"Зло во всём мире одинаково", – думала Люция, расхаживая по собственному могильнику.
"Оно питается чужим эгоизмом и нереализованными желаниями", – философски подумалось ей.
Небольшой, но вместительный курган представлял собой запутанное, словно небольшой лабиринт, помещение, разделённое на крохотные комнаты, набитые вещами, так необходимыми мёртвым на том свете.
Только пищу и запасы воды никто и никогда не оставлял мёртвым. Ну, может сердобольные родственники и складировали, только за несколько столетий питьё и пища в любом случае оказались непригодны для использования.
Когда она умерла, то уж умерла.
Однако оказалось, что в округе их небольшого поселения бродит тёмный маг, которому Адсполна отсыпал силы и возможностей, наградив извращённым разумом. Разумеется, каждый, кто начинает пресмыкаться перед тёмным властелином Преисподней, получает в довесок полную от него зависимость и дружеское избавление от собственной души.
Но чёрный маг, желая в глубине души сравниться с высшими силами, посчитал такой размен очень даже выгодным для себя.
И маг Дориум, влюблённый в дочь богатого купца, который и думать о ней не смел – у купца было достаточно денег для защиты единственной дочери – решил заполучить деву после смерти.
Ночью проникнув в курган, он сотворил волшбу, которая отняла у него последние силы и погрузила и его, и жертву его первых шагов в столь тёмной магии, в многолетний сон.
Когда же они очнулись, оказалось, что родители Люции уже давно умерли, и даже никого из далёких потомков в посёлке, разросшимся до небольшого городка, не осталось.
Тёмный маг продолжил совершенствовать своё великолепие, и, так сказать, полировать своё оружие. Так как он ещё при жизни был стар и слаб, насладиться полученным сокровищем у него так и не получилось, но ему было достаточно осознавать, что он смог оживить мёртвую и даже отчасти контролировать её.
"Ты пока не сможешь выходить на поверхность. Тебя уничтожат. Знаешь, почему-то никто не любит Умертвий, – ехидно заметил он. – Даже искатели приключений".
При этих словах Люция почему-то представила несчастных мужчин и женщин в плохих доспехах с минимумом продовольствия, чьи трупы регулярно находили в могильниках, подземельях, развалинах жутких башен и других страшных местах другие искатели приключений. Обязательно с сентиментальными записками и походными дневниками.
"Кроме того, солнечный свет враг тебе, как и оркам. Но я могу попытаться это исправить!" – в этот момент, в выцветших глазах старика появился безумный огонёк.
Люция только покачала головой. Несмотря на то, что старик принадлежал злу, он ей зла не делал. Не посягал на её тело, не заставлял её кого-то убивать или мстить его старым врагам – хотя, в этом случае, по той причине, что те умерли сами собой – не пытал и не мучил.
Впрочем, девушка почти не чувствовала своего тела. Она уже могла передвигаться, но с трудом, словно столетняя бабка, нагруженная мешком картошки.
Прекрасное платье, в котором она должна была когда-нибудь пойти под венец, и в котором её похоронили, давно рассыпалось в пыль, так что маг пожертвовал ей свой куда лучше сохранившийся плащ. И в этом сером плаще Люция, как ей казалось, действительнонапоминала призрака или жуткое Умертвие.
Раньше Умертвий она никогда не видела, так что плохо представляла, чему именно должна соответствовать. Однако фантазия рисовала ужасных скелетов с человеческими глазами, и от этого становилось плохо.
То, что Дориум при виде её не трясся, не бледнел и даже не падал в обморок, её немного утешало, но девушка напоминала сама себе, что маг давно свихнулся, и мог бы, по её мнению, с нежностью взирать и на груду костей.
Самым простым вариантом было посмотреться в зеркало, которое положили среди вещей, так необходимых мёртвым в загробной жизни, но… Она просто боялась.
Её разум и так балансировал над опасной пропастью безумия.
Маг постепенно начал выходить наружу, органично вписавшись, как она поняла по его словам, в современную жизнь. Точнее, он сумел стать своим среди местного отребья. Благодаря этому он заполучил нужные ингредиенты для своих изысканий, а также ему удалось пробраться в небольшую пещеру, где он обитал ранее, и которую каким-то чудом не ограбили, чтобы забрать остальные свои вещи.
Как поняла Люция, защита, которую поставил маг на свои вещички, могла напугать самого бесстрашного вора и бродягу, поэтому имущество и осталось нетронутым.
Постепенно тело начало приобретать большую чувствительность, она смогла ходить куда резвее, и тогда же осознала тесноту каменного жилища.
Маг, которого уже начало тяготить нищенское существование в могильнике, с радостью сообщил, что вскоре она сможет выйти на солнце – и не рассыпаться при этом.
Остался, по его словам, всего один эксперимент.
Но тут случилось непредвиденное: мага зарезали в одной из пивнушек посёлка, в какой-то глупой драке, а он так напился, что даже не смог оказать сопротивление.
Об этом Люция узнала позже.
То, что с магом что-то случилось, она догадалась, когда он не вернулся в могильник. Конечно, закрадывалась у неё мысль и о том, что он просто-напросто устал от собственного безумия и решил оставить её, чтобы придумать какой-нибудь более интересный проект, но она в это не слишком верила.
Уж слишком радостно Дориум выглядел, когда с блаженным видом идиота глазел на неё и говорил о том, что вскоре они покинут это мрачное место, и, рука об руку, отправятся в какой-нибудь город, где славно заживут вместе. Как отец и дочь, конечно.
Его ссохшееся тело других вариантов и не предполагало.
Люция ходила кругами, перебирая вещи своей семьи, которые остались для неё дорогими, несмотря на то, что многие рассыпались, сгнили или просто испортились. Одиночество истязало душу, как и страх.
Воскреснув, пусть и таким извращённым способом, она хотела жить. И желательно, не здесь.
Где угодно, только не тут, где в соседних помещениях лежали тела её родителей и некоторых других родственников, "подселённых" к ней, пока она спала колдовским сном рядом с магом. Люция знала, что маг запечатал вход в её усыпальницу, поэтому те, кто складировал трупы родных в могильнике, не вошли сюда и не увидели рядом с телом девушки непонятного старого мужчину.
Люция даже порадовалась этому, не хватало ещё, чтобы про неё придумали какие-то ужасные сплетни!
Ей и так хватало неприятностей.
Расхаживая по маленькой круглой комнатке, в центре которойрасполагался каменный гроб, в котором она обычно спала, Люция неожиданно услышала чьи-то осторожные шаги.
"Вернулся, подлец!" – с этой мыслью Люция ощутила колоссальное облегчение. Всё-таки безумный тёмный маг, продавший душу ради сверхъестественной силы, оставался её единственным защитником и опорой в этом новом мире.
Но шаги были другими. За несколько месяцев сосуществования Люция успела изучить все его привычки. Этот человек крался, а не шёл спокойно, как к себе домой.
Дверь резко отошла в сторону – Люция поняла, что неизвестный обнаружил тайный механизм. На пороге появился плюгавый мужчинка, от которого нестерпимо воняло перегаром и потом. Одетый кое-как, прямо как в её фантазиях про искателей приключений, мужчина недоуменно застыл при виде фигуры, закутанной в серый плащ и свечи, зажжённой в грубо сделанном металлическом подсвечнике.
– Девушка, а, девушка, а что вы здесь забыли? – поинтересовался он, силясь понять, где вообще находится и что происходит.
Тьма в душе шевельнулось, словно крылья чёрной бабочки в дремучем лесу, впервые осознавшей, что она может летать.
Люция увидела мрачный зелёный свет, наполняющий помещение, и не сразу осознала, что она является его источником.
И бессмысленный взгляд пьяного мародёра наполнился ужасом. Он распростёрся на земле, будто тряпичная кукла, сделанная детьми из соломы и тряпок, а от него к ней потянулись грязно-серые нити.
Люция чувствовала необъяснимый голод, который никогда не ощущала при жизни, так как отец никогда не позволял ей голодать.
Девушка чувствовала, что пожирает саму жизнь, наполняющую это жалкое существо.
Только громадным усилием она заставила себя остановиться, когда в полной мере осознала, что происходит. И что едва не стала убийцей.
Мужчина едва дышал, но был жив. Он был погружён в колдовской сон, который, как она знала, прервётся через некоторое время.
Люция поняла, что дольше ждать мага уже не имеет смысла. Она знала, что не сможет убить мародёра, а если она оставит его в живых, он выберется из могильника и приведёт сюда людей, которые сожгут её заживо.
Ну уж точно не поздравят с днём второго рождения.
Схватив небольшую сумку, оставленную магом, она побросала туда несколько драгоценностей, которые потускнели, но ценились по-прежнему высоко.
Резким жестом, боясь передумать, она открыла серебряную шкатулку и заставила себя посмотреться в зеркало.
На неё смотрела… Она. То есть, никаких костей без плоти с жуткими, слишком человеческими глазами. То есть, глаза, конечно, были. И они могли её выдать, так как светились зелёно-синим светом.
Жутковастенько.
И не выколешь же глаза, чтобы избавиться от такой заметной детали, уличающей её в тайной связи с тьмой?!
Волосы выросли почти до пят, полностью накрывая её спину, как второй плащ. Кожа была бледной, словно снег, и Люция откуда-то знала, что никогда не сможет загореть.
Ещё осталось узнать, сможет ли она пережить восход солнца.
Маг успел напоить её какой-то дрянью, да и кольцо какое-то нацепил, сказав, что когда-то один из властителей тьмыизготовил парочку таких, чтобы его мёртвые слугимогли выходить на солнце, но она всё-равно боялась.
Не хотелось после всего пережитого рассыпаться горсткой праха.
Однако другого выхода Люция просто не видела. Да и не могла она больше находиться в стенах собственной тюрьмы.
Скрепя сердце, девушка вошла в место погребения одного из своих братьев. Видеть мёртвые тела близких было невыносимо. Стараясь не смотреть на мумифицированное тело, она взяла небольшой кинжал с ножнами, который и прикрепила к поясу, а также достала два лука, с которыми худо-бедно умела управляться.
– Прости Борин – и прощай, – прошептала она мёртвому телу, поспешив выбраться наружу.
С трудом оттащив хлипкое тело всё ещё мертвенно спящего мародёра ко входу, чтобы он не заблудился в лабиринте – хотя искушение оставалось – как и желание "доесть" его, она оставила его там, а сама, глубоко вздохнув, опьянённая ночными ароматами, растворилась в ночи.