Риг ушёл от Моники – вышел из своего номера, в котором оставил её. Сердце, конечно же, сжалось – он не надеялся, что будет просто, просто уйти, но… Что это было за чувство? Хотелось вернуться, ещё хотелось – чему-то в нём, возможно, тому ему, который не перестал быть её мужем!
Риг почувствовал, что сердце тянется к Ари – как, оно тянется к нему!
– Я предатель? – Подумал он. – Или наш брак просто исчерпал себя?!
– Не брак, – Сказал ему внутренний голос. – Отношения, – трудно признать, что отношения исчерпали себя!
– Да, – Подумал Риг. – Очень трудно, почти невозможно!
Он вспомнил «Ревность глубже преисподней», Риг!?
– Мучительный ад, в котором нет покоя, – разве ты не знаешь, что ад – это место, в котором нет покоя?!».
Риг ощутил (сейчас), что отношения, которые исчерпали себя, тоже ад! Цепляешься… Цепляешься, как дурак, на что-то надеясь!
Он вспомнил свою молитву:
«Только научи, расскажи, покажи, что будет после».
Риг сардонически усмехнулся, подумал, – Никто ничего никому не объяснит – даже за деньги! Потому, что есть вещи, которые не объясняют – которые не объяснить, пока не дойдёшь (или не доползёшь) до них сам(а)!
Он мог бы объяснить Монике всё – облегчить ей задачу (почему он ушёл) – не из-за Ари даже, Ари – это триггер, он бы всё равно ушёл – надоело – быть одному!
– Быть в браке, – Думал Риг с ненавистью. – И быть одному!
Ари мог бы быть девушкой – женщиной, он бы всё равно ему понравился – пол не имеет значения, да, немного не по себе (если немного), но… он поймёт, как быть (и оставаться) мужчиной с мужчиной!
В лаунж баре Риг выпил холодной колы и выкурил сигарету – он волновался, волновался перед встречей с Ари. Улыбнулся над собой, – Как мальчишка, сердце бьётся, как у мальчишки!
Моника прислала сообщение: «Поговори с Джанни, он очень переживает».
Риг вспомнил про сына, – не без чувства вины, вспомнил – он жёстко обошёлся с ним на пляже.
– Мудак! – Обругал себя Риг, но без должного раскаянья.
Позвонил сыну, и позвал его в бар – Джанни неохотно согласился, не хотел идти, но согласился.
– Прости меня, отец! – Сказал он, когда они встретились. – Я – виноват!
Они оба знали, что нет, – не до конца – косвенно, Риг кивнул, погладил сына по щеке.
– И ты меня прости!
Джанни посмотрел на него покрасневшими глазами.
– Ты стал таким жёстким, отец… Что с тобой?!
Риг подумал, – Я всегда таким был, просто… не терял своё из-за тебя – не было такой угрозы, потерять своё из-за тебя.
– Ари мог утонуть. Почти, утонул. Я испугался.
Он говорил, чеканя слова – снова впадая в безумие.
– Я никогда не видел тебя таким, – Больно сказал сын. – Я тебя испугался!
– Ты испугался за себя, – Подумал Риг. – А я испугался за Ари – за своё!
Внутренний голос сказал ему, – Но Джанни тоже твой – сын, друг – вы же всегда дружили!
Он почувствовал себя разделённым с ним – из-за того, что произошло на пляже, разделённым!
Ригу не понравилось это чувство – он его не хотел!
– Ты должен был быть рядом с ним.
Он опять чеканил, эти чёртовы слова.
– Ари – взрослый человек, отец, почему «должен»?! – С обидой возмутился сын.
– Потому, что я его люблю. Потому, что, когда кто-то, кто тебе дорог, идёт куда-то, ты должен быть рядом – как минимум провожать и встречать, как максимум – не спускать с этого человека глаз.
– Почему?! – Взмолился и расплакался Джанни. – Почему ты такой?!
– Потому, что это – жестокий мир. Когда ты отпускаешь куда-то свою женщину одну, её могут обидеть, изнасиловать – что угодно, женщины беззащитны! Когда ты отпускаешь одного на пляж человека, который не умеет плавать, ты рискуешь, сын…
Джанни посмотрел на него с пониманием, – сквозь слёзы, но… понял.
– Ты прав, отец. Прав!
– Я знаю, что я прав…
Риг взял лицо сына в свои руки.
– Будь умным парнем – сумей сберечь своё!