Следователь Саблин в свои почти сорок лет был крепким, подтянутым мужчиной, гладковыбритым и коротко подстриженным.
В задумчивости он разглядывал картину на стене своего кабинета.
Какие-то размытые силуэты, переплетаясь друг с другом, образовывали затейливый яркий узор.
День был долгим и напряжённым. Сил под вечер не осталось совсем.
Саблин вздохнул.
Он убрал документы в ящик рабочего стола и закрыл его на ключ, который положил в карман.
На часах была почти полночь.
Саблин встал с кресла, надел пиджак и направился к двери кабинета, как вдруг раздался телефонный звонок.
Мобильный задребезжал в заднем кармане брюк.
Следователь посмотрел на определившийся номер.
Ох, только не это!
– Саблин. Слушаю.
– Приветствую, – послышался мужской голос.
Саблин притормозил.
Звонок младшего следователя Глеба Бойко мог означать, что уход домой откладывается.
– Привет. Что случилось, Глеб? – недовольно спросил Саблин.
– Мы сейчас выехали на вызов. Не хотел тебя беспокоить, ты, наверное, домой уже собирался.
– Мм.
– Но тут одно дело. Подумал, что тебя заинтересует.
– И что же меня может заинтересовать? – спросил Саблин.
– Убит мужчина.
– Причина смерти?
– Пока не ясно, криминалисты еще работают.
– Ну так, а чего ты тогда мне звонишь? – Саблин все-таки направился к двери.
– При осмотре тела у покойного была обнаружена татуировка. Ты должен ее увидеть.
Возникла пауза.
Саблин мгновенно понял, почему Бойко позвонил ему.
– Сейчас приеду.
Саблин вышел из кабинета и через полчаса был уже на месте.
Войдя в квартиру многоэтажного дома, он сразу услышал щелчок вспышки фотоаппарата. А потом еще один.
На полу небольшой комнаты, освещенной хрустальной люстрой под потолком, лежал мужчина, над которым теперь, словно коршуны, кружили два криминалиста.
Саблин разглядывал комнату, цепким взглядом подмечая детали, на которые не каждый человек обратил бы внимание, и не из-за невнимательности, а лишь потому, что эти мелочи обычно не важны, но для Саблина значение имело абсолютно все.
Диван был весь в шерсти, но кошки поблизости не наблюдалось, а это означало, что входная дверь была какое-то время открыта, и достаточно долго, чтобы животное смогло убежать.
На полу лежал провод от ноутбука, но самого устройства не было. Очевидно, его забрал тот, кто находился здесь во время происшествия.
Книжные полки все в пыли, уборку очень давно не проводили, значит, мужчина жил один.
Пепельница полна окурков, наверное, хозяин был излишне курящим, но ленивым или пожилым, раз нечасто выбрасывал мусор.
Саблин прошел в кухню, осматриваясь, но не подметил ничего интересного и вернулся в комнату.
– Ну, что скажешь, Глеб?
– Покойному было за пятьдесят, – следователь Бойко стоял рядом с телом и записывал что-то в блокнот, – Причину смерти назвать пока сложно. Нужно вскрытие.
– Когда это случилось?
– Предварительно говорят, что смерть наступила сегодня.
– Что с татуировкой?
– Она на груди, сантиметров десять, – Глеб откинул брезентовую ткань с тела и указал на грудь покойного, где Саблин увидел знакомую татуировку: две большие буквы – АА.
От возникшего напряжения следователь почувствовал сухость во рту.
– Я, когда увидел, сразу вспомнил про то дело в прошлом году, – сказал Бойко, – У того покойного антиквара тоже на руке были две буквы – АА.
Саблин кивнул.
– Тебе так и не удалось выяснить, что они значат?
Саблин покачал головой:
– Нет.
– Может быть, это общество Анонимных Алкоголиков? – Бойко улыбнулся.
Саблин хмуро на него посмотрел.
– Мда, прости, – Бойко кашлянул, поправляя очки. Саблин заметил, что младший следователь всегда поправлял очки, когда нервничал или чувствовал себя неуютно.
– Смерть насильственная? – спросил Саблин.
– Не могу сказать, нужно вскрытие.
– А почему решили, что это убийство?
– Соседка по лестничной клетке возвращалась домой и увидела открытую дверь.
– И?
– И вот, посмотри, – Глеб наклонился над телом и слегка повернул голову покойного.
Вокруг рта было много запекшейся крови.
Саблин наклонился ближе, почувствовав горький запах изо рта покойного.
Цианид?
Свою догадку следователь решил пока не озвучивать. Надо дождаться экспертизы.
– И что? – спросил он.
– Ему отрезали язык.
– Тьфу, ты, – Саблин поморщился, – То есть он умер, а потом кто-то отрезал ему язык?
– Да, но в обратной последовательности. Криминалисты говорят, что сначала отрезали язык, а затем несчастный скончался. Судя по запекшейся крови, он был еще жив, когда язык отрезали.
– Понятно, – Саблин провел рукой по своим волосам, ощущая колючий ершик ладонью. В этот раз его очень коротко постригли, – Кто-то уже связался с родственниками?
– Нет еще.
– Глеб, это нужно сделать срочно, – Саблин опять начал ходить по комнате, приглядываясь ко всему, – Надо опознать тело и посмотреть, не пропало ли что-то из квартиры.
У окна стоял стол, заваленный книгами и журналами.
Саблин вытащил из кармана одноразовые перчатки, надел их и подошел к столу.
– Хорошо, – кивнул Глеб, – Все сделаем.
– Возможно, это ограбление, так как нет компьютера, или это бытовая ссора, хотя… чтобы ссора привела к отрезанию языка… хм, это надо постараться, – следователь наклонился, что-то внимательно рассматривая на столе.
– Но отрезание языка не приводит к смерти, – заметил Бойко.
– Вот именно. Может быть, у него случился сердечный приступ после того, как язык отрезали. Мужчина немолодой, все-таки, но…
Глеб Бойко внимательно смотрел на капитана Саблина, ожидая продолжение фразы.
– Но, что-то подсказывает мне, что это убийство. Преднамеренное убийство, – Саблин выпрямился и обернулся.
– Господи! – от неожиданности Бойко перекрестился.
Саблин держал в руке окровавленный отрезанный язык.