Пока Эдриан в Нью-Йорке отчитывался перед сильными мира сего – сомневаюсь насчёт целого мира, но мистеры Рольф и Лоуренс помимо RLSCP владели сотнями тысяч душ, вкалывавших до кровавого пота, так что частичку мира два пердуна определённо оттяпали, – я и Линда поехали за покупками. Мне было жизненно необходимо подыскать достойный подарок Эдриану. Я бы не позволила себе оставить близкого человека без поздравления ко дню рождения. Браслет на запястье звякнул кулоном, повинуясь движению руки. Обычно я теребила украшение, если думала об Эдриане. Несмотря на выходку с письмом, стоило отдать должное мужику – он обо мне заботился. По-своему, по-мужски, может, по-Эдриановски, как мог и умел, но это безусловно смахивало на заботу, по которой я истосковалась и на которую подсаживалась быстрее, чем на подарки с ценником размера ВВП на душу населения Сингапура. «Важен не подарок, а внимание» или «лучший подарок – сделанный своими руками». Всех учили одинаково. Помню, мне всегда казалось: отмазку придумали нищеброды, чтобы оправдать дырявый кошелёк и пустую кредитку. Такие слова хороши для пятилетних малышей, использовавших для заготовок сувениров пластилин да акварельные краски. Я покинула счастливый возраст давно, прикрываться пластилиновой капибарой мне было не с руки. Ввиду обладания не сингапурским ВВП, а каким-нибудь зимбабвийским, рассчитывала я поразить оригинальностью. «Твой женишок уважает вискарь. Мужики и пойло – вариант беспроигрышный». С тараканами надеяться на оригинальность было опрометчиво…
Предположить, что заурядный поход по магазинам обернётся личным фиаско, я никак не могла. Справедливости ради вы когда-нибудь пробовали купить что-то миллиардеру, реально владеющим всем? Не просто всем, а именно в-с-е-м! Элементарная задача для меня обернулась теоремой Ферма. Ох, чёрт, её же доказали… Но если кто-то смог решить упёртую рекордсменку по ошибочным теориям, то я просто обязана была справиться с крохотной задачкой.
Несколько часов мы с Линдой скрупулёзно осматривали каждый бутик Beverly Center – одного из крупнейших торговых площадок LA. Но всё без толку. Я перебрала тысячи вариантов: рубашки, галстуки, бриллиантовые запонки, для покупки которых предстояло продать почку, часы Rolex, чьей покупке опять-таки должна была сопутствовать продажа почки. Блокноты из тиснёной кожи диковинных зверей, золотые ручки с инкрустацией драгоценными камнями (серьёзно? Важные дядьки и таким баловались?), кстати, в кожаных блокнотах также попадались драгоценные камни… Ни за что не стала бы встречаться с мужиком, симпатизирующим драгоценностям в канцелярских товарах; извращение какое-то. Мы заглянули, и в букинистическую лавку, и в секцию спортивных товаров, и в магазин для охотника/рыболова, я даже прошла вдоль рядов с затейливыми напольными вазонами (Эдриан, поливающий цветы – психологическая травма на оставшуюся жизнь). Мы обшарили почти каждый закуток огромного торгового центра, пока я мысленно, а может вслух выла раненым койотом:
– Матерь Божья, куда я попала и где табличка с надписью: «Выход из безвыходного положения»?
Ну, не могла же я купить набор трусов, носков, тетрадку в клеточку вместо блокнота с изумрудами и топазами, в самом-то деле? Хотя именно этот список не погрыз бы бюджет до чёрной дыры.
– Не расстраивайся по пустякам, – утешала меня Линда, когда обессиленные многочасовой ходьбой мы заняли столик в Nicolas Eatery для перекуса и осознания никчёмности.
– Легко тебе говорить. Ты вон Джейсону хоть перчатки боксёрские купить можешь, а я в полной заднице.
– А что тебе мешает купить Эдриану боксёрские перчатки, – хохотнула подруга.
– Нет уж, – вскинулась я с протестом, – не переживу, если его фигура превратится в Джейсона номер два.
– Ну и зря. Между прочим, спортсмены самые выносливые в этом плане. – Линда многозначительно подёргала бровями.
– Откуда тебе знать, позавчерашняя монашка? Твой опыт сводится к единственному парню.
– Хм, не веришь мне, спроси Харпер.
– Только не ей, – ужаснулась я, причём весьма правдиво. – От Харп я выслушаю многочасовую лекцию с активными ссылками на Камасутру, а вдогонку она впихнёт мне предоплаченный курс местного гуру тантрического секса.
Линда грохнула смехом:
– Может, тебе подарить Эдриану что-нибудь в этом роде?
– Что именно? Камасутру в оригинале или обучающие мудрёному сексу курсы? – Пока Линда хохотала в голос, я сдерживала обуявший меня ужас. – После вручения такого презента я лишусь жениха и безымянного пальца. Ради возвращения кольца мистер Сторм отсечёт мне палец кухонным тесаком, а я буду просить политического убежища на Марсе. Если Марс откажет, как вариант – Северная Корея. А если и коммунисты откажут…
Придорожный мексиканский бордель в моих видениях был явно лишним. Внимательно оглядев потешавшуюся Линду, я задалась логичным вопросом:
– Я перешла тебе дорогу?
– Что? – она вмиг оборвала смех и зыркала на меня с удивлением. – Что за бредовые идеи?
– Ты явно задумала моё физическое устранение, если предлагаешь подарком намекнуть Эдриану на мужскую несостоятельность.
– Дурочка, – она расслабленно махнула на меня рукой, будто отгоняла мошку, – я на секунду подумала, что ты всерьёз.
– И когда ты расскажешь о причинах отказа Джейсону?
Мстительной я бывала часто… даже с любимой Линдой. Но предательское выселение из общей квартиры, окончившееся для меня статусом невесты, я вряд ли когда-нибудь забуду. В некотором роде я была даже признательна. По-другому сблизиться с Эдрианом было бы сложно. Но в нашем конкретном случае цель не оправдывала средство её достижения, особенно со стороны Линды.
– Ты мстительная.
– Ага, только что думала об этом. Так что там с Джейсоном и вашей недопомолвкой?
– Ох, Ана. Я не знаю…
– Не мели ерунды. Просто скажи, о чём думаешь в тот момент, когда он раз за разом делает предложение руки и сердца.
Её серые глаза превратились в две плошки.
– Откуда знаешь? Джейсон проболтался? Ну, он получит… ишь, трепач выискался.
– Пф, не собираюсь я превращаться в жилетку твоего бойфренда. Мне бы с тобой разобраться… Успокойся, не говорил он ничего. Догадаться проще простого. У людей под одной крышей секреты перестают быть секретами очень быстро, – хмыкнула я и накрыла тонкую ладонь Линды, комкавшую салфетку на столе. – Он любит тебя, Лин, искренне, всем сердцем. Ты любишь его точно так же. И я действительно не вижу причины, почему вы тянете с помолвкой.
– Он боксёр, Ана! – Глаза напротив отражали невыплаканную серую тоску, лицо подруги исказила неподдельная мука. – Я не могу связать жизнь с человеком, кто не ценит собственное здоровье и не переживает о будущем. Ты знаешь сколько живут профессиональные боксёры?
От прилетевшего в лоб вопроса я оторопела. Откуда же мне было знать пикантные подробности?
– Точнее, не сколько лет живут, а как доживают… примерно после сорокалетия.
Я помотала головой; Линда по-настоящему умела удивить. Начать разговор заурядным девчачьим о помолвочном кольце и невозможностью придумать идею для подарка миллиардеру, закончить обсуждением физических характеристик мужика. Эм, как то я была не готова лезть под кожу, особенно Джейсону.
– В том и суть, Ана, что Паркинсон или Альцгеймер принято считать болячками стариков, но к боксёрам они приходят гораздо раньше. И я молчу про слепоту, бульон вместо мозга, окостеневшие пальцы, что бедолаги даже кружку не в состоянии удержать, и прочую медицинскую хрень.
– Насколько я помню, многие боксёры прошлых лет успешно дожили до наших дней и уходят в мир иной глубокими стариками. Пускай последние годы они проводят в инвалидном кресле и с медицинской картой в 100 томов на коленях, но живут они достаточно долго, чтобы успеть завести семью и потомство.
– А я не хочу так, понимаешь! – Слёзы заструились по злой, перекошенной мордашке Линды и разрывали моё сердце на части. – Я хочу здорового мужа, который будет бегать за нашими внуками, а может, и правнуками крепкими ногами, увидит ясными глазами, обнимет ловкими руками и расскажет истории из жизни, пользуясь здоровым, а не слабоумным мозгом.
– Твоё желание более чем уместно, милая… А как насчёт небольшого эксперимента? – Я позволила себе перевести дух, изображая лицом задумчивость, но вскоре продолжила решительней: – Представь на секунду, что ты вышла замуж за банкира, к примеру…
– Знаю-знаю, как я буду жить вдали от Джейса, изо дня в день смотреть в глаза нелюбимому мужчине.
– Дослушай сначала, а потом перебивай.
– Извини… продолжай, пожалуйста.
– Значит, воображаем банкира. Ты влюблена по уши, он – само собой, Джейсона след простыл, будто и не было никогда. У вас большой трёхэтажный дом в Викторианском стиле, трое прелестных детишек. Ты счастливая жена и мать. У вас всё хорошо, муж приносит деньги и даже не приносит запах духов любовницы.
– Ана!
– Я к тому и веду, что все его вертикальные дюймы в твоём полном распоряжении, – хрюкнула я, вспоминая почему-то Эдриана. Смешки оборвались сразу, как я продолжила: – Всё хорошо, пока однажды муж-банкир не вернулся. Просто не пришёл домой. Зато тебе позвонили. Или постучали в дверь. Да, стук в дверь. Привычный звук перевернёт твою жизнь и жизнь ваших ребятишек, игравших в тот час на заднем дворе… А муж в больнице… кома. После работы с ним приключился банальнейший случай – автомобильная авария.
– Ана, я…
– Хорошо, если он отмучился быстро, не страдал. Раз – и нет человека.
– Прости, пожалуйста…
– И вот, казалось бы, среди кромешного горя промелькнул лучик надежды. Твой муж-банкир выжил и, скорей всего, проживёт ещё долго… Но у него сломан позвоночник, парализовав всё, что ниже талии. Передвигаться он обречён в инвалидном кресле, об исполнении обязанностей супруга можно лишь мечтать и вспоминать о былом. Да, ещё кое-что. У него обширная травма головы, с угрозой потери зрения… И после всего этого скажи мне, дорогая подруга, ты отречёшься от любимого мужа только потому, что он стал не по его вине или по его, дороги – вещь непредсказуемая, инвалидом до скончания времён? Как ты поступишь? Вероятно, подашь на развод? Кому охота становиться вдовой при муже-калеке, так?
Линда таращилась испуганными глазищами, куда спрашивается подевалась тоска, и открывала-закрывала рот, не произнося ни звука. Я жестока, но иногда кому-то приходилось взваливать на себя ответственность и прочищать рассудок близкого человека от зольных отложений. Мы все рано или поздно перегорали. Остатки горения никуда не девались, а попросту складировались. Если их не вычищать, то лучше заранее бронировать палату в дурке и водить знакомства среди психиатрических светил. Я, к примеру, откладывала деньги на такой чёрный день. Мало ли. Хороший спец по очищению души брал за услуги втридорога, а дешёвый – предпочитал путь наименьшего сопротивления: превращал пациентов в грядку слюнявых, какавших под себя кабачков… Уверена, подруга сделала бы для меня то же самое.
– Отвечай! – рявкнула я грубо, сильнее, чем собиралась изначально. – Бросишь мужа, если он вдруг превратится… Бл*дь даже не знаю. Такой снизу овощ, а сверху человек. Типа Котопёс с живой собакой и дохлым котом, что ли?
– Нет, Ана! Конечно, нет! – Линда отмерла и вспылила.
– Тогда не болтай глупости! Джейсон – здоровый, умный мужик, сам разберётся с выбором профессии и наверняка побольше твоего знает, чем грозит его выбор.
– Но Джейсон предупреждён о возможных последствиях. А несчастный случай мы предугадать не в силах.
Запутанные переговоры о жизни и смерти посреди кишащего людьми торгового центра – я всего лишь искала сувенир. Потерев переносицу, я предложила:
– Давай уйдём отсюда, прошу тебя. Неудачное место для дискуссий на тему «To be, or not to be…» Или поговорим вечером.
– Вечером Джейсон не даст нам уединиться. – Линда выглядела донельзя расстроенной.
– Так, допиваем кофе и пойдём-ка прогуляемся. Если повезёт, то наткнёмся на магазинчик с аутентичными товарами, куплю Эдриану диковину: бесполезную и уродливую.
– Уродливость – обязательное качество?
– А то! Коли я интерьерный предмет в пентхаусе богача, то предпочитаю оставаться самой красивой.
– Чепуха. Ты, может, и самая красивая, но при этом самая шумная, проблемная и много жрёшь. А внимания требуешь ещё больше. Так что будь уверена, ценит он тебя не за красоту.
– Эй, подруга! Я ем столько же, сколько и ты.
– Поэтому я знаю, о чём толкую.