Добравшись до экспертно-криминалистического отдела, Олеся Сергеевна первым делом заглянула к его начальнику – подполковнику Иванову. С ним она была хорошо знакома. Тот проживал в соседнем подъезде их пятиэтажки, а потому практически ежедневно она встречала его во дворе дома, выгуливающего своего престарелого пекинеса.
Когда она видела их рядом, то каждый раз ей на ум приходило единственное сравнение: «Хозяин и собака – на одно лицо». И действительно, лицо Иванова, как и морда лохматого питомца, было чуть приплюснуто по фронту, а потому по-особому выразительно на нем выделялись меланхоличные, чуть навыкате светло-карие глаза.
– Иван Алексеевич, добрый день, – поприветствовала его Киряк, остановившись на пороге кабинета. – К вам можно?
Курящий в задумчивости у раскрытого окна мужчина неторопливо обернулся. Судя по едва заметному кивку, он определенно не возражал, если она войдет.
– Здравствуйте, Олеся Сергеевна. А я вас уже заждался, – тихо, чуть нараспев, произнес Иванов. – Как узнал, что вас включили в состав опергруппы, ожидал, что уже к девяти ко мне прилетите. А нет, ошибся. Только сейчас изволили заявиться.
По выработанной годами привычке он взглянул на настенные часы.
– Так и я обо всем узнала лишь час назад, – сдерживая улыбку, деловито парировала оперативница.
Образ печального пекинеса, с дымящейся в пасти сигаретой, вновь помимо воли нарисовался в ее воображении.
– Иван Алексеевич, мне нужны экспертные заключения по трем смертям в рамках расследуемого дела о гибели пожилых женщин. А заодно хочу познакомиться с вашим уникумом, новым сотрудником по фамилии Галушка.
– Как минимум по трем смертям, – пропустив ироничное замечание о молодом эксперте мимо ушей, поправил ее начальник экспертно-криминалистического отдела.
Киряк настороженно взглянула на Иванова.
– Иван Алексеевич, я чего-то не знаю?..
– Да, моя дорогая. Об этом еще никто не знает… Будете первой, с кем я поделюсь своим наблюдением.
– Я вся во внимании.
– Этот выскочка Галушка с одной стороны порадовал меня, как наблюдательный и думающий специалист, а с другой – очень разозлил. Это что же получается, мои криминалисты с огромным опытом просмотрели, а он, желторотый птенец, смог вот так, с кондачка, взять и обнаружить важные улики? Как-то неправильно получается. Скажу больше – так не бывает.
Иванов неспешно прошествовал к своему креслу, небрежно держа в руке дымящуюся сигарету.
«Ревность – страшная вещь, а уж ревность к работе – так и вовсе ужасающа», – усмехнулась про себя майор.
– Именно по этой причине я вчера решил лично пересмотреть весь материал, да в картотеке хорошенько порылся. У меня, знаете ли, к дактилоскопии особая любовь еще с университетских времен… – угрюмое лицо главного специалиста просветлело. – И знаете, что я обнаружил?.. Еще два случая, где фигурируют «пальчики» с брошюр по астрологии. Первый случай – свежий суицид. Три месяца назад в своем гараже покончил с собой некий гражданин Серыкин. Основная версия – самоубийство. Опустошив почти две бутылки водки, этот товарищ свел счеты с жизнью самым банальным образом: захлопнул гаражную дверь, завел машину и улегся возле выхлопной трубы. Итог – смертельное отравление угарным газом. Именно на одной из бутылок один из «пальчиков» и проявился. Только вот одна странность… Эту пустую бутылку обнаружили в багажнике, аккуратно завернутую в газету и перехваченную резинкой. Спрашивается, для чего такая щепетильность, если ты на тот свет собрался?..
– Соглашусь, логики тут мало.
– Вот и я про то же толкую. А не помог ли кто ему уйти на тот свет?
Иванов неспешно затушил в пепельнице окурок и закинул ногу за ногу.
– Вторым происшествием, где засветился эти «пальчики», стало покушение на убийство местного бизнесмена по фамилии Сладчий. Год назад его взяла в оборот проститутка. Он привел ее домой, а она ему Клофелин в бухло накапала. А когда барыга отключился, то благополучно обчистила его сейф, прихватив с собой десять тысяч долларов.
Киряк насторожилась.
«Маньяк, убивающий старух – это одно, а суицидник и ограбление бизнесмена это совсем из другой оперы. Или это звенья одной цепи?.. Пожалуй, стоит отработать обе версии», – заключила она.
– Думаете, в обоих случаях замешана женщина? А что по отпечаткам? Они женские?
– Тут, Олеся Сергеевна, закавыка имеется. Все косвенные признаки неконкретны: и размеры отпечатков, и соотношение размеров первого и пятого пальцев, и расстояние между гребешками папиллярных линий и ширина самих линий. Как-то смешанно все. Хотя, скорее всего, опечатки действительно принадлежат женщине. Но, учтите, вероятность ошибки не исключена.
Подполковник заерзал на кресле. Он явно нервничал. Киряк знала, что Иванов очень самолюбив, а потому взаимодействовать с ним следует деликатно.
– И еще какое дело… Обычная классификация отпечатков ведь на чем основана?.. Правильно. На выявлении определенных видов папиллярного узора: дуги, петли, завитки, их разновидностях, гребневой счет и прочие специфические признаки папиллярных линий и потовых пор… Но иногда бывает, что папиллярные узоры настоль уникальны, что их запоминаешь сразу, безо всякой классификации. Как, собственно, и в данном случае. Обнаруженная «двойная петля» – это довольно редкий тип папиллярных узоров, а уж обнаруженная мной на всех местах преступлений зеркальная «двойная петля», да сразу на обоих больших пальцах – это огромнейшая редкость. Да и те, кому они принадлежат – тоже интересные субъекты.
– Иван Алексеевич, это вы к чему клоните?
– Сейчас поймете, – тот слегка качнул головой. – В последнее время в журналах по криминалистике стали появляться аналитические статьи, где авторы выкладывают статистические данные по частоте встречаемости различных типов папиллярных узоров у разных групп преступников. Так вот, некоторые дюже умные пытаются связать особенности типа узора с наследственной предрасположенностью к определенному виду преступлений. И одним из признаков склонности человека к насильственным действиям – в частности к убийствам – они как раз и считают эти самые «двойные петли».
– Любопытная теория. Нам бы в работе по профилактике правонарушений точно пригодилась бы, – оживилась Киряк. – Да и серийников можно было заранее вычислять.
Иванов задумчиво потер подбородок.
– Согласен. Но науке еще предстоит с этим разобраться. Мы же пока вернемся к нашим баранам. Возможно, обнаруженные зеркальные «двойные петли» это и есть отпечатки убийцы, но нельзя исключить, что и его сообщницы с весьма специфическими чертами личности.
– Женщина-маньяк или маньяк с сообщницей? – недоверчиво уточнила Олеся Сергеевна. – Как-то не укладывается это в теорию о серийных преступлениях. Или у вас имеются факты, о которых я еще не знаю?
– Имеются.
Иванов закурил очередную сигарету.
– Дело в том, что на книженциях, доставленных для проведения дактилоскопической экспертизы, помимо «пальчиков» жертвы и уникальных «двойных петель», в изобилии присутствуют еще одни отпечатки, принадлежащие третьему лицу.
– Вот как…– непроизвольно вырвалось у Киряк.
– С высокой степенью вероятности это мужчина. Чуть выше среднего: метр семьдесят шесть – семьдесят восемь. Большего пока сказать не могу. Но куда интереснее другое. Его «пальчики» имеют одну примечательную особенность – последствия множественных травм подушечек концевых фаланг. На отпечатках присутствуют следы рубцовых изменений. Раны, скорее всего, заживали вторичным натяжением.
– Считаете, это искомый нами маньяк?
– Не исключено, – пожал плечами эксперт.
– А не могут ли «двойные петли» и отпечатки изуродованных пальцев принадлежать одному и тому же человеку?
– А вот это точно исключено, – категорично заявил Иванов. – Отпечатки однозначно принадлежат разным людям. Причем, травмированные «пальчики» располагаются исключительно на обложках книг. Внутри, на страницах, их нет. Складывается впечатление, что человек с изуродованными концевыми фалангами лишь держал эти книги в руках, но не заглядывал внутрь. Зато отпечатки больших пальцев с «двойными петлями» повсюду: и на обложке, и на страницах.
– Да уж, Иван Алексеевич, озадачили вы меня… – покачала головой Киряк. – Только вот беда – с материалами дела я еще не ознакомилась, поэтому, задавать вам уточняющие вопросы, считаю пока нецелесообразно. Буду переваривать полученную информацию. В любом случае, спасибо.
– Не за что, – привычно вялым тоном протянул Иванов, неспешно встал с кресла и направился к раковине. – Обращайтесь, если что.
– В этом можете не сомневаться, – улыбнулась Киряк. – Кстати, а где бы мне найти эксперта Галушку? Прямо горю желанием познакомиться с вашим новым подчиненным.
– Он в фотолаборатории. Только, если что, не пугайтесь. Он… как бы точнее выразиться… несколько своеобразный молодой человек, – Иванов прервал мытье рук и с хитрецой взглянул на Киряк.
Уголки его рта едва заметно дернулись в стороны и снова приняли прежнее положение.
Киряк отлично знала, что это могло означать. Таким манером подполковник Иванов обычно улыбался.
«Интересно, с чего бы?»
***
В первом из двух кабинетов, отведенных под нужды фотолаборатории, Киряк никого не обнаружила. Зато обратила внимание на приоткрытую дверь лаборантской. Это было несколько странно, поскольку грубейшим образом нарушало технологию работы с фотопленкой.
Она шагнула к приоткрытой двери и осторожно заглянула внутрь.
Пространство лаборантской было залито неярким красноватым светом, источником которого служили два настенных фонаря со специальными светофильтрами. Около входа была установлена ширма, отчего из коридора хорошо просматривался лишь участок стены напротив, выложенный светлыми квадратиками кафельной плитки. И в этом месте творилось явно что-то странное.
В красноватых бликах настенного фонаря на глянцевой кафельной поверхности стены плясали две огромные человеческие тени. Они, как два мрачных костра, то медленно извивались, то начинали двигаться из стороны в сторону в завораживающем ломаном танце. Ног у танцующих фигур не просматривалось ног. Создавалось впечатление, что тела выходили прямиком из пола, сразу переходя в руки и головы. И все же самым интригующим элементом фантасмагории были головы танцующих теней. Из макушек, плавно сходясь к центру, торчали не то две толстые антенны, не то два…
От пришедшей аналогии Киряк аж передернуло.
«Неужто беременность так на мне сказывается?.. Чертовщина мерещиться стала…» – нервно усмехнулась она и, мотнув головой, чтобы избавиться от наваждения, постучала костяшками пальцев в дверную притолоку.
Должного эффекта это не произвело. Танцующие фигуры продолжали двигаться в своем беззвучном странном танце.
Более медлить Киряк не стала и, толкнув дверь, уверенно шагнула внутрь.
Картина, открывшаяся ее взору, оказалась куда более странной, нежели пляска теней на кафельной стене. Посередине комнаты спиной к ней на коленях стоял молодой человек и, ритмично сокращаясь всем телом, самозабвенно исполнял свой ломаный танец. На плечи был наброшен темно-синий лаборантский халат, а на голове водружены большие наушники, соединенные как нимб широкой пластиной-дугой.
«Вот тебе и рога», – улыбнулась Киряк и деликатно постучала указательным пальцем по плечу танцора.
Это, в принципе, безобидное действие привело к весьма неожиданному и уж точно несоразмерному эффекту. За доли секунды молодой человек вскочил с колен и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, оказался лицом к оперативнице.
Звенящее напряжение повисло в воздухе. Киряк даже показалось, что она ощущает, как в тесном пространстве фотолаборатории вибрирует воздух.
Перед ней стоял симпатичный молодой брюнет лет двадцати пяти. Среднего роста, худощавый, с несколько удлиненными взъерошенными волосами, которые, ниспадая, доходили ему практически до края острого подбородка. Из-под рабочего халата выглядывала черная футболка с надписью на английском языке: «Kurt Cobain» . На нем были затертые до дыр черные джинсы, а на ногах красовались полуспортивные кеды с тремя полосками по бокам.
Настороженным взглядом он скользил по Киряк, пытаясь понять, кто же перед ним находится.
– Извините, что оторвала вас от столь важного дела, – с едва уловимой ноткой иронии начала Киряк, – но я ищу Яна Алексеевича Галушку. Вы не подскажите, как его найти?
Выражение лица танцора преобразилось. Теперь перед ней стоял совершенно другой человек: спокойный и уверенный в себе молодой мужчина.
– Позвольте представиться, Ян Алексеевич Галушка. Но вы можете обращаться ко мне просто – Ян. До Алексеевича, как вижу, в ваших глазах я еще не дорос, – зачесав волосы назад, приятным глубоким баритоном произнес он. – Прошу прощения за мое представление, но с помощью танцев я снимаю умственное и психологическое напряжение.
Произнеся это, Галушка по-хозяйски уверенно подошел к стене и нажал на клавишу настенного выключателя. Холодный свет люминисцентных ламп больно ударил Киряк по глазам, заставив на миг зажмуриться. Когда же она вновь их открыла, молодого криминалиста в лаборантской уже не было. Обнаружила она его в соседней комнате, стоящим около письменного стола.
Галантно придвинув к ней один из стульев, тот любезно предложил гостье присесть.
– Располагайтесь, пожалуйста. Я весь в вашем распоряжении.
Уверенность, сквозившая в каждом его движении и тон, каким это было сказано, настолько контрастировали с неформальным видом, что чуть не застали Киряк врасплох. Ей сразу же вспомнились слова Иванова про своеобразие своего нового сотрудника.
«Это еще мягко сказано…», – усмехнулась она.
Словно уловив ход ее мыслей, Галушка произнес:
– Олеся Сергеевна, пожалуйста, не принимайте за чистую монету мой внешний вид. Это обманчивое представление. Я профессионал до глубины души и обожаю криминалистику. Но, к моему большому сожалению, терпеть не могу форменной одежды. Это еще с армии пошло… – уточнил он.
Видя, что его слова не произвели на гостью большого впечатления, Галушка добавил:
– К тому же я дипломированный психолог, а это уже почти диагноз. Хуже только у психиатров.
Он непринужденно расхохотался собственной шутке.
Киряк все так же молчала, с интересом разглядывая нетривиальную личность.
– Уж поверьте, на дежурствах и на выездах на места преступлений я обычно в другой одежде. Ну, или почти в другой… – он снова улыбнулся.
– Откуда вы знаете, кто я такая? – поинтересовалась Киряк, удивленная осведомленности молодого эксперта.
– Я весьма педантичен. И едва оказался в штате отдела, то первым делом выяснил, с кем придется взаимодействовать по работе. Я составил список сотрудников всех отделов управления внутренних дел. Для меня важно с первых дней наладить правильные рабочие отношения с коллегами по службе…
Впервые опытная сыщица была сбита с толку подобным подходом. За время службы в уголовном розыске она повидала немало типажей сотрудников внутренних дел. Были среди них и простаки, и добряки, и хитрецы, и беспринципные. И даже откровенные негодяи. Были, в конце концов, бездельники, и даже алчные и корыстные «оборотни в погонах». Но вот такого продумана, пусть и в должности сотрудника экспертно-криминалистического отдела, ей пока встречать не приходилось.
Решив присмотреться к сей неординарной личности внимательнее, Киряк пошла самым простым путем. Она сделала вид, что поверила всем его словам.
– Что ж, Ян Алексеевич, тогда сразу перейдем к делу. И первый вопрос, который меня интересует…