Брат и сестра искренне обрадовались новым приключениям, но очень удручало одно обстоятельство: вот уже третий год они вынуждены были делить все радости и печали только между собой. В Лекайди у юных Когнайзи было много друзей, а в Ридлик-Ли – пока ни одного. Так уж получилось, что Мореллу давно вырастила своих детей и даже покрыла головы большинства из них сединой. Исключение, – если, конечно, не считать самих Майка и Кристи, – составлял только Роберт Ризли – толстенький темноволосый мальчик из богатой семьи. Но Роберт всегда был чрезвычайно заносчив и слишком высокого мнения о себе. А такой человек не мог попасть в кандидаты на должность друга, достойного разделить с Майком и Кристи их незабываемые приключения. Естественно, брат и сестра регулярно переписывались со старыми друзьями, но даже самые длинные и эмоциональные письма, не могли заменить веселых прогулок, перебивающих друг друга звонких голосов, и разгаданных загадок, помноженных на целую компанию бесконечно любопытных непосед.
Дети все еще находились на чердаке, а улыбки с их уст уже исчезли.
– Как жаль, – заговорила Кристи после минутного молчания, – что в такой момент с нами нет Мэри, Кэти, Кларка и Ричи, – вот было бы здорово, раскрыть это дело вместе с ними.
– Да, здорово, – согласился Майк. – Но ты не расстраивайся, – мы после им обо всем напишем. А сейчас, пойдем в свои комнаты, – время-то уже позднее, скоро ложиться спать.
Кристи повернула голову в сторону, где стену небольшим пятном продырявило окошко: и, действительно, на землю уже сошла черная ночь, и темное небо, будто золотой гирляндой, обвешалось яркими звездами. Девочка любила любоваться ночным небом и, по обыкновению, замерла в восторге. Но неожиданно ее спокойствие прервало что-то странное.
– Ой! – вскрикнула Кристи. – Там…, там…, я видела.
– Что ты видела? – встревожено спросил Майк.
– Там за окном мелькнула какая-то тень и тут же исчезла.
– Успокойся, это тебе показалось, – ты просто устала, идем спать. Видишь? – там ничего нет. – Мальчик взял уже спрятавшуюся за его спину сестру за руку, и потянул к выходу. Они начали спускаться, но тут у дальней стены чердака что-то бумкнуло.
– Ой! – опять вскрикнула Кристи, почти вонзив при этом ноготки в пальцы брата, отчего мальчику тоже захотелось громко ойкнуть, но он сдержался.
Дети вернулись назад, и тихо, стараясь не скрипеть половицами, отключив фонарик, стали пробираться ближе к окну. При лунном свете им удалось разглядеть чей-то темный силуэт. Незнакомец, пройдя вдоль стены, скрылся за шкафом с вещами, загораживающим собой один из углов чердака. Брат и сестра плотнее прижались друг к другу, и на некоторое время остановились в нерешительности. Если бы кто-нибудь только мог знать, что сейчас творилось в их головах, которым было не занимать фантазии. Дети перебирали все возможные и даже совершенно невозможные варианты.
– «Может, это грабитель? – думал Майк, – сейчас как раз ночь и он, наверное, решил, что в доме все спят, и есть чем поживиться. Но если это так, то хорошо было бы узнать, есть ли у него при себе какое-либо оружие. Если оружия нет, то мы можем атаковать, а если есть, то…», – на этом месте данная мысль мальчика оборвалась, – оттого, что, как ее продолжить, он еще не знал.
– «Может, это какой-то беглец, решивший спрятаться у нас на чердаке? Или, может быть, – вор? Только каким образом он забрался на чердак? Он же появился не снизу, а сверху. И еще, – я, ведь, в отличие от Майка, видела, как он пролетел мимо окна и исчез. Значит…, значит…, это… вовсе не обычный человек, а тот…, как же его? Ну да, – Лифин-хок, о котором рассказывала бабушка. Тогда, он прилетел сюда на своем ветроходе. (По словам бабушки, – ветроходом звалось, нечто похожее на метлу, но с небольшими крыльями-парусами по бокам). Первый раз заглянув в окно, он, наверное, высматривал, есть ли кто на чердаке и, вероятнее всего, нас не заметил». – Так рассуждала девочка, и ей все больше хотелось поделиться с братом своей замечательной догадкой, однако страх, что их обнаружат, пересиливал это желание. – «Но если неизвестный, действительно, Лифин-хок, то, конечно, ясно как он попал сюда со своей далекой планеты, но не ясно другое – «зачем?». Ведь, как говорила бабушка, он приходит только за непослушными детьми, чтобы забрать их в свой таинственный мир, и там запереть в Замке Капризов. А, как я помню, за последние три дня мы не получили ни одного замечания от взрослых. Да и что Лифин-хок делает за шкафом? почему не идет к нам?» – фантазия Кристи тоже подвела хозяйку, так как придумать оправдание существующей ситуации она не смогла. Здесь на чердаке девочка вообще впервые всерьез задумалась о странном человеке с другой планеты. Прежде, бабушкины истории казались ей просто шутками, попытками приструнить непоседливых внучат. Но сейчас ничего более логичного не приходило на ум. И пока брат пытался высмотреть, есть ли у врага оружие, сестра искала глазами ветроход, без которого все размышления о Лифин-хоке, должны были оказаться напрасными.
Много времени на высматривание не затратилось, – совсем скоро дети поняли, что в темноте и, тем более, за шкафом, – им ничего увидеть не удастся. Однако не возвращаться же в комнаты, не узнав, кто скрывается в темном углу. И юным искателям приключений ничего не осталось, как только проследовать за таинственным гостем.
Дети тихо крались вдоль стены, впереди шел Майк, крепко сжимая в левой руке небольшую палку, которую нашел тут же на чердаке. В правой руке он все еще держал, время от времени вздрагивающую, руку сестры. Юные сыщики уже приблизились к шкафу, но за тем стояла мертвая тишина, что ничуть не успокаивало, а, напротив, настораживало.
– Смотри-ка, притих, – еле слышно прошептал Майк. – Может, он нас поджидает? Ну, ничего, если что, у меня есть, чем дать отпор, – взглянув на сестру, мальчик продемонстрировал ей оружие, что вышло у него не совсем удачно – конец палки уперся в шкаф.
– Тсс…, – прошипела Кристи – осторожно.
Только из угла, по-прежнему, не донеслось ни звука. Майк нахмурился и, готовый к атаке, заглянул за шкаф. Он часто дышал, и сердце его судорожно билось, так, словно хотело выскочить из груди. Настроившись на что-то страшное и, уже вообразив себя храбрым полицейским, мальчик полностью заслонил собой девочку. Но почему-то из-за шкафа никто неожиданно не выскочил, никто не вцепился в его ворот, никто не стал угрожать.
Полминуты спустя, Майк начал набираться смелости, он взял из рук Кристи фонарик и включил его. Яркое пятно света медленно проползло по стене и сползло на пол. И тут дети наконец-то увидели того, о ком столько думали, переполняясь страхом и трепетом. В самом углу, на старом потрепанном пальто, свернувшись в клубочек, и укрывшись поеденной молью шалью, безмятежно спал незнакомец. Это был мальчик, с виду, ровесник Майка. Его прямые волосы, спутавшиеся и грязные, темными лапами вцепились в плечи. Впалые щеки на запачканном лице делали картину еще более печальной. Длинные, беспокойно подпрыгивающие ресницы, тщетно пытались спрятать за собой синеватые мешки под глазами. Ровный покарябанный нос равномерно вдыхал и выдыхал свежий ночной воздух.
Внимательно разглядев незнакомца, удивленные детективы провели фонариком вокруг него, – но ни оружия, ни ветрохода рядом не оказалось. Вместо них на полу лежали: ломоть серого хлеба и толстый обкусанный кусок колбасы. Около ног мальчика стояли рваные черно-серые ботинки, с превращенными в сплошные узелки, зелеными шнурками.
– Мне кажется, он совсем не похож на грабителя, – прошептал Майк.
– Да. И тем более на Лифин-хока, – добавила сестра. Теперь ей, собственные доводы о карающем инопланетном человеке, казались смешными и ужасно глупыми. – Давай не будем его будить, – бедняга, наверное, сильно устал. Конечно, хорошо бы узнать, кто он и как попал на чердак, но это мы можем сделать и утром.
– Хорошо, – согласился брат, – только появиться здесь надо будет очень рано, – скорее всего, он забрался на чердак, чтобы спокойно отдохнуть, а с первыми лучами солнца, незаметно покинет его. Пойдем и мы спать, пока мама не заметила, что нас до сих пор нет в комнатах. Я думаю, ей совсем не понравится, что мы опять копались на чердаке.
Рассудив, как поступить будет лучше всего, дети опять направились к выходу. И сейчас они шли также тихо и осторожно, как несколько минут назад, – только теперь делали это не из-за страха перед таинственным гостем, а, напротив, из-за сочувствия к нему – ни брату, ни сестре не хотелось прерывать сладкий сон того, для кого явь, по всей видимости, была отнюдь не сладкой.