"И что я с едой буду делать?" – её охватили угрызения совести, когда она подумала о том, что лишила большую семью хотя бы части провизии, когда те едва не голодали. Но не объяснять же людям, что она как бы Умертвие, и, даже если и похожа на милую, но очень бледную девушку с густыми светло-русыми волосами и глазами оттенка весенней листвы, то всё равно в еде не нуждается.
"Игга умерла бы от зависти, если бы узнала, что теперь-то я точно не поправлюсь. И моя талия так и останется самой тонкой во всём поселении", – тяжело вздохнула девушка. Собственное поселение она толком так даже и не увидела. Да и не очень-то и хотелось. Она была уверена, что таверна отца осталась, возможно, даже их дом. Но теперь там жили другие люди.
Маг всё-таки один раз неохотно сказал, что немного поспрашивал, и узнал, что последние её родственники покинули это место и отправились искать другую, лучшую жизнь. Но не обеднели, что уже хорошо.
Тропинка вилась среди небольших холмов, так что даже сапоги, в которых её маленькиеножкипочти тонули, не слишком мешали жить. В пути её единственным спутником было одиночество, и она, чтобы хоть немного развлечь себя, немного постреляла в старое дерево – убивать птиц и диких животных было жалко, тем более, без всякой причины. Вот если бы ей вдруг понадобилось пропитание, тогда она бы не колебалась.
По пути она также вспомнила всё, что знала ещё при жизни о стране Шаландия. Здесь проживали только трудолюбивые земледельцы, которые больше всего любили свои посевные земли и домашних животных. Шаландиярасполагалась в королевстве Арнор. Местные жители выращивали табак, так как очень любили курить, а их пиво славилось далеко за пределами страны. Тут не было столицы, так как вся страна являлась, по сути, крупными земельными участками, принадлежащими местной знати. Они же раздавали небольшие участки в аренду, получая процент от урожая и возможность самим заниматься крупными поставками партий табака, пива и хлеба в соседние страны.
Пасторальные пейзажи радовали глаз редкими рощицами и полями.
Пока что её глаза радовали только холмы, небольшой лесок, постепенно, но угрожающе переходящий в густой лес, в котором можно было не только заблудиться на раз-два, но ещё и трудно было передвигаться. А если уж случайно попасть в болото, то даже и её мёртвому телу не поздоровилось бы.
Люция с грустной улыбкой вспомнила о тех счастливых временах, когда они в детстве с братьями перебирали старые карты, хранящиеся на чердаке вместе с другой старой литературой. Разные легенды и сказки у них тоже имелись, так что воображение всей честной компании часто улетало до самых облаков, до границ и далеко за пределы их поселения.
Чердак был обширным, не загромождённым большим количеством старых и ненужных вещей, поэтому они могли вдоволь скакать по дощатому полу. А на балках иногда селились совы или летучие мыши, которые лишь добавляли колорита в прочитанные книги или разыгранные сценки.
Забавно, что на роль всяких принцесс или эльфийских дев братья всегда назначали её, хотя к ним часто присоединялись её подруги. И тогда же, в эти ещё невинные детские годы, она замечала пламя злости и ревности в глазах девочек. Каждая из них готова была перегрызть ей, как главной сопернице, горло, чтобы самой сыграть роль спасённой принцессы или прекрасной эльфийки на фоне старых простыней.
Кроме того, в этих играх она щеголяла собственными красивыми платьями и украшениями, которые ей дарили не только братья, но и родители.
Каждый праздник она получала новую безделушку, новое платье, ленты для волос, многие другие приятные сердцу мелочи.
И с каждым таким праздником подруг у неё становилось всё меньше, а оставшиеся буквально зеленели лицамиот зависти, глядя, как она приплясывает от счастья и бросается с объятиями на родителей и братьев.
Люция ощутила слёзы на глазах, подумав о том, что даже хорошо, что в первые дни после своего, так сказать, пробуждения, она напоминала призрака с несколькими постоянно повторяемыми фразами, и вообще, мало что ощущала. Иначе сама мысль, что рядом с ней покоятся её мёртвые родители и братья, а также их дети и внуки, могла бы прикончить её намного вернее яда.
На второй день пути она неожиданно увидела малыша. Ребёнок, как она сразу подумала, относился к племени Лесовиков. Только они обитали в лесах, а она как раз проходила по этому самому лесу, блуждая, как ей думалось, кругами, так как она точно два раза прошла мимо одного и тот же болота, в которое не угодилатолько чудом. Чудо звалось водяной змеёй, и, увидев, что она едва на неё не наступила, Люция с визгом кинулась прочь. И только со стороны заметила камыши и плотную ряску, которая со стороны казалась зелёной травой.
Её внимание сразу привлёк мальчик лет восьми, одетый в когда-то белую рубашечку и короткие штанишки. Он был светлокожим, со светло-золотистыми кудряшками.Люция даже продумала, что если бы у него были заострённые длинные ушки, то она приняла бы его за эльфёнка, настолько мальчик был хорошеньким.
Мальчик выглядел одновременно испуганным и дерзким. При этом он радовался, что встретил в лесной глуши хоть кого-нибудь.
– Что ты тут делаешь? Ты заблудился? – проницательно поинтересовалась Люция, снимая с плеча сумку и ставя её на землю.
– Сначала я убежал, – охотно начал ребёнок, без страха подходя к ней и доверчиво заглядывая в глаза светло-карими глазами. – А потом заблудился.
Люция подумала, что его явно не научили бояться хоть кого-нибудь в юбке.
– А вы самая настоящая эльфийка, да? Из леса? Я так и знал, что в нашем лесу водятся эльфы, а мои родители, дяди, тёти, братья и сёстры в это не верят. Сказали, что из эльфов у нас в Шаландии только где-товодится красавчик Билли Бонс. Да и то, у него с эльфами очень дальнее родство,и он на них совсем не похож.
– А мне как раз надо в Шаландию, – обрадовалась Люция.
Она ещё не решила, что будет делать дальше, но стоять на месте, изображая придорожный столб или дерево, ей тоже не хотелось. Да и искать какую-нибудь дыру, нору или заброшенный замок – если таковые вообще тут имелись – она тоже не собиралась. В этом случае не стоило даже менять место жительства. Нет, Люция хотела к людям. Мирные земледельцыказались ей приемлемым вариантом. Это было лучше, чем просить убежища у эльфов или гномов.
Кроме того, в глубине души она словно бы исполняла обещание, когда-то данное Тому, что обязательно будет путешествовать. Когда-нибудь.
Конечно, даже он полагал, что единственным путешествием для сестрёнки станет переезд к мужу. И то, скорее всего, даже и не в другое поселение, не говоря уже о крупных городах, а на соседнюю улицу. Улиц-то у них было только две.
Но и для их местожительства переезд с одной улицы на другую мог считаться приключением. Как и прогулка в ближайший лесок.
Люция задумалась о том, что и при её жизни, да и, судя по всем признакам и рассказам мага, и сейчас передвигаться по Срединным королевствамбыло исключительно опасно, будь ты хоть человек, хоть гном, хоть эльф. Не успеешь поставить ногу за ограду, так тебе её попытается откусить вампир, волк, медведь, орк, тролль или вообще, какой-нибудь Тёмный властелинприбежит попугать в чёрном плаще и без одежды.
Поэтому в основном всепутешествовали группами, кроме беглецов и сильных магов.
Сама она не слишком-то боялась ходить одной, так как сама являлась чудовищем, и ей даже за порог ходить не следовало, чтобы увидеть Зло. Достаточно было глянуть в зеркальце. Да и дикие звери, как она уже узнала на опыте, ею в качестве пищи совершенно не интересовались. Ровно как и она пищей.
– У меня тоже была какая-то эльфийка в предках, – доверительно поведала она мальчику, сев на корточки, чтобы казаться дружелюбным. – По линии отца. Но я тоже на эльфов не похожа. Видишь, у меня уши обычные, – она откинула волосы назад.
Мальчик уставился на неё завороженно, будто она внезапно начала стаскивать с себя одежду и плясать на поляне.
– Ты всё равно красивая. Ты лесная дева, да? Из тех, которые танцуют с людьми, а потом дарят им подарки.
– Нет, я обычный человек, – разочаровала она своего поклонника.
– Ну, чужаков я тоже раньше не видел, – признался мальчик. – Меня зовут Марчо Транил. Родители говорят, что Лесовиков эльфы любят, но у нас их нет, – он разочарованно вздохнул. – А я хотел их найти, послушать, как они поют. И увидеть, как стреляют, – он глянул на её лук за спиной. – А ты ведь тоже стрелять умеешь?
– Так себе, – пожала она плечами. – Меня братья учили, но никак научить не могли.
– Может, ты меня к себе домой проведёшь? – спросила Люция. – А я уже потом решу, куда мне дальше идти.
– Я ведь заблудился. Меня бы кто домой проводил, – с надеждой сказал мальчик, заглядывая ей в глаза.
Люция и так уже решила не бросать мальчика. Ей, не успевшей стать женой и матерью, казалось естественным заботиться о чужих детях и опекать их.
– Я и сама не знаю, куда иду, – честно призналась она. – Так, путешествую.
– Одному всё равно страшно, – сознался Марчо. – А мы недалеко от Шаландииживём, на окраине. Родители, тёти и дяди часто на крупный рынокездят, купить одежду и разные полезные вещи, и продать мех и мясо. У нас в деревушке особо ничего не продашь и не купишь.
– Хорошо, куда-нибудь, я надеюсь, мы всё-таки придём, – пожала плечами девушка. – Ты не голоден, случайно?
Мальчик с энтузиазмом закивал.
Девушка открыла сумку и достала хлеб и пиво. Пиво она оставила себе, сделав вид, что пьёт, а хлеб сразу отдала ему. Вскоре они нашли небольшой родник, из которого ребёнок жадно напился.
– Хорошо, что я тебя нашла, – она устроилась на земле, с умилением глядя на то, как он ест. – Это куда приятнее, чем отыскать твои останки.
Мальчик едва не поперхнулся.