За последующие пятнадцать-двадцать минут дерево, попавшее под подозрение, было тщательнейшим образом обследовано: юные детективы почти достигли его макушки, обошли кругом, потрясли ветки – ничего. Вдруг в стороне послышался издевательский смех. Друзья, все еще держась за сучья, оглянулись. На расстоянии нескольких шагов от них стоял Роби, он так покатывался от хохота, что его шарообразный живот, казалось, вот-вот лопнет от напряжения, а из заплывших глаз катились слезы.
– Не… не могу-гу…, – через смех еле связно выкрикивал толстячок, – та-таких чудаков-ков я еще не видел, ха-ха-ха! Вы… вы что, яблоки, что ли, ищете? Мама! мама, гляди! – он с трудом повернул себя в сторону, так же с трудом бегущей к нему, испуганной, миссис Френсис Ризли. – Погляди, мамочка, – грязный Том со своими друзьями яблоки с обычного дерева стрясают. Поспели, поди, плоды, налились. А нам… нам натрясете? И мы яблочек хотим!
Достигнув сына, Миссис Ризли нервно похлопала его по пухлым щекам, стараясь привести в нормальные чувства, затем потеребила его волосы, как обычно торчащие кверху, наподобие петушиного гребешка и, наконец, разобравшись, в чем дело, тоже расхохоталась.
– Ты… ты что раскудахтался?! – впившись в Роби глазами, закричал Том, сжав при этом толстую ветку дерева руками с такой силой, что друзьям уже виделось, как он ломает ее, словно тоненький прутик, и мчится колотить столь ненавистных ему насмешников. – Что, думаешь, шутки у тебя умные?! Да над такими шутками только глупые смеются. А коль действительно яблочек захотелось, то, там – наверху, еще много осталось. Но, смотри, пока лазить по веткам будешь, не похудей от усердия, а то мамочка разлюбит.
Закончив свою речь, Том презрительно фыркнул и опустился на корточки, чтобы собрать с покрывала то, что на нем осталось – а именно, – продукты.
Роби побагровел от обиды и злости, его смотрящий в небо нос раздулся и презабавно задергался.
– Ну… ну, я вам… – запыхтел он.
Лицо миссис Ризли выразило ярость, словно она была готова вот-вот, как разъяренная собака, набросится на противников, но женщина не набросилась.
– Видно цепь крепкая, – ухмыльнувшись, шепнул Майк, уже складывая покрывало.
– Мама, ну что ты смотришь? Как он смел? Ты слышала? Да я, я…, – продолжал пыхтеть Роби.
Но мать, дыхание которой становилось все ровнее, ухватила сына за запястье, и потянула в противоположную сторону от юных детективов.
– Успокойся, милый, мы еще не пали так низко, чтобы связываться со всяким уличным сбродом. Пойдем отсюда, – это место не для благородных людей, как мы, раз здесь лазают нищие, – гордо проговорила она.
Сынишку ответ матери, видимо, полностью устроил, и он, покорно засеменив за ней, как можно громче, добавил:
– Пошли мама, пошли, а то еще грязи на ноги соберем, – это место не для нас! – после чего, бросив быстрый взгляд на Тома и его друзей, важно хрюкнул и, задрав голову выше обычного, на всякий случай, ускорил шаг.