Адских три часа после обеда я помогала Татьяне Николаевне максимально изводить меня. Я накручивала себя по поводу косых взглядов, каждый шёпот принимала на свой счёт, молчание коллег казалось игнором. Стоило мне только переступить порог кабинета, как Ольга демонстративно спросила:
– И как «отобедалось» с начальством?
– Мягко, – хихикнула Вера в ответ.
Я не стала отвечать на этот выпад, считая, что мне перед ними оправдываться не в чем. Но после этого воцарилась тишина… Только Бурова выкрикивала мою фамилию с периодичностью в пятнадцать минут, нагружая новыми задачами. Было реально обидно. Почему такое отношение? Можно подумать, кто-нибудь из наших свободных дамочек отказался бы от флирта с начальством! Скрипя зубами, я раз за разом получала нагоняй от Буровой и шла переделывать отчёты. В конце концов стала закрадываться мысль встать и уйти… Совсем…
– Стася, я случайно на твой принтер бланки отправила.
Я подняла голову и посмотрела на подошедшую ко мне Раю. Она ободряюще улыбнулась и села на пустующий стул моей соседки.
– Печатается, – ответила я поникшим голосом, следя за выскакивающими на подложку листами.
– Ты чего такая мрачная? – не отставала коллега.
– А ты не видишь? – настроение и так было на нуле.
– Нет, – девушка не переставала улыбаться. – Ты из-за сплетен или из-за того, что Бурова прессует?
– Из-за всего сразу, – пробурчала я.
– Стась, я тебя не узнаю.
Тон Раи меня удивил. Выдержав паузу, она продолжила:
– Помнишь, когда у Светланы сын заболел и она месяц как амёба на работе была…
– Это когда её за недочёты чуть не уволили? Да, – кивнула я.
– Чуть, – выделила Рая. – Кто нашим дамам рты заткнул? Кто заставил всех помочь коллеге в сложный период?
– Я разве? – сама этого не помню, но Рая кивнула.
– А когда меня за полгода на 30 кг разнесло и все ржали, советы «ценные» давали, кто меня к врачу заставил пойти?
– Так это очевидно было, – робко постаралась я уйти от ответа.
– Не всем. Я из-за насмешек в такую депрессию ушла, что сама не собралась бы и сейчас сидела бы на инсулине. А как над Зинаидой потешались из-за её говора? Кто тогда стал подлавливать наших змеек на неправильных ударениях? Даже та самая Ольга, которая сейчас перед Буровой выслуживается. Вспомни, как наши бабы называли её «Прости Господи» из-за нарядов, ничего не прикрывающих. И кто с ней тогда против всех дружил и по магазинам ходил на распродажи?
– Просто я тогда тоже решила обновить гардероб, – я задумалась над словами Раи.
– Именно, просто… Когда это тебя трудности пугали, а тем более какие-то сплетни?
Рая встала и ушла к своему рабочему месту, оставив меня в растерянности. А действительно, чего я себя накручиваю? Ничего плохого не делала, других не подсиживала, мужей не уводила, а в остальном – моё личное дело!
– Станислава Андреевна, – резкий голос Татьяны Николаевны уже вызывал икоту от страха, но я, нацепив улыбку, поспешила к своей начальнице, которая тут же развернула ко мне монитор, указывая на реестр. – У вас плохо с последовательностью? Не заметили, что пропустили один день?
– За этот день с моих магазинов ещё нет закрытых накладных, – стараясь говорить спокойно, ответила я.
– И чья это проблема? – ехидно улыбаясь, продолжила главбух.
– По инструкции, нарушений нет, – я медленно закипала, – две недели ещё не прошли.
– Только если это не касается отчётного периода и трёх поставщиков, с которыми у нас три дня на расчёт. А среди накладных этого дня как раз присутствует такой поставщик.
– Я сегодня сделаю запрос и создам добавочный реестр, отчётный период будет закрыт по всем правилам.
– Конечно, создадите и вдобавок напишете мне объяснительную, – довольное лицо Буровой подёрнулось пеленой из-за подступивших к глазам слёз, но я держалась, – три объяснительных – и я уволю вас за несоответствие должности. Может, сама напишешь «по собственному желанию»?
– Ну, уж нет, – злость колючей волной пробежалась по телу, – хотите уволить? Увольняйте по статье, и мы встретимся в суде. Как-то слишком резко я перешла из разряда лучших работников в худшие.
– Может быть, зазналась, – тихо проговорила Татьяна Николаевна, ближе наклоняясь в мою сторону через стол, – много таких звёзд я повидала на своём веку. Светят недолго…
– Да я только начинаю восходить, – зло прошипела я в ответ, уже не понимая, что несу. – Это старые звёзды гаснут. Пойду к Виктору, спрошу, когда ваше кресло освободится.
С этими словами я чинно вышла из кабинета Буровой и, пройдя притихших девчонок, направилась по коридору в сторону кабинета директора. Обида давила так сильно, что я еле сдерживала свои слёзы. Если у неё шашни с нашим начальником, так пусть сама с ним разбирается! Какого чёрта меня туда приплетать? На развилке я бросила взгляд в сторону приёмной и быстрым шагом направилась в противоположную сторону, на выход из офиса, желая побыть в одиночестве пару минут, пока не приду в себя. Прибавляя шаг, я буквально выбежала на лестничный пролёт перед выходом и со всего маху врезалась в начальника, сбив его с ног. Мужчина покачнулся на последней ступеньке, хватаясь одной рукой за перила, а второй крепко вцепившись в меня. По дикой случайности и своей неосмотрительности я оказалась в объятиях того, из-за кого у меня и так проблем хватало. Я громко всхлипнула, удивив мужчину ещё больше.
– Ой, простите, – раздалось за моей спиной.
Я резко оттолкнулась от Виктора Сергеевича, всё ещё пребывающего в шоке от происходящего, и успела увидеть, как «ЗмееОльга Великая» с противной улыбочкой закрывает дверь, оставляя нас наедине.
– Чёрт! – скривилась я, понимая, в каких красках будет преподнесена эта сцена. – Что такое «не везёт» и как с этим бороться.
Так как я обращалась в это время к своему директору, то мужчина молча пожал плечами.
– Что происходит? Грибанова, у тебя пожар?
– Лучше бы пожар, – честно призналась я и забежала в офис, направляясь в женскую комнату в надежде повыть там на судьбу.
Слёзы потекли ещё в коридоре, перед глазами всё плыло, и я, захлопнув за собой дверь, встала у дальней от входа стены и закрыла ладонями глаза. Вот как с красными глазами идти на рабочее место? Я потёрла глаза и посмотрела в сторону больших зеркал над раковинами, но застыла в немом изумлении: часть туалетной комнаты была словно срезана и переходила в гимнасиум, где в данный момент Вальто лихо тренировался с огромным мечом. Каждое движение походило на древний танец, в котором демон завораживал своих врагов. Я непроизвольно всхлипнула ещё раз, обращая на себя внимание моего Чудовища. Демон сделал изящный разворот, обрушивая мощь своего удара на невидимого противника, и застыл, с недоверием вглядываясь в моё лицо. Что происходит? Я слышала тяжёлое дыхание Вальто, видела сменяющиеся эмоции на его лице, мне передался жар его разгорячённого в тренировке тела. Удивление сменилось неверием, а затем переросло в гнев, и демон шагнул в мою сторону, протянув когтистую лапу, но между нами пробежала рябь, и зеркальная стена женского туалета вновь встала на своё место.
– Офигеть! – всё, что я смогла произнести, забывая о своих неприятностях. – И так тоже можно?!
Но мне никто не ответил. Я посмотрела на свой браслет, размышляя над увиденным. Это Цитум сбился или демон не знает всех возможностей луча? А может, я действительно сбила настройки своим вмешательством? И ведь ни у кого не спросишь! Я быстро плеснула холодной водой на глаза, приводя себя в порядок, и вышла, готовая к новым неприятностям, с улыбкой и странной мыслью, греющей душу: «Он появляется, когда мне плохо… Так что все неприятности к демону!»