Глава 4. Москва. Вторник. 19.30

Девушка торопливо шла по улице.

Тревожность нарастала с каждым шагом, а люди, идущие навстречу, вызывали раздражение.

Почему их так много этим вечером?

Она прижала к себе сумочку, в которой нащупывался плотный тяжелый сверток.

«Надеюсь, что все это скоро закончится», – думала девушка, подходя к большому освещенному зданию музея, у входа в который, стояла небольшая очередь.

Ей очень хотелось сейчас оказаться совсем в другом месте. Дома.

Она посмотрела на часы.

Надо будет немного подождать. Он может опоздать.

Девушка достала сигарету и закурила.

Люди, идущие к музею, не обращали на нее внимания, занятые разговорами, слышался смех.

Хотелось бы ей также праздно и легко проводить время вечерами, гуляя по городу и посещая выставки.

Девушка вздохнула, вглядываясь в каждого проходящего мужчину.

Ну, где же он?

С самого детства ей всегда хотелось быть кем-то другим.

Она обожала фильмы и с удовольствием представляла себя на месте героинь, воображая не той, кем она была в реальной жизни, а кем-то, кем она никогда не будет.

В своих мыслях она прожила сотни жизней, непохожих на ее настоящую: там она была счастлива, богата и не одинока.

Все ее детство прошло в сиротском приюте далеко от столицы, где она не испытывала счастья, не чувствовала, что любима, что ее ждут или считают уникальной.

Она была как все и не стремилась выделяться. Это запрещалось. Все должны быть одинаково одеты, одинаково воспитаны и одинаково несчастны.

И ненависть к такому укладу жизни нарастало в ней с каждым годом.

Ей были противны все вокруг – и педагоги, ломающие личности воспитанников, и сами дети, которые, словно овцы, шли на убой, позволяя калечить свои души.

Но все изменилось, когда ей исполнилось двенадцать лет. Одинокий добрый мужчина ее удочерил и увез в город.

Наконец, у нее появились дом и семья.

Но не друзья.

В новой школе, в институте, а потом на работе, она уже не могла открыться людям. В каждом она видела человека, который осудит ее мысли, ее поведение, ее внешний вид. Она боялась выделяться, высказывать свое мнение, страшилась опять стать бедной сиротой, оказаться в том проклятом детском доме.

Очередь перед музеем исчезла. Всех запустили внутрь.

На часах было почти восемь вечера.

Но он так и не появился.

Несмотря на лето, было прохладно.

Девушка выкинула окурок и зашла внутрь.

Выставка не сильно ее занимала. Она прохаживалась между экспонатами, рассматривая людей, а не древние артефакты.

Как же странно, что его еще нет.

Плохой знак!

И она ненавидела сейчас весь мир!

Загрузка...