Я с тоскою открыла глаза под звон будильника, пытаясь вспомнить свои сновидения. Но ни одного намёка в памяти на то, что я побывала в заколдованном замке, не было. Машка всю ночь пиналась, напоминая мне, кто здесь самый важный человек в мире. Да и ну их с этой дурной магией! Я старалась. Не получилось. Не могли нормальный вход придумать? Я отмахнулась от своих мыслей, подрываясь на новый круг забега по своей жизни. Умыться, завтрак, разбудить Машку… Я посмотрела на себя в зеркало – молодая, фигуристая, но тусклая. Длинные волосы цвета пшеницы совсем не блестели, тени под серыми, с намёком на зелёный оттенок глазами оповещали всех о моём недосыпании, руки от вечных сумок, казалось, безвольно свисали до колена, совсем не царская осанка. Как же хотелось сказки! И даже если эта сказка про несчастного самовлюблённого демона, это всё равно лучше ежедневного «дом – работа – дом – пьяный сосед – придирчивый начальник – работа – дом».
Повздыхав немного для приличия, я оделась, схватила уже одетую Машку, сунула ей в руку питьевой йогурт с трубочкой и взяла направление на садик. Выслушала советы воспитательницы по поводу воспитания моего ребёнка, пропуская большую часть слов мимо ушей, и столкнулась на выходе со своей соседкой Натальей, которая привела своего сына.
– Стася, – Наташа удержала меня за руку, не давая выбежать за дверь, – хорошо, что я успела. Мой Гриша решил нас с пацанами вывезти на дачу на все выходные. Давай я Машуню с нами заберу? Тёплые дни не сегодня завтра закончатся, пусть поиграет на свежем воздухе. И мои ребята в ней души не чают, будет там королевишной ходить, а ты выспишься. Представляешь – все выходные в твоём распоряжении.
Соседка говорила быстро, стараясь меня убедить раньше, чем мне в голову заскочит мысль, что это неудобно. Я всегда панически боялась за Машку и отпускала от себя с неохотой, но Наташа – совсем другое дело… Может, и правда стоит выспаться и не лишать дочку приятного отдыха?
– Не знаю…
– Мы сегодня после обеда поедем. Может, завтра и сама к нам приедешь, – Наташа улыбалась, подталкивая меня к положительному ответу.
– Ты знаешь мою любовь ко всем этим домам с минимальными удобствами, – отмахнулась я, – надо собрать вещи, а я уже спешу.
– Не волнуйся – соберу. Запасные ключи у меня есть, с кружка́ми договорюсь. Я с неё пылинки сдувать буду, ты же знаешь.
– Знаю, – сдалась я, – хорошо, только позвоните, как доедете, и пусть Машка возьмёт тёплую пижаму.
– Соберу вещи и скину тебе список на подтверждение, – обрадовалась соседка.
Итак, впереди два дня выходных. Сердце привычно царапнуло при мысли, что Машка будет с другими людьми. Целые выходные одна?
В маршрутке снова было битком. Как так выходит, что всем нужна именно та маршрутка, в которую стремлюсь попасть я? Иногда я шутила, что не полнею потому, что по дороге на работу из меня все лишние жиры выдавливают. Все выходные я никого из них не увижу и буду дома спать! Счастье медленно наполняло мою душу. Поэтому на работу я приехала с довольной улыбкой и мечтами о конце рабочего дня. Директор сегодня уехал на какое-то собрание с более высоким начальством, так что опасений нарваться на него у входа не было никаких. Но счастье моё длилось недолго. Ураган под именем главного бухгалтера Татьяны Николаевны Буровой стал нагнетать атмосферу с самого утра. Она раз десять заставила переделать меня обычный приходник1, придиралась к каждой моей подписи, поставила передо мной столько задач, что я не то что до ночи, до следующего месяца не вышла бы с работы. Я чувствовала себя Золушкой, которая хочет попасть на бал, а злая мачеха заставляет её вырастить розы. Какая муха её укусила? Я ворчала, но каждый раз подрывалась к ней, услышав своё имя, за новым распоряжением или нагоняем. В конце концов, оставшись без обеда и понимая, что, возможно, останусь без ужина, искренне радуясь, что Машка отдыхает, но жутко нервничая из-за отсутствия смс от Наташи уже больше трёх часов, я не выдержала и возмутилась:
– Что происходит, Татьяна Николаевна? Я что, плохо работаю, раз вы завалили меня работой до следующего года?
– Ну что вы, Станислава Андреевна, наоборот – вы прекрасный сотрудник. Директору помогаете, на моё место метите, так чему вы удивляетесь, что самую ответственную работу я доверяю вам?
Вот те на! Приехали. Я смотрела на женщину, которая была старше меня всего на пять лет, но уже имела некоторую грузность в нижней части тела. Симпатичная, крашеная блондинка с всегда затейливо поднятыми наверх волосами. В свои тридцать четыре года она носила очки, водила автомобиль, была не замужем и считала себя богиней нашей фирмы, подтверждая это и себе, и другим ежегодными почётными грамотами. И сейчас она по какой-то причине считала, что я пытаюсь занять её место.
– Зачем мне ваше место? – опешила я.
– Вот и я думаю: зачем вам, средненькому бухгалтеру, лезть на место, с которым вы не справитесь? – женщина гневно сверкнула глазами.
– Так я и не лезу.
– И с директором подобное не обсуждали? – ехидно спросила Татьяна Николаевна, стараясь говорить негромко, чтобы не привлекать внимание остального коллектива. – И вчера с ним специально не оставались?
– Стоп! – голословные обвинения терпеть не могу. – Насколько я помню, это вы вчера отпросились пораньше, бросив Виктора Сергеевича одного перед его собранием.
– Я?! – главный бухгалтер была искренне удивлена такому изложению событий. – Он меня отправил сам, и мы обе знаем почему! Так что работайте Станислава Андреевна, привыкайте к каторжному и неблагодарному труду!
Я вышла из кабинета со смешанными чувствами. Было жутко обидно, а главное, теперь понятно, почему весь день девчонки шушукаются за моей спиной, а Ольга демонстративно работала за столом другой сотрудницы, которая была в отпуске. Они знают меня не первый день, но какая-то сплетня в один момент сделала из меня грешницу в глазах коллег.
– Не обращай внимание, – шепнула мне на ухо пухленькая Рая, – они тебе завидуют.
Спасибо, хоть один нормальный человек! Вот только как понимать, что мне уже нужно привыкать? Все ответы у директора, которого до понедельника я не увижу, а позвонить ему сейчас равносильно признанию правоты нашего серпентария.
В результате домой я возвращалась поздно и в самых расстроенных чувствах. Хотелось скрыться на эти два дня ото всех и тихо поскулить от злости, пока моя кроха не видит этого безобразия. В подъезде было темно, опять кто-то выкрутил себе лампочку. Почему всё плохое наваливается перед выходными? Я нажала на кнопку вызова лифта, подсвечивая коридор телефоном, но, когда двери открылись, из темноты пролёта выскользнула фигура и быстро вошла за мною в лифт, не давая опомниться.
– Привет соседка! – от Бориса разило пивом с примесью каких-то специй.
Я попыталась выйти, но пьяный мужчина прижал меня к стенке лифта и нажал на кнопку девятого этажа.
– Ты что творишь! – обида сегодняшнего дня стремилась вырваться наружу.
– В гости приглашаю, – моргнув осоловелыми глазами, Борис скользнул рукой по волосам, сдёргивая заколку. – Так сексуальнее.
– Руки убери, – прорычала я, стараясь оттолкнуть это животное.
– Ну что ты ерепенишься, – мужчина поморщился и чуть отступил, бросая на меня оценивающий взгляд. – Я тебя уже часа три жду. Дочку отправила и по мужикам побежала?
– Борис, это не твоё дело, куда и к кому я бегаю.
– Ошибаешься, – Борис демонстративно указательным пальцем провёл дорожку от шеи до живота, цепляя бюстгальтер под кофтой, не давая мне возможности нанести ему удар коленом, и уже более злым голосом добавил, – не дёргайся! Не в ад тяну, а всего лишь в гости поболтать.
– Мы уже обсуждали эту тему – так в гости не зовут.
– Так ты не идёшь сама, – он приблизился вплотную, выпуская при каждом выдохе алкогольные пары мне в лицо.
– Я тебя в полицию сдам, – скривилась я, задыхаясь от смеси алкоголя и табака.
– Попробуй, и весь двор будет говорить твоей Машке, что она дочь шлюхи, – ухмыльнулся Борис.
Я подумала о Машке, о своей репутации и взбесилась, толкнув Бориса в открывшиеся на его этаже двери лифта. Не ожидая такой силы от хрупкой девушки, Борис качнулся назад, цепляясь ботинками за ребристую перемычку кабины, и выпал с грохотом из лифта, а я поспешила нажать кнопку своего этажа, пока он не поднялся на ноги.
– Как меня всё достало! – заорала я в лифте, закрывая ладонями глаза.
Ощущение движения исчезло, и жуткая мысль о том, что я застряла и проведу ночь здесь, заставила меня взглянуть на окружающий интерьер, совсем не похожий на четыре стенки кабины. Это опять произошло? Мрачный зал совсем не напоминал комнату, в которой я проснулась в первый раз, и комнату Вальто не напоминал тоже, скорее, это походило на какие-то кладовые без окон. Тусклое свечение добавляло помещению ещё большую мрачность, заставляя меня испуганно озираться по сторонам в ожидании самого худшего. Странные шуршащие звуки навевали мысли о грызунах, и это в лучшем случае, если тут не водятся какие-нибудь другие магические твари. Меня передёрнуло. А вдруг здесь есть змеи или гигантские пауки? Страх погнал меня искать выход из подвала. Я брела, спотыкаясь о коробки и ящики, наполненные какими-то, вероятно, продуктами. Шуршание постоянно приближалось и исчезало, как только я оборачивалась в поисках источника звука. Я стала дышать через раз, боясь не услышать приближение подвального страшилы, напрягая в полутьме своё зрение до боли в висках. И совсем не ожидала, развернувшись, столкнуться нос к носу с перевёрнутым вверх тормашками существом.
Он был похож на человека: худощавый, с вытянутым лицом, широкими, немигающими чёрными глазами без белка, абсолютно лысый, в меховом жилете поверх рубахи. Не подчиняясь закону тяготения, этот странный субъект стоял на потолке! Сердце зашлось в бешеном ритме, ноги задрожали, обещая уронить меня в обморок. Существо потянулось ко мне рукой, и я заорала, повергая несчастного в шок.
– Ковер! Опять хозяйский запас разворотил?
Милая женщина небольшого роста, с круглыми формами, но бледным лицом, так не сочетающимся с её фигурой, вошла в широкую дверь, которую я не заметила на тёмном фоне стен, и застыла, с удивлением разглядывая мою персону, находящуюся в предынфарктном состоянии.
– Твою ж бессмертную душу! Ковер, кого ты опять тут сотворил?
Ковер смешно повёл носом по кругу и спрыгнул вниз, не переставая разглядывать странную гостью.
– Я гостья Вальто дор Сирха, – еле прошептала я, усмиряя дрожь.