Дариус же не побежит за мной? Он в моем доме и не имеет никакого права выказывать неуважение моей семье. Пусть катится в Лихтинск и там демонстрирует свое недовольство!
Запыхавшись, прислоняюсь к двери с вогнутой филёнкой. Сердце колотится бешено. Глубокое дыхание не помогает замедлить сердцебиение.
Я нагрубила боссу мафии,…будущему королю обоих берегов…
Боже.
Закрываю горящее лицо руками и сползаю на пол. Рыдаю, не замечая, как сильно трясутся мои плечи, как из прекрасного лебедя я превращаюсь в гадкого утенка.
Я знаю наперед реакцию родителей. Они меня не простят. Никогда. Для них я спасение, надежда на лучшее. Их единственный шанс прекратить кровопролитие и жить в мире.
– Но я не могу выйти за него…не могу…
– Милена! – рявкает отец за дверью. – Открывай или Марк вышибет эту чертовую дверь!
– Милая, мы просто хотим с тобой поговорить.
Не верю жалостливой маминой интонации. Натянутая и надрывная.
– Пожалуйста, я хочу побыть одна…
Доносится шуршание, странный лязг, а затем я отлетаю от мощного удара ноги Марка.
Папа широким шагом заходит в мою комнату, хватает меня за руку и тянет наверх. Едва я выравниваюсь, залепляет адски болезненную пощечину. Мама в этот момент отворачивается и зажмуривается.
– Ты унизила меня. Опозорила!!!
– Папа…– вжимаю голову в плечи, прикрываю щеку ладошкой. Из глаз хлещут слезы боли и обиды. В его взгляде разочарование, вина, непонимание и раздирающая холодность. Моя маленькая хрупкая мама незаметна за его высокой плечистой фигурой. Она покладистый зверек и всегда на стороне папы. И весь его холод обрушивается на меня разом. На меня одну.
– Дариус ублюдочная сволочь, он ничем не поступается в достижении своих целей. Его аппетиты с каждым днем всё больше. Реки крови будут течь по нашим улицам, если ты продолжишь вести себя как дура.
– Он унизил меня…
Боюсь смотреть на папу, прячусь за саваном карамельных волос.
– Унизил? Он мужчина! Хочет получить то, что ему обещано в первоначальном виде! Испорченная девка ему не нужна! За ней он может отправиться в «Джульетту». Там шлюх хоть отбавляй.
Молчу. Затуманенный слезами взгляд направлен в пол. Папа подходит, касается моего плеча. Я вздрагиваю.
– Поднимись.
Отрицательно верчу головой, хлюпаю еле слышно.
– Черт возьми, Герда, разберись со своей дочерью!
Скрип дорогих папиных туфель режет слух. Сильнее сворачиваюсь в узелок и затаиваю дыхание.
Наступает нереальная тишина. Стрелки часов замирают.
– Доченька, – я отползаю от мамы, прибиваюсь к изножью кровати. – Мы одни. Папа и Марк ушли.
Вздохнув, прыгаю к маме в объятия. Она целует меня в макушку, поглаживает по спине, шепчет о любви. Я сгибаю колени, скукоживаюсь улиткой, слушаю ее ласковый шепот.
– Не злись на папу. Он тебя любит.
– Меня принимают за легкодоступную девушку. За самую последнюю дрянь, которая способна переспать с любым! А я даже не целовалась ни с кем. Не оставалась с мужчиной надолго. Почему так, мам? Почему?!
– Потому что твой жених так сильно желает тебя в жены, что порой его разум затмевают чувства. Мужчины слишком предсказуемы. В их жизни все должно идти по плану. Особенно в жизни мужчин–мафиози. Понимаешь? У них много забот помимо нас. Им хочется прийти домой после, – мама пережевывает слова о «тяжелых днях с руками по локоть в крови», – и почувствовать себя собой. Сбросить маски, расслабиться. И мы, женщины, даем им это.
– Быть женщиной в клане ужасно.
– Верно. Мы марионетки. Но такова судьба. Мальчики рождаются, чтобы идти по стопам отцов, девочки, чтобы…
– Согревать постель. – Заканчиваю я и, втягиваю аромат маминых восточных духов, присаживаюсь. Она глядит на меня с теплой улыбкой, заправляет прядку моих карамельных волос за ухо.
– Девочки – это слабость для мужчины. Поэтому мы всегда под охраной и в окружении людей. Сегодня Дариус понял, ты особенная девочка и с тобой надо по–особенному обращаться.
– Приставит ко мне сотню своих шакалов?
– Возможно. Но, скорее всего, после похода к гинекологу, он договорится с твоим отцом, чтобы ты не выезжала за пределы дома.
– Я не поеду в клинику. Мам?
Склоняю голову на бок. Слезинка, державшаяся во внешнем уголке глаза, сползает по виску и срывается.
– Сделай это ради себя, милая. Умоляю тебя.
Пробегаю пальцами по все еще ноющей от пощечины щеке и обреченно роняю руку на колени.
Следующим утром меня отвозят в семейную клинику. Доктор осматривает меня и распечатывает справку о моей нетронутой девственности. Я выхожу из кабинета и припечатываю ее к груди Марка. Именно его отец отправляет нянчится со мной.
Большего унижения я никогда не чувствовала. И пока шла по просторному коридору с изображением женской половой системы, рекламой презервативов и противозачаточных средств, думала: Дариус получит мое тело, но не душу и сердце.
Флэш-рояль!
На улице меня ожидает машина с включенным кондиционером. Сегодня чрезмерная духота. К вечеру грянет гром. Я уверена. Мельком взглянув на безоблачное небо, сажусь в салон и откидываюсь на кожаную спинку сиденья.
Телефон напоминает о себе тихой трелью. Снимаю блокировку с экрана и криво улыбаюсь.
« Доброе утро, Цветочница. Теперь я спокоен ».
Хочется написать гадость надоедливому Садовнику, но всеми силами сдерживаю себя. Не заслуживает моего внимания. Ни капли. Через четыре дня я навсегда окажусь в его власти, но сейчас…сейчас я ему никто.
– Пробки на пересечении Лермонтова и Бульвара Роз. Придется объезжать. Включить музыку?
Марк сидит на пассажирском сиденье, рядом с разговорчивым водителем по имени Аскольд.
– Разговаривай со мной. – Жесткий тон Марка махом срывает с Аскольда свойскую улыбку.
– Окей. – Тянет гласную Аскольд и заводит двигатель, поглядывает в боковое зеркало.
Через несколько минут салон заполняет песня Ирины Дубцовой. Красивая лирическая баллада о безответной любви. Как бы я хотела познать хоть какую-нибудь любовь. Пустить в сердце человека, который бы ценил меня, мои внутренние качества, а не просто видел модельную картинку.
За свои девятнадцать я лишь однажды поделилась с мамой секретом, о мальчике с добрым взглядом. Он был моим партнером по бальным танцам. Спустя неделю, родители перевели меня в другой клуб. Туда, где занимались одни девочки.
Айфон вновь поддается легкой вибрации. Анжела. Снимаю трубку и слышу веселый голос подруги.
– Привет! Как дела? Платье и все остальное еще не доставили?
– Привет, – засматриваюсь в окно на целующуюся парочку на остановке. – Сегодня к вечеру привезут.
– А можно я приеду? Возьму с собой Роберта, муж решит, я хочу показать тебе, как замечательно быть матерью и всколыхну в тебе материнские чувства.
– Конечно, приезжай. С тобой мне будет не так тошно всё примерять.
– Милена…– выдыхает с сожалением Анжела.
– Всё в порядке. Жду вас в семь. Попрошу повара приготовить что–нибудь вкусненькое. Что вы с Робертом любите?
Анжела с воодушевлением перечисляет мне блюда, а я хочу приехать домой, взять свой раритетный фотоаппарат и выйти в сад.
Когда она заканчивает монолог, я обещаю ей богатый стол и розовое вино. После разговора прикладываю телефон к подбородку. Если меня прослушивают, значит, скоро Дариус узнает о моих посиделках с Анжелой. Что ж, надеюсь, его порадует мое вынужденное затворничество с подругой.
С ней он не заподозрит меня в сексуальных отношениях.