибо в них подробно расписан тот практический путь, с помощью которого мы реализуем эволюционные задачи, и содержится великий магнит личного примера. Ведь жизнь этой неординарной женщины воплощала в себе одно из краеугольных положений Живой Этики – «по Земле нужно дойти до Нас». Именно пройдя по Земле, не уходя от жизни и ее трудностей, Елена Ивановна сумела не только полностью реализовать свой огромный творческий потенциал, но и выполнить сужденное ей космической эволюцией.
Огромное эпистолярное наследие Елены Рерих является уникальным комментарием к книгам Живой Этики, а также ценнейшим источником, помогающим воссоздать событийно-фактическую канву ее жизни и понять ее эволюционную миссию. Двухтомник ее избранных писем увидел свет в 1940 году благодаря усилиям сотрудников Латвийского общества Рериха. В 1999–2009 годах Международный Центр-Музей имени Н. К. Рериха опубликовал полное собрание ее писем, хранящихся в Отделе рукописей музея. Это письма за 1919–1955 годы на русском, английском и французском языках, составившие девять больших томов (всего 1843 письма); большинство из них ранее не публиковались. Некоторая нерегулярность в переписке (отсутствуют 1922–1923 и 1927 годы, а 1924, 1925, 1926 годы представлены одним письмом, 1928-й – двумя), объясняется тем, что период 1922–1923 годов Елена Ивановна проводит в тесном общении со своими американскими (и пока единственными) учениками, а затем участвует в Центрально-Азиатской экспедиции, условия которой едва ли позволяли «запасаться» вторыми экземплярами писем. По всей видимости, ее корреспонденция тех лет существует в единственном экземпляре и рассеяна по всему свету. Так, на сайте Музея Николая Рериха в Нью-Йорке представлены письма того периода, адресованные американским сотрудникам и сыновьям, знакомство с которыми будет небезынтересно для исследователей.
Работоспособность Елены Ивановны, воистину, поражает. «Вот уж не думала, что придется так много писать! – сообщала она мужу и старшему сыну, уехавшим в Маньчжурскую экспедицию. – Потому что я так не любила всякое писательство, теперь это моя карма»[33]. Как бы то ни было, свою карму Елена Ивановна отработала честно, переписываясь со ста сорока корреспондентами, – и это не считая неустановленных. Люди со всего света – различного социального положения, возраста и профессий – делились с ней своими размышлениями, просили совета, рассказывали о своей нелегкой судьбе. Великий магнит ее сердца притягивал к ней души, ищущие Света. Многие видели в ней своего духовного наставника. (В числе их – президент США Ф. Д. Рузвельт, министр земледелия США Г. Э. Уоллес, известный индийский ученый и государственный деятель Ш. С. Бхатнагар, писатель русского зарубежья Г. Д. Гребенщиков, секретарь Л. Н. Толстого В. Ф. Булгаков, американский писатель Дж. Уид.) Большинство из них она знала заочно. К числу основных ее корреспондентов в первую очередь относится группа американских сотрудников (так называемый Круг: Зинаида Григорьевна Лихтман (с 1939 года Фосдик), Морис Лихтман, Франсис Грант, Софья Шафран, а до второй половины 1935 года – печально известные Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман); американские сотрудники, сыгравшие значительную роль в восстановлении Музея Николая Рериха в Нью-Йорке – Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизела Ингеборг Фричи, Балтазар Боллинг и Джозеф Уид; члены Латвийского общества Рериха (Феликс Денисович и Гаральд Феликсович Лукины, Рихард Яковлевич Рудзитис, Александр Иванович Клизовский, Карл Иванович Стурэ, Федор Антонович Буцен, Евгений Александрович Зильберсдорф, Екатерина Яковлевна Драудзинь), секретарь Европейского Центра при Музее Рериха Георгий Гаврилович Шклявер, врач и издатель журнала «Оккультизм и йога» Александр Михайлович Асеев, председательница Литовского Общества Рериха Надежда Серафинина, члены Харбинской группы по изучению Живой Этики Борис Николаевич и Нина Ивановна Абрамовы и Екатерина Петровна Инге, а также Валентина Леонидовна Дутко – переводчица двухтомника писем Е. И. Рерих на английский язык. Обширно представлена переписка с членами семьи: Николаем Константиновичем (1929–1930, 1934–1935 гг.), Юрием Николаевичем (1920–1921, 1929–1930, 1934–1935 гг.) и Святославом Николаевичем (1940–1950-е гг.) Рерихами, Девикой Рани Рерих (1940–1950-е гг.), а также двоюродной сестрой Ксенией Николаевной Муромцевой и ее мужем Ильей Эммануиловичем. Елена Ивановна также поддерживает контакт с другой своей двоюродной сестрой – Софьей Павловной Потоцкой и ее дочерью Мариной, двоюродным братом Иваном Ивановичем Голенищевым-Кутузовым. Следует отметить и письма британскому полковнику А. Э. Махону и его супруге Ф. А. Махон – соседям Рерихов в Наггаре.
Внимательный читатель, должно быть, задаст вопрос: откуда в личном архиве Рерихов столько писем, если письма посылаются по всему свету. Дело в том, что все Рерихи строго соблюдали одно правило: письма печатались в нескольких (как правило, в двух, реже в трех) экземплярах, с тем, чтобы второй остался в архиве – для того, чтобы в случае необходимости проследить историю переписки, поднять затронутые в ней вопросы и события. При их огромной загруженности и взаимосвязи дел это себя оправдывало. Большинство писем Елены Ивановны – это машинопись с рукописной правкой, в основном под копирку – черную или фиолетовую.
Несмотря на постоянное присутствие в доме И. М. Богдановой (помогавшей перепечатывать перевод «Тайной Доктрины» и материалы для издания книг Учения), а также В. А. Шибаева, секретаря Н. К. Рериха, в работе над письмами Елена Ивановна прибегала к их помощи крайне редко, только в тех случаях, когда плохое самочувствие не позволяло ей самой сесть за машинку. «…Я не знаю, что делала бы я без своей машинки, – пишет она Георгию Шкляверу, секретарю Европейского Центра при Музеее имени Рериха. – Ведь так ужасно зависеть от секретарей. Кроме того, в наше время не уметь писать на машинке – все равно что быть неграмотным. Ведь это спасает столько времени! Причем Вы всегда имеете прекрасные копии, что при письме рукой почти невозможно»[34]. Живя в Кулу, Елена Ивановна пользовалась американской машинкой фирмы «Ремингтон», в письмах последних лет она вспоминает о ней с благодарностью. В Калимпонге она печатает на машинке швейцарского производства, сетуя на ее плохое качество – западающие клавиши, грязную ленту, тяжелый ход. В 1954 году Кэтрин Кэмпбелл дарит ей новую машинку.
Ряд писем (в основном, созданные в 1950-е годы и адресованные К.Кэмпбелл, Г. И. Фричи, Дж. Уиду, Б.Боллингу и Д.Рани Рерих) написан от руки, чернилами или карандашом. Чем это можно объяснить? Все эти корреспонденты Елены Ивановны – англоязычные, а английский язык она не любила, считая его невыразительным и бедным с точки зрения словообразования и поиска нужных лексических эквивалентов (в особенности когда речь шла о духовно-философских вопросах), и по ее признанию, очень много времени уходило на обдумывание английских оборотов. То есть в данном случае это черновые версии, которые впоследствии переписывались начисто, скорее всего, с существенными изменениями и дополнениями. В особенности это касается писем Кэтрин Кэмпбелл и Гизеле Ингеборг Фричи 1950-х годов, последние страницы которых нередко написаны размашистым и настолько неразборчивым почерком, что расшифровать их полностью не представляется возможным – этим и объясняются многочисленные редакторские примечания «окончание письма неразборчиво» или «далее несколько неразборчивых фраз», присутствующие на страницах IX тома. Тем не менее, учитывая духовную близость этих сотрудниц к Елене Ивановне и необычайно интересный круг вопросов, затронутых в письмах, мы сочли нужным их опубликовать.
В настоящем издании читатель встретит хорошо знакомые по рижскому двухтомнику письма, но в полном варианте. Дело в том, что в подготовке прижизненного издания принимала участие сама Елена Ивановна: она отбирала письма для публикации, просматривала корректуру, делала сокращения, и порой значительные. Не были указаны имена корреспондентов. Николай Константинович Рерих писал об этом – не без сожаления – следующее: «…Изданные письма представляют лишь фрагменты, ибо столько по разным обстоятельствам должно было быть опущено. Жаль подумать, что разные житейские соображения заставляют безжалостно срезывать иногда самые яркие места. Пройдут годы, и покажется странным, почему именно эти места должны были быть отброшены… Жалко, что и письма Е[лены] И[вановны], вошедшие в два тома, даны не полностью. Сколько прекраснейших и нужнейших мыслей было изъято! Между тем сами мировые обстоятельства показывают, насколько сказанное было своевременно»[35]. Спустя 70 лет мы имеем возможность убедиться в актуальности этих писем, ибо они – не о преходящем, а о Вечном.
В своей статье «Сотрудница Космических Сил» Л. В. Шапошникова высказала справедливую мысль о том, что письма Елены Ивановны невозможно подвергать какому-либо критическому анализу, «потому что мы имеем дело с уникальным материалом и с уникальным автором, перед которым стояла задача космического масштаба»[36]. С ее словами трудно не согласиться, ибо для того, чтобы осознать истинное величие личности Елены Рерих и дать правильную оценку ее трудам, нужно обладать таким же уровнем сознания, как она сама. Поэтому не будем брать на себя непосильную и некорректную роль толкователя первоисточников, а выделим несколько, на наш взгляд, важных моментов.
Прежде всего, эпистолярное наследие Елены Рерих непосредственно связано с книгами Живой Этики и является прекрасным подспорьем для изучающего эти книги. Елена Ивановна придавала огромное значение разбору вопросов, задаваемых корреспондентами, ибо они не только выявляли спектр проблем, которые являлись для них на данный момент актуальными, но и способствовали прояснению непонятных мест в Учении, тем самым уберегая его от искажения. «Как ужасно, что люди подходят, читают Учение и абсолютно не понимают его! Сколько нагромождений и искажений накопилось уже вокруг Учения, данного Великой Иерархией. Вл[адыка] все время говорит о необходимости огненного очищения Учения. Потому я всегда так прошу спрашивать меня все непонятное»[37].
В 1934 году Великий Владыка указывает Елене Ивановне на то, что желает видеть ее письма собранными и изданными отдельной книгой. «Ты пишешь для мира»[38], – говорит Он. Сама Елена Ивановна объясняет это поручение своего Наставника чудовищной профанацией и невежественными толкованиями Сокровенного Знания, все больше и больше отдаляющими человека от Истины. «Столько пишется о Великих Учителях, столько фантастической и подчас убогой чепухи, но и порой вредных искажений нагромоздилось вокруг этих Великих Обликов, так же как и на всех Учениях, что, истинно, наступило время очищения»[39]. «Даже не подозреваешь, как твои писания будут исцелять тех, кто искал и забрел в темноту, – говорил Учитель о ее эпистолярном творчестве. – Я вижу чудесный том и тысячи духов, изучающих твои письма. Все твои мысли дадут огненный посев»[40]. «На твоих посланиях будут учиться молодые ищущие и старые заблудившиеся. Когда пишешь, имей в виду легионы, ибо твои послания коснутся их»[41]. «Твои послания… останутся в истории как чудесные послания сердца и духа»[42].
Просто, убедительно и доступно, ориентируясь на уровень сознания собеседника, она умела разъяснять сложнейшие вопросы о комических законах, о смысле человеческого существования, о нелегком пути ученичества, о Великих Учителях и Их жертвенном труде во имя будущего нашей планеты. Тема преданности и доверия Учителю, или, как говорит Елена Ивановна, Руке Ведущей, проходит через все ее творчество. Ни в одном из многочисленных трудов XX столетия, посвященных вопросам духовного водительства и ученичества, этот ведущий принцип космической эволюции не нашел более глубокого, всестороннего и доступного изложения, чем в трудах Елены Рерих. Природа сокровенной связи Учителя и ученика, нерушимость Иерархической цепи, реалии пути ученичества и, конечно же, проблемы распознавания, с которыми сталкивается каждый, кто вступил на нелегкий путь самосовершенствования, так или иначе были ею рассмотрены. Создателями нашего сознания называла она высоких существ, закончивших цикл своих земных воплощений и добровольно возвращающихся на Землю, чтобы искрой своего духа начать новый виток эволюции. «…Все философии, все религии исходили из Единого Источника, – писала она, – и те же Великие Умы, принесшие Свет и давшие импульс к зарождению мысли на заре нашего человечества, продолжали приносить его и на всем протяжении медленного процесса эволюции человеческого сознания. <…> Семеро [Великих Духов] и среди них Наивысший, принявший Дозор Мира, появлялись на всех поворотных пунктах истории нашей планеты. Именно Их сознание напитывало сознание человечества Единой Истиной, приносимой Ими в одеяниях разных философий и религий, соответствовавших времени»[43].
Ее отношение к современным оккультистам и эзотерикам, наводнившим книжный рынок описаниями своих астральных похождений и пособиями по ускоренному развитию психических сил, было совершенно четким: «Отойдите от всяких “эзотериков”, – писала она, – не они будут строить Новый Мир, но подвижники духа, полагающие душу свою за общее благо»[44]. «Не люблю я… термин “эзотерики”, звучит уже чем-то изжитым и ненужным. Вчерашний эзотеризм никого не привлекает, и новое Знание требует совершенно иной подход и отношение к нему»[45]. Она предупреждала о том, что поиски легких достижений и увлечение оккультными практиками могут привести любопытного, но неопытного человека на путь, который разрушит его жизнь и сделает безвольной игрушкой разрушительных сил. Она писала об опасностях медиумизма – общения с низшими слоями Тонкого Мира – и объясняла его отличие от истинного духовного развития; о «великих воплощенцах» и «избранниках», ослепленных чувством собственной исключительности и манией учительства. Труд, воспитание сердца, отказ от эгоцентрических установок, любовь к Иерархии Света, утверждала она, есть главное в продвижении человека по лестнице космической эволюции. Подобно свету маяка, ее размышления указывают путь затерявшимся в бурном море современных духовных движений и будут полезны многим.
Читая письма Елены Рерих, трудно не поразиться ее прекрасному знанию древних философских систем, трудов восточных и европейских мыслителей, а также широкому, ясному пониманию основ Бытия, которому могли бы позавидовать лучшие ученые. Перед читателем предстает глубокий, зрелый философ, рассматривающий глобальные, космические процессы и различные аспекты человеческой деятельности в их неразрывном единстве. «Беда в том, что разум человека разобщился со своим источником, Разумом Космоса, – пишет Елена Ивановна своим американским ученикам и сотрудникам. – Будучи частью Космоса, человек не видит своей солидарности, своего единства с Космосом. И наблюдения над явлениями природы не рождают в нем аналогий. Между тем, лишь в этих наблюдениях и сопоставлениях с человеческой сущностью нужно искать ключи ко многим, если не ко всем Тайнам Бытия»[46]. «Главная ошибка людей, что они почитают себя вне сущего», – сказано в Живой Этике[47]. Покуда человек противопоставляет себя миру, частью которого он является, он обречен сталкиваться с проблемами личного и общественного характера, а также со стихийными бедствиями и эпидемиями, опустошающими планету. С позиций энергетического мировоззрения, рассматривающего мысль не как абстракцию, а как самую высокую созидательную энергию, каждый из нас способен улучшить и возвысить жизнь в самом широком смысле, притягивая из пространства тождественные энергии. Это понимание поможет миру продвинуться на новую ступень.
Отвечая на вечный философский вопрос о предназначении человека, Елена Ивановна определяет нашу главнейшую задачу как расширение сознания и созидание себя как целостной, творческой и гармоничной личности – не только вобравшей богатейший познавательно-духовный опыт, накопленный человечеством за всю историю, но и постоянно открытой к восприятию новых знаний о мире и о себе. Личности, осознающей единство Жизни и свою великую ответственность за каждую мысль, слово и действие. «…Все мы виноваты за себя и за всех, и отделить себя от всего человечества и от Космоса мы не можем, – пишет она своему двоюродному брату И. И. Голенищеву-Кутузову. – Истинно, Космос в нас и мы в нем. Но лишь осознание этого единства дает нам возможность приобщиться к полноте такого существования. Основные вопросы смысла нашего существования давно решены, но люди не хотят их принять, ибо никто не хочет нести ОТВЕТСТВЕННОСТИ за каждую мысль свою, за каждое слово и поступок. Так приходим мы сюда, на Землю, пока не выполним принятой на себя ответственности – усовершенствованием себя усовершенствовать и Землю, и все окружающие ее сферы. Окончив совершенствование земное, перейдем на дальние миры, на следующую ступень продвижения по лестнице беспредельного совершенствования, в алмазном сиянии многогранной Красоты»[48].
Проблема сознания является ключевой темой в творчестве Е. И. Рерих. Расширение сознания, неустанно повторяла она, есть важнейшая эволюционная задача, стоящая перед каждым из нас. На сегодняшний день существуют десятки теорий, пытающихся объяснить феномен сознания и ответить на вопрос, какова его природа и как оно связано с физической реальностью (в первую очередь с нашим телом). Большинство философских направлений рассматривают сознание как важнейший элемент мироздания, его отправную точку; ученые, напротив, склонны относиться к нему как к чему-то эфемерному, чтобы использовать в своих моделях и концепциях, хотя современные физики все чаще и чаще поднимают вопрос о необходимости введения функции сознания в теории, описывающие строение материи. Что же такое сознание в представлении Е. И. Рерих и Создателей Живой Этики? Книги Учения и ее письма трактуют его как «заключенное знание духа»[49], «орган трех миров»[50], «магнит, который привлекает любые полезные энергии»[51] и как основную тонкую космическую энергию, высшим качеством которой является энергия психическая[52].
Если мы допускаем, что сознание и восприятие есть энергетические категории, то становятся понятными постоянные напоминания Учителей о расширении сознания и утончении восприятия. Подобно радиоприемнику, наше сознание улавливает из окружающего мира волны определенного диапазона (входящие в резонанс с нашими представлениями, потребностями и интересами, которые определяются уровнем сознания), не воспринимая остальные «частоты». Самое удивительное, что границы своего «частотного диапазона» устанавливаем мы сами – изменение интересов приводит к тому, что в поле нашего внимания попадают доселе неизведанные области жизни, меняется круг общения, тот же принцип справедлив и в отношении других планов бытия. Расширение сознания достигается не жадным накоплением информации, а изменением мышления: высокие, чистые мысли привлекают из пространства сходные по качеству, что приводит к изменениям нашей энергетики и дает другие возможности, другое качество познания. Пока мы принимаем малую ограниченную жизнь видимого мира за полноту Бытия, не выказывая интереса к дальнейшему познанию или заранее отрицая существование тех или иных процессов и явлений, неописуемое разнообразие Вселенной нам недоступно. «…Первая основа каждого восприятия есть принятие его в сознание, – объясняет Елена Ивановна. – Сознание есть единственный магнит, собирающий всю нашу сокровищницу. Потому в книгах Живой Этики так настаивается на открытии, на очищении и на расширении сознания»[53]. «Расширение сознания, или накопление “чаши”, начинается с момента допущения. Все отвергнутое, все невмещенное не сложит необходимых кристаллов энергии»[54].
Расширение сознания не только продвигает индивидуальную эволюцию человека, но и касается всех сторон его деятельности, способствуя научным, духовным и художественным прозрениям, что приводит к появлению новых концепций и идей, существенно расширяющих, а то и радикально изменяющих представления об окружающей нас реальности. То, что мы не понимаем и не воспринимаем сегодня, завтра становится объяснимым и постижимым. Об этом свидетельствует вся история научной мысли, построенная на смене парадигм.
Немалое место в эпистолярном наследии Елены Рерих занимают ее размышления об эволюционной миссии женщины в современном мире. Причину многих бедствий, постигших нашу планету, она видела в нарушении закона равновесия Начал, который лежит в основе Бытия. Только когда женское равноправие будет признано в планетарном масштабе, считала она, можно говорить, что наша эволюция достойна называться человеческой эволюцией. Пути обретения утраченного равновесия она видела не только в принятии соответствующих законов, гарантирующих женщинам равные права во всех областях общественной жизни, но прежде всего в их непрестанной работе над собой, развитии своих способностей, поднятии нравственного и культурного уровня. «Необходимо пробудить в самой женщине великое уважение к своему началу, к осознанию своего великого назначения как носительницы высшей энергии, – писала она. – Ведь именно интуиция женщины снова должна, как в лучшие времена истории, вести человечество по пути прогресса. <…> В женщине заложено качество самоотверженности, но нужно, чтобы эта самоотверженность не ограничилась лишь узким пониманием домашнего очага, часто лишь потворствуя эгоизму семьи, но прилагалась бы в мировых масштабах. Считаю, что женщина должна быть даже образованнее и культурнее мужчины, ибо именно она закладывает первые понятия государственности в своей семье»[55].
Ее призывы к самосовершенствованию никогда не были отвлеченными; напоминая о высоком предназначении женщины и расширении границ служения за пределы семьи, она сама стала духовной матерью для тех, кто обрел в Учении Живой Этики свой путь. «…Воистину, чувствую себя матерью всех дел и всех сотрудников наших. Каждый соучастник дорог мне и каждый по-своему мил!»[56], – писала она в Америку. Современники, которым посчастливилось быть под ее водительством, вспоминают о нем с радостью и глубочайшей признательностью. «В каждом письме своем Она всегда старалась послать ободрение, духовную поддержку и ласку, – рассказывала член Харбинской группы по изучению Живой Этики Екатерина Петровна Инге, – указывая каждому именно на то, чего больше всего требовалось для развития духовных сил, знания или для укрепления в выполнении данной задачи. Получение каждого письма Ее было для нас праздником духа, и мы всегда бежали друг к другу, все вместе радовались и читали, делясь впечатлениями от полученных дорогих строк. Так весть с Гималаев быстро облетала весь устремленный к Свету Харбин»[57].
Письма Елены Ивановны представляют собой ценнейший исторический документ, на страницах которого подробно отражена история становления духовно-культурного движения, связанного с именем Рерихов. История эта (прежде всего на примере американских учеников) предстанет перед читателем во всех подробностях. Несмотря на то, что подход к Учению позволил каждому из них обрести единомышленников и придал жизни смысл, взаимоотношения сотрудников, внутренняя атмосфера в группе нередко оставляли желать лучшего. Порой кажется, что все строки Елены Ивановны, написанные в далекие 1930-е годы, это один призыв к единению и дружелюбию между соратниками в Делах Учителя. С великой болью в сердце напоминает Елена Ивановна о той огромной ответственности, что возложена на призванных к Великому Строительству. Ответственности перед Учением и перед другими людьми. «…Вам предъявлены совершенно другие требования не только Вл[адыкой], но и людьми, смотрящими на вас, как на образец всего высокого. Особо строго будут они судить вас и не простят вам своего смущения и разочарования в Учении, которое не смогло переделать природу получившего его»[58]. Сегодня для многих из нас, именующих себя последователями великих людей и «несущих на своем щите мировое имя» Рериха, это повод задуматься, заполнена ли наша жизнь «прекрасными поступками терпимости, вмещения и великодушия»[59] или тратится на поиски виновных, деление на «своих» и «чужих» и отвлеченные призывы к духовности и культуре, обращенные, опять же, к другим?
Трагическая история разлада, случившегося в группе американских учеников в 1935 году и закончившегося судебным процессом, освещена на страницах писем во всех подробностях, и не только потому, что жившая в Индии Елена Ивановна не имела другой возможности следить за ходом судебной тяжбы. Ее глубоким убеждением было то, что свидетельства об этом чудовищном преступлении против Культуры должны остаться для потомков как предостережение. История судебного процесса с супругами Хорш и Э.Лихтман – это история извечной битвы Света и тьмы, разыгрывающейся в человеческих сердцах, о мужестве и вероломстве, о благородстве и чудовищном моральном падении. Это также напоминание о том, что близость к Посланникам Братства и участие в Их работе еще не является гарантом того, что ты устоишь на Пути и оправдаешь оказанное тебе доверие, – необходима постоянная внутренняя работа. Великолепные возможности, щедро рассыпанные перед тобой, могут никогда не реализоваться, если ты сам не будешь прилагать к тому должных усилий.
Не менее значимым духовно-культурным центром, действовавшим при жизни Рерихов, было Латвийское общество Рериха, учрежденное в Риге в октябре 1930 года. Одним из главных направлений его работы стала издательская деятельность. Именно в Риге увидели свет многие книги Живой Этики, а также «Врата в Будущее» и «Нерушимое» Н. К. Рериха, художественная монография о его творчестве, «Тайная Доктрина» Е. П. Блаватской в переводе Елены Ивановны и, конечно же, ее письма в Европу и Америку. Когда в 1940 году на территории Латвии была провозглашена советская власть, Общество было ликвидировано и для многих его членов наступили годы тяжелых испытаний. Что такое преданность Учению, эти люди знали не понаслышке – за свои убеждения они были отправлены в сталинские лагеря, двоих (Ф. А. Буцена и А. И. Клизовского) расстреляли.
«Дороги друзья, примкнувшие к великому делу при зарождении его»[60], – писала Елена Ивановна о своих первых сотрудниках. Поэтому публикация ее писем – это еще и дань признательности тем, кто стоял у истоков рериховского движения и запечатлел свое имя на страницах Книги Культуры благородными делами: американцам Зинаиде и Дедлею Фосдик, Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизеле Ингеборг Фричи, рижанам Феликсу и Гаральду Лукиным, Рихарду Рудзитису, харбинцам Борису Николаевичу Абрамову и Екатерине Петровне Инге…
Интерес к личности и наследию Елены Рерих велик, за последние годы появился ряд серьезных исследований ее творческих достижений; вместе с тем многие соприкоснувшиеся с таким уникальным феноменом оказались не в силах понять, что собой представляет эта личность и сколь велика ее эволюционно-историческая роль. Отчасти это объясняется тем, что философское наследие Елены Ивановны вошло в культурную и духовную жизнь России сравнительно недавно и требуется время для его изучения и осмысления; другая причина – наша духовная незрелость, непонимание сути подвижнического труда, не позволившие даже изучающим Живую Этику воспринимать Елену Ивановну больше, чем помощницу Н. К. Рериха в его культурной работе и «канал связи» с Учителями Востока в техническом понимании этого слова. Делая акцент на неких «сверхспособностях», позволяющих «принимать информацию», авторы этих трактовок упускают из виду, что создание целостной концепции космической эволюции человечества требовало в первую очередь немалых духовных накоплений и высочайшего уровня сознания. Необычайная скромность и самоотверженность Елены Ивановны, не любившей говорить о себе и использовавшей местоимение «я» крайне редко, – пример истинного величия духа, а не повод отодвигать ее на второй план. Накопившиеся факты о ее многоплановом творчестве – земном и космическом, тесно переплетенном между собой, а также свидетельства самого Великого Владыки, называвшего Елену Ивановну не только Матерью Агни Йоги, но и Доверенной Братства и своей Наместницей, говорят о том, что нашими земными путями прошел Космический Иерарх.
Письма Елены Рерих воссоздают ее подлинный облик, фиксируют ее гигантский труд, обнаруживают глубину ее мысли и раскрывают ее эволюционную миссию. Знакомство с ними – это попытка заглянуть в огромный мир внутренних реалий их автора, который намного богаче, масштабнее и сложнее внешнего. Любой текст характеризует его создателя, и с точки зрения исследования личности эпистолярный жанр необычайно благоприятен тем, что дает автору большую степень свободы в выражении своих мыслей и чувств, нежели любые другие жанры. Так, читая письма, можно не только услышать личные интонации и почувствовать особенности авторского стиля, но и составить психологический портрет личности, получить представление о ее умственных способностях и нравственных качествах, жизненных целях и идеалах, системе ценностей и мировоззрении.
В своих письмах Елена Ивановна открывается перед нами как любящая и заботливая мать, терпеливый и чуткий духовный наставник. Ей были совершенно чужды высокомерие, категоричность суждений и тот авторитарный тон, которым современные «избранники» и «посвященные» наставляют каждого, кто попадает в их поле зрения. Она избегала любого проявления миссионерства и, объясняя положения Живой Этики, никогда не навязывала корреспондентам свои убеждения, советы как поступать, оставляя за ними право самостоятельно определяться в мировоззренческих вопросах, но всегда с готовностью отвечала стучащемуся. «Не люблю учить, но только передавать знания»[61], – как-то призналась она в письме к Б. Н. Абрамову. Елена Ивановна щедро делилась с теми, кто был готов эти знания воспринять, но это были не «тайные инструкции», а самые простые формулы преображения нашей действительности через воспитание своей души и сердца – любовь к познанию, устремление к высшему качеству всей жизни, терпимость и сострадание к ближним.
Одной из ее самых замечательных черт было умение говорить по сознанию собеседника, апеллировать к лучшим качествам его натуры. Она искренне старалась понять, что для ее собеседника главное, и такой подход называла – канон «Господом твоим». «…Канон “Господом твоим” в жизни должен быть применяем почти на каждом шагу. При каждом собеседовании, когда нет объединения сознаний, наша первая обязанность не разъярять собеседника противоречием и порицанием его убеждений, но, начав с лучших возможностей его и исходя от уровня его сознания, постепенно и терпеливо мы должны расширять его горизонт… В каждой беседе нужно уметь жертвовать собою, своим знанием, не кичиться своею просвещенностью»[62]. В ней – высоком Иерархе и творце космической эволюции – не было ни чувства превосходства над окружающими, ни жажды утверждения своего авторитета. «Искренность и простота, – писала она, – два мощных магнита и основы великого творчества отношений между людьми»[63]. «Я люблю простоту во всем, и всякая напыщенность и торжественность мне органически нестерпима»[64]. «Но знаю хороших людей, которые при встрече со мною были огорчены этой простотой. Им хотелось видеть окруженную таинственностью, малодоступную “жрицу”, изрекающую лишь высшую мудрость и пророчествующую, но и пророчества эти, конечно, должны были отвечать их желаниям. И моя светская, хотя и простая видимость была поставлена в минус»[65]. «…Не слишком идеализируйте меня. Я еще живу и хожу по Земле. Я не имею ничего, что бы меня выделяло настолько из общей массы людей… Позвольте мне сойти с пьедестала, водруженного Вашим прекрасным любящим сердцем (речь идет о Б. Н. Абрамове. – Т.К.) и оявиться Вам матерью, но земного начала, еще сильно выраженного во мне»[66]. Насколько все это далеко от самоуверенных заявлений многочисленных духовных вождей и самозваных «иерархов»!
Изучение наследия Елены Ивановны – задача, решение которой зависит не только от полноты доступных нам документов, имеющих отношение к ее жизни и творческой деятельности. Пытаясь полноценно воссоздать образ личности такого масштаба, мы постоянно сталкиваемся с неизвестными величинами иного порядка, ибо многое из того, что происходило в ее жизни – и внешней, и внутренней – выходит за пределы нашего личного опыта и наших представлений об окружающем мире. В судьбе Елены Рерих задействованы силы космического масштаба, которые обусловили ее появление на нашей планете в данный эволюционный момент, вели ее по жизни, с которыми она находилась в непрерывном взаимодействии. События ее жизни не вписываются в привычные нам рамки, а их масштаб поражает. Это сотрудничество с Космическими Иерархами, участие в Их эволюционной работе, уникальный огненный опыт, Космическое Строительство вместе с Учителем и многое другое, о чем мы имеем представление только на словах. Любые попытки подогнать эти факты и связанные с ними сложные явления под привычную нам картину мира, низвести их на свой уровень, приведут к их искажению и обесцвечиванию, утрате их целостности и сути; если мы хотим понять их, необходимо прилагать внутренние усилия и подниматься к ним навстречу, изменяя и расширяя свои представления об окружающей действительности. Иными словами, работать над собой и последовательно расширять свое сознание – осуществлять те главные задачи, которые ставит перед нами Живая Этика. Иначе истинный смысл трудов Елены Рерих так и останется не выявленным, а принесенные ею эволюционные возможности – невостребованными, упущенными.
Цель публикации полного собрания писем Е. И. Рерих, хранящихся в Отделе рукописей МЦР, – отдать дань памяти и уважения нашей выдающейся соотечественнице и стимулировать изучение ее творчества и разносторонней деятельности. Ибо овладение культурным и духовным богатством, оставленным нам великой женщиной высочайшего духа Еленой Ивановной Рерих, знакомство с ее подходами к Вечному и преходящему поможет нам развить иной, качественно новый подход к жизни и найти свои ответы на вечные философские вопросы: «Кто мы в этом мире?», «Каковы наши возможности в нем?», «Для чего мы живем?», которые на самом деле являются главными в жизни.
В заключение необходимо сказать о принципах подготовки настоящего издания. Редакция не делала никаких купюр, все письма приводятся полностью, с учетом правил современной орфографии и пунктуации, при сохранении стилистических особенностей и смысловых оттенков оригинала. Сохранено написание с прописной буквы:
– личных местоимений, относящихся к Великим Учителям, а также местоимения «Вы» в письмах, адресованных Н. К. и Ю. Н. Рерихам и группе американских учеников;
– ключевых понятий Живой Этики, таких как Космический Магнит, Иерархия Света, Тонкий Мир и т. д.
– глаголов, имеющих отношение к действиям Учителя (Сказано, Указано).
Все подчеркивания в оригинальном тексте заменены курсивом, выделения прописными буквами сохранены. Расшифровка сокращенных терминов, имен и названий учреждений, а также текст, восстановленный по дополнительным источникам, даются в квадратных скобках. Все неразборчивые слова и пропуски в тексте обозначены многоточиями (в пределах одного предложения) и многоточиями в косых скобках (предложение и более) и оговорены в подстрочных примечаниях. Иностранные слова, дающиеся автором преимущественно в кириллической транслитерации, сопровождаются в примечаниях соответствующей латинской транслитерацией и переводом.
Текстологические примечания делались в случае наличия различных редакций одного и того же письма, разночтений между двумя экземплярами писем, а также когда авторская правка вписывалась между строк или на полях без вычеркивания исходного текста. Все отличия между текстами из различных источников выделены в примечаниях курсивом. Приводимые в письмах цитаты из дневников Елены Ивановны сопоставлялись с опубликованными текстами Живой Этики с указанием в примечаниях названия книги и номера параграфа, а также даты, когда была сделана запись. Разночтения между дневниковыми записями и параграфами Учения в примечаниях не отражены за исключением случаев очевидных описок или изменения смысла.
В конце каждого тома представлены именной указатель и таблица архивных номеров. При оформлении писем были использованы фотографии и документы из Отдела рукописей Центра-Музея им. Н. К. Рериха, книги из Мемориального фонда Научной библиотеки, репродукции рисунков Елены Ивановны, а также картин Николая Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов. Формат книги соответствует формату рижского издания «Писем Елены Рерих» 1940 года.