Сегодня 26 декабря, суббота, но Эдриан теперь работал без выходных, завтра в воскресенье он тоже поедет в офис. Чёртов робот с синдромом трудоголика. Хоть предупредил и обещал, что усиленный режим – явление временное. После ужина он заканчивал работу в кабинете, а я разлеглась там же на кожаном диване с телефоном в руках. Шерстила новостную ленту и время от времени отвлекалась на переписку с Линдой. Что-то легло мне на живот. Вынырнув из мыслей, я столкнулась глазами с Эдрианом. Он сидел на корточках совсем близко и рассматривал меня. Лицо его было спокойным, если только немного задумчивым. Проведя ладошкой по колючей щеке, я улыбнулась. С каждым днём мы вязли друг в друге глубже. Я бы поручилась: именно этого он ждал. А я – финишной черты. Двусторонние хеппи-энды в среде миллиардеров не приняты. Моветон. Небожители веселятся, обслуга рыдает – это настолько классика, что даже скучно.
– У меня есть не самая приятная новость и подарок.
– Ты опять? Мы вроде решили, что в этом году не будет подарков. Нельзя менять условия, когда вздумается, Эдриан!
– Откуда мне было знать, через сколько дней придёт отклик на запрос и придёт ли он вообще… Сама знаешь. Во-первых, повезло, что ответили, и вдвойне повезло, что почта отработала доставку вовремя. Письмо могло прийти даже к лету… Открывай и зачитывай вслух. – Он кивнул мне на живот и запечатанный конверт на нём.
– Со вступлением ты закрутил, конечно… интригует. Но предпочитаю начинать с плохого.
– Обязательно перевернуть по-своему?
– Ты не знаешь что в конверте?
– Он же запечатан. Могу лишь предположить… Ладно, я понял. На самом деле новость не такая уж плохая…
– Окей. Это обнадёживает.
– Рабочие моменты и только…
– Да говори уже свою неплохую новость. Ты меня специально изводишь, а потом жалуешься, что я пылю… вспыляю… Вспыльчивая, короче.
– Распыляешь на атомы всех, кого встретишь, угу.
– Ну, Эдриан!.. Хватит тянуть. Или я не приму подарок, даже открывать не стану.
– Лопнешь от любопытства… Не пыхти. Завтра рано утром я улетаю в Нью-Йорк. Масштабное совещание.
– Что, Рольф и Лоуренс не обойдутся без тебя? Ты всё равно постоянно торчишь в этих ваших видеоконференциях. Зачем лететь? Они тебя видят чаще, чем я, хотя они в Нью-Йорке, а я тут.
– Лили, ты же умная девочка… Фамилия Сторм в наименовании компании не отменяет принятых мной обязательств. К тому же я должен отчитаться о проделанной работе. После двух больничных ты, видимо, забыла: сделка по заводам Intense до сих пор в разработке. И наш огромный офис трудится над ней не разгибая спин. Большие боссы хотят услышать о достигнутых результатах из первых уст.
– Будто все кругом работают, одна я бездельница.
– Сладкая, не отворачивайся… верни папочке своё красивое личико, – уговаривал Эдриан и поглаживал меня по руке. – Так и знал, что ты обидишься.
– Я не обиделась. Мне грустно.
Стоило повернуть голову обратно, тут же карий взгляд захватил меня в плен, приручая тёплыми лучами.
– Поездка займёт всего несколько дней. Постараюсь вернуться 31 декабря, в крайнем случае утром 1 января.
– Билеты все раскуплены. Тебе места не хватит.
Эдриан засмеялся.
– Ох, Лили. На корпоративный самолёт RLSCP мне билетик оставят, не переживай.
Промах свой я осознала быстрее, чем Эдриан что-то сказал, но если бы он был один – промах. Потому что за однообразной рутиной я забыла. Беспечная идиотина. Если кое-кто решит мне отомстить, то наказание я приму безропотно. При мыслях о вероятной взбучке щёки мои потеплели, а глазки заюлили и спрятались. Новый смех Эдриана резонировал с чем-то у меня внутри, однако вместо веселья я едва не заплакала.
– То грустишь, то смущаешься. Я не успеваю за твоими эмоциями.
– Нет, я не… Просто… 1 января у тебя день рождения.
– Знаю.
– Ты молодец, всё и всех помнишь, даже имена техперсонала офисного знаешь. А я забыла… Извини.
На подбородке моём сомкнулись пальцы, чтобы Эдриан вдоволь налюбовался стыдом.
– Иногда мне кажется – ты поступаешь так нарочно. Если хочешь поиграть в непослушницу, то есть путь гораздо короче.
– Прекращай агитировать за извращения. – Рывком я высвободилась из захвата, хотя Эдриан особо не удерживал.
– Как ни крути, но от расплаты не убежишь. А в командировке у меня будет достаточно времени поразмышлять о размере наказания.
Воздух между нами загустел. Каждый думал об одном и том же: из-за чего кровь по венам бежала быстрее, а тело в предвкушении сладко сжималось. Эдриан тряхнул головой и спросил:
– Будешь открывать или через год почитаем?
«Что открывать?» – подумала я, переводя взгляд с мужских губ, которые бесстыдно рассматривала последние мгновения, выше к глазам.
– Мы о конверте разговариваем… Не хитри.
Я потянула за отрывную перфорацию на плотном картоне и вытащила лист А4, но прежде чем погрузиться в текст, залипла на логотипе.
Калифорнийский университет… какого чёрта?
В письме меня поблагодарили за выбор и доверие к их университету и поздравили приглашением на тестирование. Сердце моментально сорвалось в марафон. Непонятную тяжесть в груди я прогоняла растопыренной ладонью свободной руки. Вжимала ладонь в грудину посильнее, но помогало слабо, тогда как сама рука, мне казалось, весила фунтов сто.
– А в чём прикол? Для чего проверять мои знания за первый курс юридического? Я не сдавала экзаменов…
Разгадку я искала в лице напротив. Увидеть её не получалось, потому что мысли мои вертелись бешеной каруселью и вызывали тошноту.
– Ты недооцениваешь себя, Лили. Я переслал твои результаты по двухгодичному колледжу Принстона и частично первому курсу. Заодно приложил Портлендский диплом. И ты держишь в руках закономерный итог достижений в учёбе.
После карусели мозг, ради сохранения жизни в будущем, отключил все функции в настоящем, принудительно. Я не понимала. Или понимала, но осознать… Если бы Фокс Малдер прямо сейчас появился, ведя под локоток Мистик, смириться было бы проще.
– И что мне делать с письмом?
– Всё что угодно. Можешь пройти тестирование или же нет, решай… – Эдриан беспечно улыбался, должно быть, с извращённым удовольствием рассматривая мою растерянность. И эта его воздушная безмятежность вдруг с корнем выдрала мой мозг из ступора, тогда уже я сняла намордники и спустила с поводка всех чокнутых тараканов… разом. Да поможет нам Иисус.
– А каким таким фокусом мои данные из Принстона перекочевали в Калифорнийский? – Я вскинулась и сменила позу из расслабленной лежачей на дёрганную сидячую на том же кожаном диване в домашнем кабинете наглого босса, возомнившего себя Господом. – Даже не заикайся, что использовал сведения из RLSCP. И с чего ты взял, будто я нуждаюсь в твоём вмешательстве? Что за дебильная манера постоянно решать за всех?
Как ни прискорбно, в том числе для меня, когда я в гневе, остановиться в нужный момент и захлопнуть рот на замок не получилось ни разу за всю жизнь. Эдриан перестал улыбаться и нахмурился, а мне полегчало. Пора было гадскому боссу прочувствовать каково это, когда всё пошло вразрез с ежедневником.
– Лили, ты зря реагируешь. Это всего-то предложение. Оно ни к чему не обязывает. Ты вольна согласиться или же отказаться. Только тебе решать: чего ты хочешь на самом деле.
Да сколько можно? Благодетель хренов. Надоело. До кипения надоело! Почему он вечно лез туда, куда его никто не звал?
– Убери подальше свой долбаный покровительственный тон. Самоуверенный придурок. Я, бл*дь, умею читать. Представь себе…
– Придержи язык. У меня много терпения, девочка, но не советую проверять его границы. Даже тебе.
– Границы?! Мать твою, Эдриан! Ты знаешь что-то о границах? Или ты сражаешься только за свои? Прикинь, у меня тоже есть границы! И у любого человека, помимо тебя, есть частные границы. Почему же ты видишь только свои?
– Громкость сбавь и объясни по существу… Словами, Лили, а не криками… Не надо спектаклей в духе мирового заговора против тебя одной.
– И я не хочу спектаклей! Но ты не спрашиваешь, ты ставишь меня перед фактом и командуешь: жуй, милая, как хочешь. А я не хочу жрать твои кактусы, долбаный придурок! Это мои личные данные, моя личная жизнь, мои личные достижения или провалы. Ты кто такой, чтобы лезть в чужую жизнь без спроса? Одно дело – если бы ты заручился согласием и отправил документы с моего ведома. И совсем другое – когда ты провернул аферу у меня за спиной. Ещё наглости хватило упаковать обман в подарочную обёртку. Да иди ты к чёрту с такими подарками!
– Какой к херам обман, Лили! Совсем спятила? – взревел Эдриан. – Я вижу твой потенциал и тягу в юридическом. Ты легко читаешь мудрёные договоры и откладываешь в памяти гигабайты информации… – Самообладание он вернул быстро и продолжил обычным тоном, но отойдя подальше, на безопасную дистанцию. – Даже любимые сериалы у тебя про ФБР. Калифорнийский приглашает на тестирование по знаниям юридического направления, но ты можешь подать заявку в магистратуру на основании диплома из Портленда. Получишь звание магистра, предположим, в бизнес-администрировании, если тебе полюбился маркетинг.
Если бы Эдриан оставался рядом, вероятно, ссора утихла бы нескоро. Но он схитрил, ушёл в противоположный конец кабинета, облокотился задом на рабочий стол и скрестил руки под грудью. Даже если бы Эдриан проповедовал сейчас Вульга́ту, я думала лишь об одном… Не быть тебе порядочной католичкой, Ана. Исключено размышлять о важном, образ перевитых канатами мышц Эдриана сбивал моё дыхание. Рельефные бицепсы сокращались, прочно удерживали моё внимание и усмиряли гнев. Усилием воли я возвращала взгляд к лицу, и сама не замечала, как снова рассматривала обнажённый торс, который уже изучила до каждой родинки, и тем не менее всегда находила для себя что-то любопытное. Внизу живота у меня пробудилось беспокойство, от поверхностного дыхания сохли губы. Я водила по ним языком, неотрывно следя за мужским полуголым телом. Дома Эдриан носил только штаны, футболку надевал – если выходил за чем-то на улицу. Пресвятая Мария, почему я реагировала на мужика озабоченной сучкой? Эдриан что-то говорил, его губы шевелились, и я пыталась, честно пыталась вникнуть. Руки крест-накрест с подрагивавшими мышцами, окаменелая грудь… Взгляд сползал…
– Лили! Ты меня слушаешь?
Грозный окрик оборвал фантазии на самом интересном. Я швырнула письмо на диван и спрятала лицо в ладонях, уперев локти в колени. Минуту назад в кабинете громыхала ссора, а сейчас я не въезжала чего хотела: продолжить ругань и, вполне возможно, попутно что-нибудь расколошматить или потрахаться желательно не менее агрессивным способом. В действительности я предпочитала скандалам секс, но вот чего осознать не получалось – это какого чёрта меня штормило. С логическими осмыслениями – беда, так что я подорвалась с дивана, преодолела расстояние за долю секунды и впилась в мягкие губы поцелуем, ещё оцарапывала ногтями голые плечи и вжималась в адски соблазнительного мужика. Который одним полуобнажённым видом менял ориентацию клокочущего гнева на традиционное сексуальное притяжение между мужчиной и женщиной.
– Что ты делаешь? – Эдриан уворачивался от поцелуев, но всё равно обхватил меня крепко.
– Заткнись. Хочу тебя. Сейчас, – пояснила я, в общем-то, очевидное и с интересом разглядывала покусанные мной мужские губы. Успела. Красиво… Совсем небольшое время спустя помещение заполнили другие звуки, вероятно, более громкие, чем при ссоре. Тише нас беседу вёл диван. Пока Эдриан выдавал пошлости, а я смеялась над ними и стонала между, кожаная обивка дивана поскрипывала под моим обнажённым телом.
Только перед сном, лёжа в кровати, Эдриан рискнул поднять неудобную тему:
– Надеюсь, ты не думаешь, будто я использовал документы со злым умыслом или чтобы специально досадить? – Он обнимал меня одной рукой, поглаживая плечо и выводя на коже замысловатые узоры.
Моё разомлевшее тело спорить отказалось категорически. Получив от меня подтверждение, Эдриан облегчённо выдохнул, чем позабавил. Мне не нравилось, когда он вытворял альфа-самцовые глупости, но прельщало, если он искренне беспокоился о моём мнении на его счёт. Это действительно выглядело милым.
– Порви его, если хочешь, и забудем. Делай с ним, что пожелаешь, только не злись.
Задрав голову, я убедилась в странном и сумбурном предположении, возникшем не среди тараканов, а где-то под ложечкой буквально секунду назад. Эмоции были новыми, и я только училась их различать. Тогда я приподнялась и погладила заросшую дневной щетиной щёку Эдриана. Его покрасневшие губы смотрелись ярко на смуглом после отпуска лице.
– Я всё ещё жду, что ты перестанешь в одиночку принимать решения, которые касаются меня напрямую. Только и всего. Прости, что накричала, я не должна была срываться. Я верю тебе, но сама мысль, что кто-то роется в моих документах или вещах без спроса, прилично бесит.
– Сладкая… – Эдриан ненадолго соединил наши губы. – Я никогда не наврежу.
Перед сном мою макушку он облобызал с десяток раз, и заспала я с улыбкой, уверенная, что всё будет хорошо.