Стейкхаус «Дон Файер» находится в живописной части черногорского района. Раньше я часто здесь бывала, а потом, с участившимися случаями похищения, отец запретил мне выезжать за пределы наших частных владений.
– Платье потрясающее, Милена. Ты будешь самой красивой невестой за последние годы.
Анжела болтает без умолку. Ее язык когда–нибудь до беды доведет. Я слышала, муж Анжелы нелюдимый человек и разговоры жены могут привести к нехорошим слухам. А слухи в наших кругах вещь очень скользкая.
Все, кому не лень сплетничают, прибавляют новые несуществующие детали. Так, в прошлом году, мою ровесницу, дочь главы папиных солдат обвинили в неверности супругу. Она всего лишь приняла бокал шампанского из рук одного банкира на благотворительном вечере. А вывернули всё наизнанку.
– Для меня была бы честь, если бы ты надела мое платье.
Добавляет мама, усаживаясь на стул с высокой изогнутой спинкой.
– Без обид, Герда, но ваше платье вышло из моды лет пятнадцать назад.
Слова Анжелы не несут язвительный смысл, но мама грустнеет моментально.
– Мам? – окликаю ее, кладу клатч на стол рядом с пустой тарелкой.
– Да все в порядке. Я понимаю, вы молодые, следите за модными тенденциями. Я тоже стараюсь.
Снимает черное колечко со свернутой тканевой салфетки.
– Простите меня, идиотку, – Анжела садится последняя. – Я не хотела вас обидеть.
– Девочки, все хорошо. Я просто никак не свыкнусь с мыслью, что отдам тебя в руки Бажаеву.
– Несколько часов назад ты говорила, что он идеальная партия для меня.
Ненарочно напоминаю ей о нашей беседе в моей спальне. Мама была чрезвычайно убедительна в тот момент. А мне хотелось сбежать на край света.
– Да, всё так, милая. Но я потеряю дочь, подругу, часть себя.
Воцаряется звенящая тишина. Только ненавязчивая музыка витает по залу и не дает забыть, где мы находимся.
– Давайте не будем устраивать панихиду, пожалуйста!
Анжела зовет официанта и тот вручает нам меню.
– Мясо, мясо, мясо…– качает головой толстушка с ярко–красной помадой на губах. – Раздолье для женщин мафиози.
Наши с мамой улыбки не заставляют себя ждать. Думаю, если бы не Анжела, мы бы умерли со скуки. Или от потери слез.
Заведение с лучшими стейками заполняется нашим звонким смехом. Стены из красного кирпича хранят множество тайн. И наш обед в их числе. Только я не перестаю поглядывать на пустующие столики, в ожидании увидеть того, кто прислал мне странную смс в свадебном салоне. Да еще и на телефон, подаренный Дариусом.
– Что с тобой? У тебя шея не устала?
Мама закрывает меню и устремляет на меня настойчивый взгляд.
– Я хочу, стейк вэл дан. Надоела кровь.
Откладываю крафтовый лист в сторону. Очередь Анжелы делать выбор. Хотя бы здесь, мы можем выбирать всё, что душе угодно. В других обстоятельствах право выбора отсутствует.
Полчаса спустя наша троица впивается ножами и вилками в сочные куски мяса с зеленым салатом и брусничным соусом.
Безумно вкусно! Будто бы повар сбегал в рай и вернулся обратно с этими блюдами.
– Что с девичником? – вдруг спрашивает Анжела. – Мы с Ангелиной были бы не прочь отдохнуть в спа–салоне или в каком–нибудь клубе. Например, в «Ригеле».
– «Ригель»? – нахмуривает подведенные брови мама. – Это не место для приличных девушек.
– Один вечер нас не испортит, Герда. Тем более, всюду будет следовать охрана. С ними не забалуешь.
Я внутренне хихикаю. Нам с Анжелой давно надо было возобновить общение. С ней весело.
– Милена, ты правда, пойдешь туда с девочками?
– Не знаю.
На самом деле, я стараюсь не думать обо всех традиционных предсвадебных штучках и церемонии в целом. Едва я позволяю себе впустить в голову пугающую мысль о замужестве, меня бросает в холод. Как сегодня утром.
Никто не желает смерти своему жениху также сильно, как и я. Никому не хочется в первую брачную ночь превратиться в гадкую жабу.
Моя боль меня разрушает. Я безвольная птица. Мне никогда не выбраться на свободу.
Никогда. Невольно вспоминаю те многочисленные свадьбы, на которых я присутствовала почетным гостем. Невесты не выглядели сияющими от счастья и любви. Их глаза были полны отчаяния.
Девушек кланов приносят в жертву, вручают в качестве награды или как дань уважения. Они обязаны покорно принимать свою участь и становиться теми, кого от них ждут.
Тенями своих могущественных мужей. Безмолвными, кроткими, тихими.
И я такой буду. Так положено.
– Ты побледнела, милая. Тебе плохо?
Кусок мяса застревает в горле. Постукиваю по груди и с трудом его пропихиваю дальше.
– Нет, – скидываю задумчивую маску. – Просто размышляю.
– О чем? О танцах в «Ригеле»? – подмигивает Анжела и запускает в рот лист салата.
– Я хочу потанцевать и почувствовать себя живой. Через девять дней Дариус набросит на меня кандалы. Поэтому самое время попрощаться с прошлой жизнью.
– Сегодня же напишу Ангелине и сообщу радостную новость.
Герда Флоринская молчит. Горделивая осанка, губы–сердечком, строгое черное платье с глубоким декольте. В ней столько скрытой храбрости, столько утонченности. Она была бы отличной бизнес-леди, если бы женщинам клана позволяли работать.
– Дариус оплачивает и организует всё торжество, будь любезна, не совершай глупостей.
– Один вечер в компании подруг не отобьет у него охотку жениться на мне.
Безусловный факт. Он ведь ждет меня с моего рождения. Даже будучи несмышленым мальчишкой, знал, кто достанется ему в жены.
Мерзость.
Но таков наш мир.
Мы не влюбляемся в первого встречного, не ведем переписок на сайтах знакомств. Все решено родителями на стадии нашего зачатия.
Шутка. Или нет?
– Не волнуйся, мама, у меня есть голова на плечах.
Лязг ножей нарушает вибрация моего телефона. Точнее телефона Дариуса. Лезу в карман брюк, достаю и читаю:
« Ты восхитительна. Хотел бы я приникнуть к твоим розовым губам прямо сейчас »
Опять неизвестный. Что за дурацкий юмор?
– Дариус написывает? – Анжела норовит заглянуть в экран, но я блокирую его и сую телефон в клатч.
– Да. Пусть идет к черту.
– Милена!
Голубые глаза мамы округляются. Девушкам не подобает ругаться.
– Я в туалет. Простите.
Буквально за минуту теряюсь из виду и перевожу дух в полном одиночестве.
После плотного обеда мы сначала завозим домой Анжелу, а потом едем в особняк. Я смотрю в окно, любуюсь городскими пейзажами.
Улочки залиты солнечным светом. Розами усеяна практически каждая клумба. Повсюду кипит жизнь. Выдыхаю и принуждаю себя думать о хорошем.
Я тоже когда–нибудь буду спокойно бродить по тротуару, пить кофе в парке и целоваться под полной луной на площади. Со мной не будет надоедливой охраны, лишь фотоаппарат. Наделаю кучу снимков, проявлю их и вставлю в альбом на память.
– Мне не нравится, какой ты становишься. Все больше молчишь.
Мама кладет руку поверх моей руки на сумочке.
– Моя жизнь идет по запланированному не мной сценарию. Разве я могу радоваться?
– Доченька…
– Не нужно, мам. Я все понимаю.
Машина паркуется на большой круглой подъездной площадке.
– Это кортеж Дариуса? – мама перегибается через меня. Я тоже навожу заинтересованный взгляд на два припаркованных джипа. Номера говорят сами за себя. Три шестерки. Сам дьявол пожаловал.
– Кажется, да.
– С чего бы это.
– Сейчас узнаем.
Нам открывают дверь, и мы выбираемся наружу. Нога в ногу идем с мамой в дом. Уже на крыльце слышим папин грубый рёв.
– Она бы так не поступила!
Двустворчатые двери отворяются и мужчины в лице папы, Дариуса и его среднего брата Джабара ожесточаются.
– Где вы пропадаете! – орет отец, оттягивая узел тугого галстука.
– Были в свадебном салоне, обедали в «Дон Файере», а что стряслось?
Черный от злости и неверия взгляд Дариуса направлен точно в меня. Ощущаю его каждой клеточкой. Джабар вовсе представляет собой комок нервов. Он без пиджака и кобура с двумя пистолетами не подразумевает ничего хорошего.
– Милена, можно твой телефон?
Отец настроен серьезно. Я открываю клатч, достаю Айфон и, подойдя, вручаю ему. Дариус ни на мгновение не отводит от меня взгляда. От такого невидимого напора, моя одежда готова вспыхнуть пламенем.
Мама утягивает меня в сторонку. Мужчины изучают телефон.
– Что и требовалось доказать. – Произносит Джабар. – Она изменяет тебе, брат.
– Что? – я заикаюсь, часто моргаю. – Какого…
Моя сжимает мой локоть, не давая ляпнуть гадость. Дариус выхватывает телефон из рук моего отца и движется ко мне. Мама отступает на шаг назад.
Верзила с ледяным взором поворачивает телефон экраном ко мне и практически тычет им в нос.
– Это что? Кто написал тебе эти сообщения?
– Вы отслеживаете мои звонки и переписки?
Брови взлетают вверх, рот приоткрывается. Дариус обводит мои губы странным мутным взором.
– Отвечай. Кто твой любовник. Я залью ему ноги бетоном по–старинке и сброшу в Азазей.
– У меня никого нет.
Еле слышно отвечаю на хлесткий выпад и угрозы.
– Дочка, лучше скажи правду. – Твердо, но с нежной ноткой просит отец.
Я и Дариус смотрим друг другу в глаза. Дольше, чем положено правилами этикета.
– Я ни в чем не виновата.
Дариус кровожадно скалится. Всего секунду.
– Определи номер и найди мне ублюдка, Джабар. Я отрежу ему яйца и запихну в глотку перед смертью. А она, – Бажаев совершает крутой разворот в сторону отца и брата. – Я хочу, чтоб ваша дочь отправилась к врачу, и тот определил, она все еще невинна или нет.
У меня сносит крышу. Мама замечает, каким алым становится мое лицо, но ничего не успевает предпринять.
– Вы не просто монстр, вы тупой монстр! Сами вручили мне телефон, а теперь обвиняете в том, чего нет и не может быть! Я получила первое смс в салоне, второе в ресторане. И везде, я находилась с мамой и Анжелой! – привлекаю внимание Дариуса, да и всех в комнате. – Я вообще никогда и нигде не нахожусь одна. Но, по–вашему, я сплю со всеми подряд. Вы просто……ненавижу!
Никто не успевает меня удержать. Я мчусь по лестнице в спальню.