Наступает день, когда я должна выбрать свадебное платье. Никогда не задумывалась о том, какое именно хочу. Ни разу не фантазировала о самом важном событии в жизни. Не листала глянцевые журналы, не общалась с девушками семьи, уже вышедшими замуж.
Я лишь однажды поймала себя на мысли, что хочу быть похожей на маму. Их с папой свадебное фото просто волшебное. Они те счастливчики, которые женились по любви. И счастье читается на их лицах двадцатилетней давности.
– Ты готова, родная?
Мама заходит ко мне в комнату. Я сижу на роскошной кровати с балдахином из нежно–голубого тюля и задумчиво колупаю ногтями черный клатч.
– Милена, – блондинка с точеными скулами, ровным носиком и с родинкой над левым уголком рта присаживается рядышком. Чувствую ее непередаваемое тепло. – Я понимаю, этот брак не сулит ничего хорошего лично для тебя, но для двух кланов он…
– Почему Вилен не может встать на защиту нашей семьи?
– Ох. – Протяжный вдох о многом говорит.
Вилен послушный мальчик, знает несколько языков, занимается фехтованием и отлично играет в шахматы. Но он не приемник, не истинный король. В нем изобилует мягкость и смешная детская непосредственность. А глава мафиозного клана обязан вести за собой войско, принимать серьезные решения и контролировать себя во что бы то ни стало.
Наш божий одуванчик Вилен не гож для этой роли.
– Ох, мама? Вот тебе и ох. Я выйду замуж за монстра с тысячей шрамов и бездушным насосом вместо сердца.
Шлепаю руками по клатчу и со вздохом опускаю плечи. Моя короткая жизнь проносится перед глазами яркими моментами. Они вспыхивают и развеиваются. Будто и не было никогда.
И не я бегала по дому в свой одиннадцатый день рождения, навесив на себя все мамины украшения. Не я испортила новогодний ужин, высыпав в салат полбанки соли. Не мне папа подарил мейн куна, которого через месяц пришлось отдать из–за сильнейшей аллергии Вилена на шерсть.
Все это не я. Другая дочь грозного хозяина Черногорска себя так вела.
– Доченька, – от тоскливого голоса мамы мне еще сильнее хочется покинуть город и любыми путями пересечь иностранную границу. – Я люблю тебя. И всегда буду любить независимо от твоих поступков. Но Дариус Бажаев не самый отвратительный вариант и поверь мне, лучше некоторых из тех, кого ты знаешь. Мне жаль, что ты вынуждена переступать через себя ради нашей семьи, но больше некому. Вилен слаб. А больше я родить не смогла.
– Мам…я все знаю. Но мне так плохо, так страшно.
На лопатки давит невидимый груз ответственности. Я сгибаюсь, стараюсь подавить тяжесть.
Мама обнимает меня и кладет голову мне на плечо.
– Всё будет хорошо. Дариус хоть и мерзавец по большей части, но справедлив и умен. И он крайне традиционен. Никто не упрекнет его в нарушении многолетних устоев.
Да уж…пять дней назад, под дубом, он практически набросился на меня. Я боюсь его до чертиков. Каждый волосок на моем теле встает дыбом, когда он появляется в радиусе десяти метров. А что будет в первую брачную ночь?
– Ты бы знала, с каким рвением его отец добивался вашего союза. С пеной у рта доказывал нам, что именно вы станете началом новой эры.
– Что?
Я выпрямляюсь. Корсет на широких бретельках душит меня. Запускаю палец за вырез и немного оттягиваю вперед.
– Семья Дариуса очень долго тебя добивалась, родная.
Вспоминаю о его трехлетнем ожидании и больше не могу сидеть.
– Мам, как давно вам известно, что я стану его женой? Дариус сказал, три года.
Ее голубые глаза мечутся из стороны в сторону.
– Мы с тобой уже опаздываем. Анжела ждет нас в свадебном салоне. Неприлично задерживаться дольше получаса.
– Мам!
Взмахиваю рукой и делаю только хуже себе. Корсет утягивает ребра до тупой боли. И резкое движение ее усиливает. Мое тело отторгает брак, а теперь одежда хуже оков. Я в тисках.
– С твоего рождения. Отцы заключили соглашение, едва я принесла тебя из роддома домой.
Выдох облегчения срывается с ее губ. Щеки розовеют, осанка выравнивается. Ей непросто было хранить секрет.
– Как же так…
– Ты же знаешь, не редкость, что семьи договариваются о браке задолго до совершеннолетия.
– Для чего был этот фарс с поездкой на юбилей Дариуса, если все уже давно решено? Зачем заключать липовые контракты? Я давно обещана ему в жены!
Собственный резкий голос пугает. Откидываю волосы и выхожу из комнаты. Широкие штанины белых летних брюк шуршат в такт шагам. Появившийся на лестнице папа хочет о чем–то спросить, но отступает, видя меня в гневе.
– Милая…
Мама торопится за мной и как я, оставляет папу со шлейфом недосказанности.
– Милена, постой!
Не торможу. Открываю входную дверь из цельного массива, спускаюсь по ступеням и сажусь в машину. В окно вижу раздосадованную маму. Она думала я сяду за руль сама и уеду прочь?
Я Флоринская. У меня нет права выбора. И уж если за меня все давным–давно решили, хотя бы с платьем определюсь сама.
– Поезжайте, пожалуйста.
Водитель посматривает на меня в зеркало заднего вида.
– Мой отец в курсе. И за нами, как видите, будет курсировать охрана. Все в порядке.
– Утром часть старой охрана сменилась на новую. Господин Бажаев прислал одного из своих солдат.
Еще один сюрприз. Я везучая. Собираю целый сундук неожиданностей.
– И еще вот это.
Мужчина с выбритой посередине бровью протягивает мне Айфон. Беру двумя пальцами.
– Ваш отец осведомлен.
Вздрагиваю от стука по стеклу. Водитель открывает окно. Папа склоняется и глядит на меня в упор.
– Как вижу, ты ознакомилась с чертовыми закидонами своего жениха? Учти, ты пока еще живешь в моем доме и носишь мою фамилию. Бажаев может хоть усраться по уши, но до подписи в розовой бумажке, ты не его собственность.
– Да, пап. Я все понимаю.
– Хорошо. – Выпрямляется и снова наклоняется. – И извинись перед матерью. Не хочу слушать ее нытье весь оставшийся день. И к тому же, она мечтала поехать с тобой за платьем с тех пор, как узнала пол на УЗИ.
Я почти закатываю глаза, когда вспоминаю, как сильно папа это ненавидит.
– Я обязательно извинюсь перед мамой.
– Сейчас. – Папа ударяет ладонью по крыше машины.
Дергаю за дверную ручку, вылезаю из салона под палящее солнце. Мама прикладывает шелковый платок к носу и искоса взирает на меня с обидой.
Иду к тростинке на крыльце, обнимаю ее и шепчу:
– Люблю тебя. Прости.
– Девочка моя.
Обхватывает меня обеими руками. Влажный платок задевает мое ухо чисто случайно.
– Ты поедешь со мной в салон или нет?
Ощущаю ее радостную улыбку.
– Конечно.
Через сорок минут мы с мамой рука об руку входим в царство блесток, страз, фатина и атласа. Анжела набрасывается на нас с порога, держа в руке бокал розового вина.
– Наконец–то!!!
И зачем мама приглашает ее? В детстве мы много времени проводили вместе, а потом что–то случилось. Анжела перестала приезжать с родителями, стала сторониться меня в школе.
– Привет. – Снисходительно улыбаюсь.
– Идемте скорее! Пока вас не было я подобрала столько классных платьев! С ума сойти просто!
Анжела очень говорливая. Болтушка, одним словом. И не взирая на вес, юркая и проворная. Смотрю на ее круглые бедра и попу, мельтешащие перед глазами и думаю, вот бы мне столько легкости.
– Идем.
Отвечаю я безэмоционально.
Консультант следует за нами хвостиком. Предлагает разные варианты фаты и украшений. Но я больше доверяю Анжеле. Слежу за ее постами в социальных сетях. У нее прекрасный вкус.
«Хочу ощутить вкус твоих губ и твоего желания…»
Рокочущий голос Дариуса захватывает мои мысли.
– Мне все равно какое будет платье.
Дариус разорвет его на мне и на память останутся лишь жалкие лохмотья.
– Как же? – Анжела укоризненно водит пальцем перед моим лицом. – Свадьба одно из важнейших событий в жизни девушки. Ты будешь сиять, блистать, излучать невинность и в тоже время твой муж будет захлебываться слюной.
– Оу…
Прикусываю губу. Анжела задорно хохочет.
– Да–да. Именно так. Пусть он как варвар сорвет его с тебя на усыпанном лепестками белых роз супружеском ложе!
Анжела краснеет. Ее пухлые щечки покрываются мелкими пупырышками.
– Кажется, ты немного переусердствовала.
Беру ее за плечи и поворачиваю к зеркалу. Она хихикает с сомкнутыми губами.
– Просто в мою первую брачную ночь, жених заснул на мне.
Мама, консультант и я едва сдерживаем озорные смешки.
– Издевайтесь, – прищуривается Анжела и уводит подбородок влево. – Сейчас у нас с сексом все в порядке. Более чем.
– Мы очень рады. Правда.
Глажу ее мягкие плечи секунду или две и отхожу.
– А вот и платья. Прошу вас, пройдите в примерочную.
Когда консультант успела вывезти хромированную стойку с белоснежными нарядами в зал?
– Думаю, тебе подойдет вот это. – Анжела снимает со стойки вешалку с платьем фасона «русалка». Простой лиф с драпировкой, бретельки–шнурки. От середины бедра изящный разрез.
Дальняя родственница прикладывает платье ко мне и все дружно охают.
В кармане брюк вибрирует телефон. Тот самый. Вынимаю его, чем разочаровываю маму и Анжелу. На экране имя Дариус. Открываю сообщение и читаю:
« Бери его. В нем ты будешь подобна ванильному зефиру. Который я съем темной ночью»
Не отвечаю. А вокруг меня тем временем разворачивается свадебная вакханалия.
Стою ошеломленная словами Дариуса.
– Милена!
Мама нацепляет на голову венок из искусственных цветов. Я прихожу в себя, одобрительно выгибаю большой палец. И уже когда собираюсь засунуть телефон обратно в карман, получаю еще одну смс.
« Стейкхаус «Дон Файер» через два часа»
Отправитель неизвестен. Мельком гляжу сквозь витрину на улицу и замечаю солдата Дариуса. Щелкает камерой, давая Дариусу новый повод со мной связаться.