Саблин сидел в своем кабинете, обдумывая детали дела.
Результатов не было. А прошло уже полдня с момента обнаружения тела.
Пока единственная реальная зацепка – это все та же татуировка с двумя буквами: АА.
Как и в прошлый раз. Тогда Саблин тоже уперся в отсутствие улик и зациклился на татуировке.
Неужели и это дело будет не раскрыто?
Он вздохнул, прогоняя неприятные мысли.
Он должен раскрыть это дело! Должен! В конце концов, это может плохо отразиться на его карьере, хотя о ней он думал всегда в самую последую очередь.
Дверь открылась, и в кабинет Саблина заглянул Глеб Бойко.
– Звал?
– Заходи, – Саблин махнул рукой, – Есть новости?
Бойко сел на стул.
– Ну, во-первых, экспертиза подтвердила, что татуировки одинаковые. Они могли быть сделаны в разное время и разными мастерами, но по одному и тому же макету. Шрифт букв, наклон – одинаковый. Но, у Николаева татуировка свежая, ей не больше трех лет, а у Рульковского старая, как показала экспертиза.
– Хорошо, – кивнул Саблин.
– Во-вторых, мы подняли всю информацию по профессору. Он и Рульковский когда-то вместе работали в НИИ.
– Прекрасно, – Саблин щелкнул пальцами, – Вот тебе и связь между двумя убийствами! Оба работали в одном учреждении, у обоих одинаковая татуировка. Продолжайте копать.
– Это еще не все. У Николаева оказывается есть дочь!
– Да, уже знаю. Соседка ее видела. Похоже, она сможет ее опознать. Отправь кого-нибудь к соседке. Пусть также покажут фото всех, кто проходил по делу об убийстве в антикварной лавке. Убийства, скорее всего, связаны. Не думаю, что это совпадение.
– Сделаю. Да, по документам дочь – приемная, есть ее детские фотографии, мы их отсканировали, они скоро будут у тебя в электронном виде, в деле. Ребята ее уже ищут.
– Хорошо, – Саблин закурил.