Хмурень – сентябрь.
Листопад – октябрь.
Полузимник – ноябрь.
Горный перевал удалось преодолеть с трудом. Потеряли одну корову, та упала в пропасть. Хорошо, что сами оборотни выжили. Боянка выбивалась из сил, не уставая колдовать. Теперь она за маму, пока Агидель не вырастет и не научится всему.
Сразу за горой была поляна, а дальше лес. Боянка приказала всем расположиться у подножия гор и отдыхать. Солнце уже пряталось за деревья. Небо посерело. Идти дальше бесполезно. Неизвестно, что в том лесу.
Развели несколько костров на камнях, стали готовить еду на всех. Боянка легла на траву. Рядом – дочь, которая посасывала грудь. В стае не стеснялись такого. Кормление детей считалось естественным явлением.
Рядом сел муж и брат, оба словно по команде посмотрели на луну, которая восходила на небосвод.
– Давно не оборачивался. Душа охоты просит, – сказал Богучар.
– Ещё какое-то время придётся потерпеть. Сейчас не до охоты, брат. Ещё две недели и хмурень закончится. Нужно успеть хоть один дом построить, чтобы детей в нëм поселить. Мама была права. Чувствую, листопад будет тëплый для этих краёв. Природа буквально шепчет об этом. Полузимник начнёт своё брать да с лихвой. Многое нужно сделать до этого месяца. Хотя бы детей и стариков где-то поселить, – поведала Боянка.
– Когда снег выпадет, сестра? – просил Богучар.
– В этом году позже обычного снежный покров окончательно ляжет. В день Марены уже таять ничего не будет. Поэтому у нас почти весь полузимник в запасе. Будто сам Добран, покровитель оборотней, благоволит нам.
– Значит, будем и в полузимник трудиться. Животных тоже нужно определить куда-то, – сказал Дарко.
Агидель уснула. Боянка аккуратно передала ребенка мужу на руки.
– Не ходите за мной. Я скоро вернусь.
Она встала и пошла по полю. Теперь было понятно, почему этот лес назвали Чернолесье. Там густо росла северная сосна, закрывая своими макушками небо, из-за чего внизу всегда было затемнение. Сейчас и вовсе ночь надвигалась. На поляне ещё было достаточно светло, а вот лес казался тëмно-зелёным пятном.
Боянка подошла к краю поляны и остановилась, вглядываясь в даль. Из темноты на неё глянули светящиеся глаза. Холодом повеяло и ветром студëным щëки тронуло.
– Будь здрав, батюшка Лесовик. Не гневайся, с миром идем. От ворога лютого прячемся. Пропусти на свою территорию. Дозволь дома построить. Обещаю, не тронем дичи больше, чем для прокорма надобно. Не будем рубить лес зазря. Посадим десять деревьев взамен одного, павшего от руки нашей, – тихо сказала Боянка.
Она прикрыла глаза и будто в забытьë впала. Перед взором возник дедушка в льняных одеждах с вышивкой. В руках палка, а ней ворон сидит.
– Сердце у твоего народа чистое. Знаю, с миром пришли. Бродят по лесу духи неупокоенные. Те, кто сгинул здесь в разные времена. Брали больше, чем надобно. Пушного зверя губили почëм зря. Вот и сгинули в этих местах окаянные. Народ пугают. Не ходит в Чернолесье больше никто. Открой им путь в мир нави. Упокой души грешников. Тогда и проходи дальше. Дочь свою береги. Особенная она у тебя.
– Спасибо, батюшка лесовик. Скажи, что за лесом чëрным? – спросила Боянка.
– Поля сочные, река журчащая, роща красивая. Далее болото сделал, чтобы медведи не шастали. За ним бор Хазлан на сто вëрст, это уже земля Маркис, там оборотни-медведи живут, – любезно ответил Лесовик.
– Кланяюсь в пояс, батюшка Лесовик.
Боянка низко поклонилась и пошла назад. Сердце стучало в тревоге. Обряд возвращения потерянных душ в мир нави трудный, много сил требует. Знает она его, но никогда не делала. Ночью надо идти, только в это время духи собираются. Боянка уже сейчас слышала за спиной их шипение. Того и гляди, утащат какого-то младенца, поднимут ввысь, да и бросят на скалы.
– Что, любовь моя? – забеспокоился Дарко, когда увидел побледневшее лицо жены.
– Духи неупокоенные по Чëрному лесу бродят. Я должна идти сегодня. Обряд буду делать, – серьёзно сказала Боянка.
– Нет, сестра! Обряд тяжелый. Мама его делала, но это все силы забирает. Если не выдержишь, погибнешь, – возразил Богучар. – Мы же с тобой пойти не сможем. Одна ты должна.
– Если не пойду, все сгинем у этих скал. Молитесь за меня Добрану, хранителю нашему. Воспевайте песнь Велесу и Роду. Приглашайте в помощь Перуна. Береги нашу дочь, Дарко, если не вернусь. Дедушка Лесовик говорит, особенная она.
Боянка подошла к телеге, посмотрела на соплеменников. Потом взяла мамин бубен. Оборотни молчали. Все уже поняли, куда она идёт. Не зря волосы распустила. Не напрасно бубен шаманский взяла. Грядёт что-то страшное. Оборотни посмотрели на небо и завыли все как один, провожая Боянку к краю леса и желая ей удачи великой.