У меня больше нет глаз.
Оно и понятно.
Две минуты я пялюсь в зеркало школьной женской раздевалки, изучаю незнакомую пустоту в глазницах маски. Жду еще минуту и втыкаю туда палец аж по вторую костяшку.
Там ничего. А должны быть уже мозги.
Вопрос дня: что страннее – месить себе мозги или мечтать об этом?
Проехали. Не больно-то и нужны мне глаза.
Засовываю голову в раковину и мочу волосы. Раньше в душевых можно было помыться, но сейчас они только брызжут кровью. Даже кран поворачивать не надо, она везде – горячая, густая, склизкая, почему-то напоминает первую сцену из фильма «Кэрри»[2]. Красный дождь бьет по плитке, и я представляю девчонок, хором скандирующих: «Затыкай, затыкай!»
Душ бы этот заткнуть. Воняет.
Разглядываю себя в зеркале и пытаюсь понять, как я тут оказалась – как я умудрилась застрять в Школе, где по трубам течет кровь, а у меня вот такое лицо.
Я не помню.
Никто из нас не помнит.