Виктор Петрович Затворников никогда не любил офисные собрания. Само словосочетание "командный брейншторм" вызывало у него нервный тик и желание спрятаться под рабочим столом с чашкой успокоительного чая. Но в современном мире айтишнику без встреч никуда, поэтому наш гений решил создать свою голографическую копию для участия в бесконечных совещаниях.
– Я гений! – восторженно прошептал Виктор, глядя на мерцающий код на экране. – Теперь эта штука будет ходить на все встречи вместо меня, а я смогу спокойно писать код в одиночестве.
Первый запуск голограммы был назначен на понедельник – самый беспощадный день недели, когда количество совещаний достигало астрономических величин. Виктор установил проектор под потолком переговорной комнаты №404 (иронично, не правда ли?) и запустил программу.
Но вместо своей точной копии он создал нечто невообразимое. Из проектора вырвалось существо, похожее на помесь телеведущего утреннего шоу с древнегреческим оратором, окутанное неоновым сиянием и с галстуком-бабочкой, переливающейся всеми цветами радуги.
– Приветствую, о смертные! – громогласно произнесло существо. – Я Болтамон Великолепный, древний дух коммуникабельности, случайно вызванный вашими жалкими потугами избежать социального взаимодействия!
Виктор побледнел и попытался незаметно выскользнуть из комнаты, но дух щелкнул пальцами, и двери захлопнулись.
– Куда же ты, создатель? – усмехнулся Болтамон. – Мы только начинаем наш увлекательный путь к превращению тебя в душу компании!
– Я… я просто хотел автоматизировать процесс… – промямлил Виктор.
– Автоматизировать общение?! – дух театрально схватился за голову. – О времена, о нравы! В мои времена люди собирались на агоре, говорили часами, спорили до хрипоты! А теперь что? Создают голограммы, чтобы избежать разговоров с живыми людьми?
В этот момент в переговорную начали подтягиваться коллеги на очередной митинг. Увидев парящее существо в древнегреческой тоге и с планшетом последней модели в руках, они застыли в дверях.
– О, прекрасно! – воскликнул Болтамон. – Аудитория прибыла! Начнем наш интенсив по развитию коммуникативных навыков!
– Это часть новой корпоративной культуры? – шепотом спросила Марина из бухгалтерии.
– Может, это тот самый коуч, которого обещало руководство? – предположил кто-то из разработчиков.
Следующие два часа превратились в самое безумное собрание в истории компании. Болтамон заставлял всех участвовать в странных упражнениях на командообразование, которые он "немного осовременил". Так, традиционное падение на руки коллег превратилось в "доверительный прыжок веры в облачное хранилище данных", а упражнение "построй башню из бумаги" стало "возведением микросервисной архитектуры из стикеров".
– А теперь, – объявил дух, – каждый должен рассказать свою самую большую профессиональную неудачу… в виде рэп-баттла!
Виктор сидел, закрыв лицо руками, и мечтал провалиться сквозь землю. Но постепенно начал замечать странную вещь: люди… веселились? Даже самые угрюмые программисты начали улыбаться, а Семён из DevOps оказался настоящим королем фристайла, когда рассказывал о случайном удалении продакшн-базы.
– Видишь, создатель, – подмигнул Болтамон Виктору, – общение может быть не таким уж страшным. Особенно если добавить щепотку хаоса и веселья!
К концу дня Виктор обнаружил, что знает имена всех коллег, договорился о совместном походе в квест-комнату с командой тестировщиков и даже научился рассказывать анекдоты про JavaScript так, что их понимали в бухгалтерии.
– Ну что ж, мой друг, – сказал Болтамон, когда офис опустел, – моя миссия выполнена. Я возвращаюсь в свой мир социальных взаимодействий. Но помни: иногда лучший код – это не код вовсе, а простой человеческий разговор.
С этими словами дух растворился в воздухе, оставив после себя только слабый запах озона и почему-то корицы.
Виктор задумчиво посмотрел на свой код создания голограммы. Может быть, не все баги нужно исправлять? Иногда они создают нечто более ценное, чем идеально работающая программа.
На следующее утро он не стал удалять "ошибку" из кода. Вместо этого добавил комментарий: "// Специальная функция для призыва духа коммуникабельности. Использовать только в случае острой социальной недостаточности".
А в конце рабочего дня Виктор заметил, что его личный рекорд непрерывного молчания в офисе – 48 часов – был безнадежно испорчен. И почему-то его это совсем не огорчило.