Ближе к одиннадцати вечера в особняке Дариуса собирается большинство членов лихтинского клана. Только солдаты на боевом посту.
Моему отцу некомфортно. Он выкуривает вторую сигару и пьет уже третий стакан виски. В промежутках совсем ничем не закусывает. Хотя от угощений столы ломятся, а официанты без передышки предлагают отведать морские деликатесы.
Главе черногорского клана не полагается напиваться. Но сегодня ему плевать на всё. Он вручил дочь заклятому врагу. Сам лично.
Его советник Дмитрий неподалеку и следит за моим отцом. Я немного выдыхаю. Но зря.
У длинного стола с закусками толпятся мои дальние родственницы по маминой линии. Ангелина и Анжела. Обе замужем, растят малышей с разницей в год. У Ангелины, кажется, девочка. А у Анжелы мальчик. Мы мало общаемся. За последний год перекинулись всего парой фраз.
Но сейчас мне дико необходимо расслабиться. Слова Дариуса не выходят из головы. У меня всего две недели до эпохального события. Лихтинские и черногорские кланы враждуют уже очень давно. Наш союз станет началом новой вехи в истории мафии.
Я положу начало переменам. От бурных мыслей тошнота к горлу подступает.
– О, Миленочка, не поверишь, но мы как раз говорили о тебе.
Анжела берет крошечное канапе из винограда и сыра, откусывает микроскопический кусочек.
– Правда? – удивленно приподнимаю брови, подходя к ним поближе.
– Да. Мы с Ангелиной считаем, что твой брак с Дариусом событие года. Будут все–все. Даже мать самого Бажова. Хотя ты знаешь, она давным-давно не покидают свой особняк в Прибрежном. Ну, по понятным причинам.
Темноволосая, слегка полноватая Анжела скромно улыбается.
– Потому что наши прапрадеды, восседая в тронах десятки лет так, и не смогли свести конфликт на нет?
Отец Дариуса скончался от тяжелой болезни около года назад. И теперь ему чихать на происходящее вокруг. Его старший сын занял положенное место, и принимает все решения.
Я, одно из них.
Моему отцу остается лишь принять данный факт. Он тоже скоро уйдет на покой и ему нужно перемирие. Как воздух. Как глоток живительной воды.
– Ну что ты, Милена, – Ангелина тоже темненькая. Но ее изумрудные глаза придают ей особой магии. – Дариус красивый мужчина. Многие из нас вынуждены жить с толстопузыми карликами и терпеть их потные ладошки на своем теле. Тебе несказанно повезло, что ты досталась Дариусу.
– Неужели, Ангелина? Разве ты счастлива в браке по расчету? Или ты Анжела? – оглядываю их обоих спутанным взглядом. – Вас хотя бы не дарили, как приз в конце марафона.
Замолкают. На их шеях проступают алые пятна. Внезапно, обе распахивают глаза и натягивают извинительные улыбки. Я же засматриваюсь на отца в компании советника Дмитрия и не замечаю изменения климата.
– Добрый вечер, дамы.
Дариус…каждый позвонок пронзают тонкие ледяные иголки.
– Потрясающий вечер. Примите наши искренние поздравления с юбилеем. – Тараторит Ангелина, а Анжела за раз проглатывает канапе. Остается лишь тонкая шпажка меж пальцев с розовым маникюром.
– Спасибо. Могу я потанцевать со своей невестой?
Они переглядываются, опешивают от его вопроса. Я неподвижна. Его появление леденит.
Дариус предлагает мне руку. Я принимаю его предложение. Снова. Отказ он принял бы за оскорбление.
В большом зале с черными колоннами по углам приятный полумрак. Теплый свет излучают настенные лампы в виде кубиков льда. Мы выходим в центр, и Дариус обнимает меня за талию. Ничего предосудительного и дикого. Границы не нарушены.
Два часа назад мой отец и Бажаев подписали соглашение. Советники его проверили и отдали юристам. Дело сделано. Я почти в собственности Дариуса.
Почти и всё же…Дариус не может проявлять ко мне желание на публике. Только после свадьбы.
– Я не видел твоей матери. – Говорит Дариус, склонившись к моему уху. Низкий голос впрыскивается в кровь снотворным.
– Она плохо себя чувствует.
– Отправлю ей корзину фруктов.
– Спасибо.
Опять молчание повисает. Музыка звучит, словно в удалении. Мелодию заглушает мое беспощадное сердцебиение и клацанье зубов.
– Ты дрожишь, Милена. Я причина твоего беспокойства?
– В этом зале не найдется того, кто чувствует себя в своей тарелке рядом с вами.
Ни тени улыбки. Даже быстрой, неуловимой. Только тьма в глазах.
– Они должны так себя ощущать. Иначе я начну сомневаться в своей власти.
– Разве вам может нравиться страх, которым они наполнены?
– Я босс мафии, Цветочница. Если эти цепные псы перестанут трястись в моем присутствии, мне придется их пристрелить. Только так я буду уверен в том, что моя территория все еще моя. А люди, живущие на ней, чтят меня.
Для него не составит труда пустить кому–нибудь пулю в лоб. Я наслышана о его жестокости. О нем ходят кровавые легенды. Подруги делились ими на девичниках. В красках и подробностях.
Перерезал глотку воришке.
Лишил какого-то наглеца двух пальцев за домогательства танцовщицы в своем клубе.
Впервые убил в пятнадцать лет…
У меня начинается мигрень.
– Почему Цветочница? – не хочу говорить о смерти и думать, о страшных заслугах будущего мужа. Буду избегать этих тем любыми путями. Пускай я и живу в чудовищном мире, но помимо старухи с клюкой, убийств и пыток, есть более приятные воспоминания и образы.
– Попробуй угадать. Ребус прост. – Дариус ловит карамельную прядку, выбившуюся из моей высокой прически, и дергает вниз. Моя голова непроизвольно откидывается назад. – Хочу увидеть тебя с распущенными волосами.
Изучать чужие глаза любопытно. Особенно, если они принадлежат тому, кто всем видом несет ярость и боль. Медовый ободок у зрачка, а по краю зеленоватая рябь. Я будто ступаю по соломе, а затем ныряю в свежую майскую зелень.
– Из–за моей фамилии. Флоринская. Отсылка к флористу.
Бормочу застывшими от безмолвия губами.
– Умница.
Дариус раскручивает меня на вытянутую руку и привлекает обратно. Я легонько ударяюсь о его крепкую, твердую грудь. Искры летят во все стороны, поджигая мебель и портьеры.
– Братишка!
В поле зрения появляется младший брат Дариуса Даниэль. Он практически копия моего жениха. Но на десять лет младше и с хипстерской прической. Хвостик на затылке стянут прозрачной резинкой.
– С днем рождения! Охренеть, тебе уже тридцать пять!
Даниэль улыбашка по сравнению с братом. Рядом с ним не хочется надеть на себя дюжину бронежилетов, шлем и вооружиться до зубов.
– Дани. – Дариус склоняет голову. Густая копна дегтярных волос не колышется. Один лишь хмурый взгляд и Даниэль снижает радостную интонацию до минимума и прекращает улыбаться.
– Милена, прости мерзавца, не поздоровался.
Младший Бажаев аккуратно берет мою руку и целует ее. Сиюсекундно переводит ракурс с брата на меня.
– Ты великолепна. – Игриво подмигивает.
Вижу движение челюсти Дариуса и еле уловимое напряжение в плечах. Мужчины в обеих семьях истинные собственники. Любой, даже мимолетный посыл в отношении их женщины может привести к кровопролитию. И неважно родственник или малознакомый человек покусился на запретный плод. Все равны.
– Спасибо. – Отвожу тревожные глаза и сторонюсь Дани.
– Поболтаем, братишка?
Не отступает.
Дариусу приходится откланяться мне и отвезти весельчака–брата вглубь зала. К бару, обрамленному синей светодиодной лентой. Я остаюсь одна. Сверлящие взоры сыплются на меня отовсюду. От мужчин, от женщин. Даже от папы. Его принцесса больше ему не принадлежит. Она в лапах заклятого врага. Быстро отводит грустный взгляд в пустоту, увлекает Дмитрия в разговор.
Я для всех объект обсуждения номер один. Разрушительница иллюзий.
Как глава мафиозного клана на левом берегу Азазея, мог позариться на дочь Флоринского? Как?!
Претенденток достаточно. И в Лихтинске, и в Черногорске.
Но Дариус делает выбор в пользу меня, девятнадцатилетней наследницы черногорских земель. Выгода понятна и объяснима.
Повышенный интерес женщин не что иное, как зависть. Мне достанется красавец с богатой родословной, а не обрюзгший старик с эректильной дисфункцией.
Боже…мне предстоит лечь в постель с Дариусом…
Пульс учащается. Ядовитый шепот звучит и там, и сям.
Глубокий вдох. Я принимаю свою судьбу. По–другому никак. Буду покорной, послушной, кроткой до конца.
По плечам пробегает холодок, обнимаю себя.
Может все дурной сон?
Я же мечтаю учиться искусству в университете за тысячи километров от сюда. Мечтаю открыть выставку своих фоторабот в одной из лучших галерей страны.
Но мечты, всего лишь мечты, верно? Глупые, наивные, несбыточные.
Срываюсь и бегу прочь из зала. Узкое платье мешает разогнаться, но я не сдаюсь. Стук каблуков и сердца сливается в унисон. Слезы выплескиваются наружу около двери в туалет. Толкаю ее плечом и заваливаюсь внутрь. Чудом не падаю на колени и не расшибаю их в кровь.
Ненавижу кровные узы!
Поворачиваю замок и сажусь на унитаз. Слезы уже растеклись по обеим щекам и слизали макияж. Растираю лицо ладонями и придаю себе «ослепительный» вид. Все равно.
Мне все равно!
Четырнадцать дней и я исчезну навсегда. Стану тенью Дариуса Бажаева. Его игрушкой. Буду улыбаться в обществе, и рыдать в подушку. И так изо дня в день.
Таково мое будущее. В нем нет ничего светлого и хорошего.
Все, что дорого моему сердцу канет в прошлое. Родители, друзья, брат…Вилен так молод и чист душой. Ему всего шестнадцать. Если я сбегу, плюну Дариусу в лицо, мою семью уничтожат. Начнется война.
Я не принесу гибель всему своему роду. Ни за что.
Ведь Дариус найдет меня. И тогда он не будет добрым и терпеливым. Он сделает меня собачкой на привязи. А Вилена засунет в свой гнилой клуб и заставит угождать во всем.
Там в кабинете, я отчетливо слышала его угрозы. Помню наизусть.
« Тогда твой братец до скончания своих дней будет унитазной крысой в моем клубе »
Боже…