Его привели в большой шатер. Наверное, самый большой из всех здесь находящихся. Обустроен он был так, что только раз взглянув, можно сразу понять, что человек, живущий здесь, ведет совсем не оседлый образ жизни. Никаких тяжелых и больших вещей. По правую сторону от входа стоял чан с водой прямо на голом пне, который возможно и вырубили для этих целей. По левой – старая пустая бочка, что служит местом для приема пищи. Не жаль будет бросить, если придется быстро покинуть место. На голой земле небрежно разбросаны звериные шкуры. Одна из них уж больно напоминала плащ, может им и была. Прямо за импровизированным ложе аккуратно сложено оружие. Вот и все убранство. Подумалось, если это самый большой шатер и предназначен для одного, то как остальные почти вдвое меньше вмещали двух, а то и трех крупных войнов?
Додумать эту мысль он не успел. Уже знакомый голос стоящего к нему спиной человека окликнул его.
– Здравствуй, Габриэль. Оставьте нас. – обратился уже к сопровождающему,
– На твоей родине тебя не научили вежливости? Неприлично молчать, когда к тебе обращаются по имени.
– Я не отвечу, потому что не знаю вашего. Вы не назвали мне его, когда столь спешно сбегали.
Хамить тому, в чьих руках твоя жизнь- не лучшая идея. Но…До чего же наглый мальчишка! Габриель явно старше на десяток лет, не меньше. Но он говорит с ним так, словно ребенка отчитывает. И может и следовало промолчать, но не смог. И так уже наполовину покойник. Что ему терять?
Он ожидал чего угодно: что его ударят, вышвырнут, или пырнут в живот. Но оказался совсем не готов услышать громкий раскатистый смех! Этот белогривый хохотал, запрокинув голову. И Габ просто не мог оторвать взгляд. До чего неуместным было это веселье, и до чего заразительным оказался этот смех. Он позволил себе улыбнуться только краешком губ, го тут же одернул себя и отвел взгляд в сторону. Но было поздно, его уже поймали. Внезапно наступила тишина, и уже не он, а его разглядывали во все глаза. Впервые Габриэль почувствовал смущение. И вот чего он пялится? Взгляд скользнул с лица на голую грудь и мощные плечи.
– Ты замерз? – спросил ОН.
– А ты сам выйди и позагорай всю ночь на голой земле и без одежды! – ну действительно, что за идиотские вопросы? Конечно он продрог до последней косточки.
На этот выпад ОН ничего не ответил. Отвернулся, а затем поднял с земли самую большую шкуру и протянул ему. Мол держи, грейся. Габ осторожно забрал одеяло из его рук и накинул на плечи. С чего вдруг такой порыв сострадания спрашивать не стал, справедливо рассудив "бери пока дают".
Арамеец повернулся в сторону стоящего спиной к нему "благодетеля" и увидел то, от чего его желудок жалобно заурчал. Ооо! Этот "глас внутреннего мира" был настолько громким, что его просто нельзя было не услышать. Ведь последний раз он ел…черт, больше суток уже прошло. И хоть воды им и давали, но голод она ну никак не утоляла. А сейчас этот мальчишка варварски разрывал на куски большой кусок свежежареного мяса. Рот моментально заполнила слюна и вот-вот грозилась потечь по щетинистому подбородку. Габ громко сглотнул и отвернулся от столь желанного обеда.
– Александэр – прозвучало негромко, будто неуверенно.
Габриэль взглянул на спину парня, вопросительно задрав бровь. Будто он мог его увидеть.
– Мое имя. Александэр. Но ты не зови меня так. Можешь звать Алекс. Но не при моих людях, сам понимаешь. В лагере я для тебя Сир. Понял меня?
– Понял. Не понял другое. Зачем ты мне все это говоришь?
– Ты же сам хотел узнать.
– Нет. Не хотел. Я сказал, что свое имя ты не назвал. Но я и не просил его называть.
– Интересно, – хмыкнул Ал. И продолжил молча разделять трапезу.
Молчание затянулось. Габ подумал, что нужно бы что-то сказать, пока его не вышвырнули опять под злополучное дерево на мокрую землю. А разговор, быть может, ненадолго увлечет этого чудилу. Удастся подольше быть в тепле и хорошенько согреться. Но тут от аппетитного запаха мяса желудок снова напомнил о себе громовым раскатом. И вот в этот момент уже захотелось самому сбежать, дабы не мучить изголодавшийся организм.
– Проходи. Раздели со мной трапезу.
Прозвучавшие слова были такими желанными, что тут же закрались сомнения. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Еда отравлена?
– Ха-ха! Серьезно, Габ? Я ведь тоже буду ее есть!
– Ну в тебе тоже не мало яда! Может ты его ночами сцеживаешь! А как известно, змее собственный яд не причинит вреда. И что еще за "Габ"?
– Ты забавный! Люблю весельчаков. У них язык подвешен, может поэтому они живут дольше. Любого заболтают. Ты же это пытаешься сделать?
– Так и есть. Вот уже и на обед себе наговорил. Чего гляди, и на теплую постель наболтаю!
– Ахахаха! А ты уже готов лечь ко мне в постель? Вот так просто?
И тут Габриэль удивленно распахнул глаза и раскрыл рот, но что сказать так и не нашел. Он же вел в этой словесной перепалке, так как так получилось, что его загнали в угол самым глупейшим способом?
– Пойдем есть.
Совершенно не понимая, что происходит, почему он все еще здесь, все еще жив, и даже согрет и вот вот будет сыт, Габ медленно приблизился к бочке. Алекс уже присел, чтоб было удобней и приложился к жирному куску. Он еще терзался сомнениями, но под манящими запахами свежей еды голова стала благополучно забывать об опасности. Последней мыслью было пресловутое "бери, пока дают".
Алекс.
Он сомневался, опасался. Но все равно сел рядом и потянулся за едой.
– Нет, погоди! Поешь сначала похлебку, – и протянул ему чашу. – Ты долго не ел. От мяса сразу плохо станет.
К его удивлению, пленник не стал спорить, а молча принялся поглощать бульон. Да, прокормить такого здоровяка- это надо постараться. Но хоть сейчас немного утолит голод.
Ал смотрел на своего гостя и никак не мог понять своего иррационального порыва позаботиться о нем. Зачем? Во время войны неуместна жалость. И как ты не кормить врага, другом он не станет. Предаст тебя в любом подвернувшемся случае.
Может одиночество в конец лишило его здравого смысла? Разве имеет он право на такие глупые поступки? Нельзя забывать зачем он здесь. Уж точно не для братания с врагом.
Нужно собрать мысли в кучу и сделать то, для чего его сюда приволок.
–Почему Алекс? Ну то есть, у тебя есть имя, зачем его менять?
– Слишком длинное. Так проще.
Ну а что он мог еще ответить? Не расскажешь же, что за свою жизнь поменял уже десятки самых разных имен. Меняешь их с каждым новым местом, в глупой надежде забыть настоящее.
Люди, давшие ему жизнь, не знали какое чудовище родили. А когда поняли, то сделали все, чтобы убить отродье. Но тогда, еще ребенком, он не знал, что с ним происходит. Видел лишь лица людей, которых любил больше всего на свете. Любил ни смотря ни на что. Любил даже в тот час, когда отец поднес факел к костру, на котором решил сжечь собственное дитя.
Алекс так глубоко ушел в свои мысли, что даже не услышал грубый голос, который вот уже в который раз звал его. Вынырнул из воспоминаний лишь когда на плечо легла тяжелая горячая рука. От неожиданности он резко дернулся и перехватил его за запястье.
– Не надо.
– Я ничего не делал. Ты куда-то уплыл и не реагировал. Что я должен был делать?
– Позвать на помощь?
– Да! Конечно! Чтоб твои бравые мужи решили, что я им вождя покалечил? Нет, спасибо. Я еще пожить хочу. Хотя бы до заката.
Габ опустил взгляд в пол. Не похоже, чтобы он боялся. Просто отчаянно не хотел умирать, цеплялся за мир что был вокруг. Но не боялся, нет.
Алекс все же решил выяснить что собирался. Собственно, для этого он здесь. Должен выяснить, что грозит его людям.
– Почему вас было так мало? Вы же не разведчики. Они так глупо себя бы не выдали. Кто вы?
– Все равно не поверишь, если расскажу.
– Ну, поверю или нет, но рассказывать все равно придется.
Он и рассказал. Конечно, ожидал я всякого. Но такой сказки точно не хотел слушать. Ну бред же сивой кобылы. Не бывает так. Но как же хотелось ему верить. Скажи он правду, быть может Алекс бы его пощадил. Сам себе не мог сказать зачем, но обманывать себя не стал. Он отчаянно искал повод оставить его в живых. Но арамеец его не дал. Неужели так верен своему господину, что готов отдать жизнь!? Злость начала переполнять от обиды на этот мир, на гнилых людей, живущих в нем.
– Сказал же, не поверишь! – сказал Габ с ухмылкой на губах.
– Ты прав, не верю. А ты бы поверил?
– Нет. Думаю, нет.
– Думаю, тебе пора.
Габриэль ничего больше не сказал. Лишь тяжело вздохнул. Посмотрел на него, улыбнулся лишь краешком губ и ушел.
Ал позвал стражу. Велел вернуть пленника на место и подготовить к поединкам. Пусть решает судьба. Если выживет, то будет свободен. Или нет…