В зеркале рассматривал свое лицо, пытался увидеть, каково оно на взгляд человека, видящего в первый раз, без привычки: такое гладкое, светлое. Не мужская красота. И никогда не будет такой, какую может позволить себе воин. Слишком тонкая кожа под глазами, на висках – до голубых жилок прозрачная. И привычное выражение готовности к повиновению – ничем не вывести его, ничем и не скрыть. Он хмурил брови, сжимал губы, раздувал ноздри, так и так пытался придать лицу выражение строгости, гнева, царственной силы. Злился на себя и на свою слабость – заранее – перед северянином.