Ведьма заказала в деревенском магазине с доставкой ещё несколько упаковок акварельной бумаги, клеи, карандаши, фломастеры, цветную бумагу и ещё кучу всякой канцелярии для того, чтобы зарисовывать, записывать и каталогизировать всё, что ей попадалось в домах местных жительниц. Ибо они были бесконечно рады перетряхивать свои ветхие гардеробы и рассказывать заезжей художнице о бусах и вышивке невообразимой старины, доставшихся им от прабабушки, а той от её прабабушки. Причём сами эти старушенции выглядели так, как будто жили тут ещё лет триста назад.
Она завернула пирог в холщовое полотенце, положила в корзинку, сверху аккуратно опустила пучок трав, что дед оставил. Для чая.
Что ещё? Покрутила головой и заметила на столе альбом и свежий набор акварелей, которые она приготовила и совсем забыла про него. Она не знала, есть ли у Натальи дети, у деда не спросила, но надеялась, что ей, как художнице, они всё равно сгодятся.
– Пойдём? – она кивнула дочке.
Снежок поднялся первым и малая встала, держась за его ошейник.
Так они и пошли в гости к местной художнице Наталье.
Ведьма осторожно постучала в дверь и на шаг отступила.
Малая и Снежок терпеливо ждали.
Послышались торопливые тяжёлые шаги, дверь широко распахнулась.
Через порог перешагнула среднего роста полноватая девушка в синей юбке с частым белым узором, голубой рубахе и сбившемся набок платке.
– Добрый день. Вы те самые постояльцы деда? Не сильно-то вы на ведьм похожи, – серебристо рассмеялась Наталья. – Заходите, знакомиться будем.
Ведьма не успела вставить ни слова. Наталья уже подталкивала в дом и малую, и Снежка.
– Ничего, что мы с собакой? – наконец сказала она.
– Я вижу, они друг без друга не функционируют, – улыбнулась Наталья, показывая коротким синим пальцем на ошейник Снежка, за который, стиснув кулачок, держалась малая.
– Ну да, он её научил ходить, – извиняющимся тоном ответила ведьма.
– У деда классный пёс. Вообще собаки отличные всегда. Как будто люди на четвереньках. Правда, даже в моём детстве, помню, все как один такие были. Даже в газете писали как-то, что собака деда одна спасла двоих ребятишек на речке, под лёд провалились, ты прикинь?
– Ого, – только и вымолвила ведьма.
Наталья протянула синюю руку:
– Наталья, ну да ты знаешь. Художница. Родом отсюда. Вернулась после учёбы, занимаюсь местными промыслами.
– Я так и поняла, – улыбнулась ведьма, смело пожимая синюю руку. – Я как раз к вам учиться. Я дизайнер. Занимаюсь интерьерами. Ищу вдохновения, так сказать. Гостинцы вот принесла.
Наталья кивком поблагодарила и приняла корзину двумя руками:
– Благодарю, коллега. Как раз перекур сделаем, чайку попьём и познакомимся. Дед исключительные сборы делает. Вот что в музей надо. Деда. Уникальный человек. Просто волшебник.
– А вы его давно знаете? – спросила ведьма, проходя с семейством на кухню.
– Кроха, хочешь конфет? – наклоняясь к малой, спросила Наталья. – Не бойся, я из яблок пастилу делаю домашнюю, чудо просто, сейчас наедимся. Будешь? – спросила она у девочки.
Та застеснялась и уткнулась носом в Снежка.
– Правильно, тётка чужая, мало ли что предложит. Молодец. Подруга, пойдём достанем твой пирог. Уж очень он вкусно пахнет.
Чай из дедова сбора вышел чудесный. Казалось, в большом глиняном чайнике с объёмным драконом раскрылось всё его волшебство.
Ведьма медленно поворачивала чайник по кругу, разглядывая дивного зверя.
– Это мы с Яриком купили в Китае. Я не сразу дошла до жизни такой, – Наталья повела рукой вокруг. – Я ж в Москве училась. Там полно всяких псевдоучителей. Наслушалась. Помчалась с дружбаном в Китай, на Тибет, истинных знаний искать. Не нашла, как ты понимаешь. Зато один молодой и прогрессивный монах-переводчик познакомил нас с очень древним дедом, который у них там типа святого. Там к нему все местные постоянно приходят, кто про животину спросить, кто про детей, кто про что. Такая дыра, скажу тебе. Господи, как они там выживают? Если только верой в то, что после смерти будут жить в самом райском месте рая, иначе там просто свихнуться можно. Холодно и жрать нечего. Пустые холодные горы. И всё. На сотни километров. Ну, так вот, этот дед, сказал, что в больших городах благодати нет, надо быть ближе к земле и что нельзя менять веру, в которой родился. Типа, это карма. И надо её, ну как это? Реализовать, что ли. В общем надо исполнить своё предназначение там, где родился. Понимаешь, лап, меня как током шарахнуло, веришь, волосы дыбом встали. А волосы у меня тогда довольно короткие были. Это я отрезала перед Тибетом, потом-то собиралась побриться налысо и медитировать. Ну, привыкала.
Ведьма уже была влюблена в Наташку, казалось, такую подругу она искала всю жизнь. Ироничная, весёлая, без заморочек, простая и честная. Гордая и красивая. Точно знает, куда идёт. Душа нараспашку. Сердечная, это так хорошо заметно. Даже если даром не пользоваться.
Наташка подлила ещё в глиняный чайник горячей воды, по кухне поплыл горьковатый и медовый одновременно аромат дедовых трав.
– В общем, хотела я остаться в монастыре и ждать, когда меня какое-нибудь просветление торкнет. Когда домой приехала сюда, поняла, что там и торкнуло. Дед этот, веришь, лап, что сморчок и цветом такой же. Городская, ты хоть знаешь, что такое сморчок? – иронично спросила Наталья.
– Тоже мне, гуру, наезд не засчитан, – в тон ответила ведьма и расхохоталась.
– А подишь ты, – серебряными колокольчиками звенел Наташкин смех.
Малая тоже смеялась. Весело прыгал вокруг стола Снежок. Наталья ласково потрепала его по башке и сунула кусок пирога со своей тарелки в его розовую пасть.
– Хорошо, что вы пришли. У меня с утра что-то с красками не клеилось, то одно забуду, то другое. Дуб-дерево, а не башка. А сейчас прямо чувствую, всё получится. Вы – как глоток свежего воздуха.
Наташка ласково погладила по голове малую, та потянулась к ней и очутилась в мягких объятиях новой маминой подруги.
– Первым встретила твоего деда Колю, когда из Москвы сбежала, – продолжила Наталья, покачивая на руках девочку. – И опять волосы дыбом: вон он, учитель. Прямо тут. На фига ездила? Чего искала? Вот она земля родная, вон она деревня с вековой историей, вот они корни, которые поливать надо. Ну и втянулась. Уже лет семь, что ли.
– Круто. И как тебе тут? Оно?
– Более чем. Это рай. Я ж говорю, тебе тут хорошо будет. Вот увидишь, – она подлила свежего чая и положила всем по хорошему куску пирога.
– А Ярик – это твой муж?
– Слава богу, нет. Это у меня ухажер был московский. Знаешь ли, я девка деревенская, думала, в Москву замуж вышла почти. Таскала из деревни всё подряд. Всю его родню кормила. Сама на курсы всякие, фитнес, языки, саморазвитие. А он, веришь ли, ни при ребёнке сказано будет, д…..б редкостный оказался, лежал на диване в халате, читал заумные книжки и всё мне говорил, что я не так живу, что мне надо достичь просветления и ещё какой-то неведомой хрени, тогда я дотянусь до этого м…звона. Я верила, думала, тупая деревенщина. Хотя что-то внутри обидно щемило. Но… И в итоге мы поехали на Тибет. Он с жиру богатого, я с дури влюблённой. Как от того сморчка китайского приехали, так я собрала чемодан молча и свалила к подруге. Забыла у него свою кружку дорогую туристическую, такую, знаешь, как термос. Очень жалко. Он не отдал, лап, веришь. Так и таскается с ней по горам, по долам.
– А ты откуда знаешь?
– Видела у него в соцсетях. Она у меня приметная. Подруга расписала её специально для меня как жостовский поднос. Потёрлась уже, но цела. Сука, не мужик. Во, жлобяра. Ой, малая, прости, тётка плохое слово сказала, – она ласково погладила девочку по голове. – А тебя как твой поймал?
– Ох, Наталья. Поймал – самое верное слово. У меня в 16 лет родители умерли…
Наталья закрыла рот руками, как бывало делала её бабуля.
– Да. Папа и мама поехали к папиной маме. У неё частный дом был на окраине города. Вот… – ведьма кончиками пальцев отодвинула кружку от края стола и опустила глаза. – Бабушка полезла в погреб за гостинцами для нас. Ну, там компот, салат, сама понимаешь. А у соседей утечка газа была и газ стёк, что ли, в подвалы соседей с их летней кухни. Но соседям повезло больше. Никому в погреб не надо было. Бабушка задохнулась. Папа, видимо, не дождавшись, пошёл проверить, мало ли, не молодуха же, вдруг поскользнулась там, или что… Или просто с соседкой разговаривает. Знаешь, как оно…
Наталья согласно кивала, боясь перебить и словом, и любым движением.
– Вооот… – снова начала ведьма срывающимся голосом. Слёзы уже были наготове. – Во дворе папа её не нашёл и полез в погреб, увидел, что бабушка лежит и вместо того, чтобы выбраться, и вызвать спасателей, стал её вытаскивать… И не смог…
Наталья медленно поднялась села рядом с ведьмой, обняла её своими мягкими руками. Ведьма тихо рыдала в ладони, сотрясаясь всем телом. Наталья плакала беззвучно, зажимая рот кулачком.
Когда ведьма перестала рыдать, Наталья уже боялась спросить, что было дальше. Но та решила закончить историю:
– В это время пришёл сосед, у которого утечка была, и кинулся по соседям. Маму поймал буквально за ногу, когда она туда лезла. Говорили, что уже так пахло газом, что стоять рядом нельзя было. Мама начала кричать. Сосед её на плечи и за забор и кричал, чтобы все соседи кидали добро и бежали из дома, потому что газ может взорваться. Ну, там соседи её на улице и держали. Говорят, она так орала, когда бабулю и папу достали из погреба, что чуть было вся толпа не поседела от ужаса. Мама умерла почти следом, так и не пришла в себя, просто угасла и всё.
– А ты где была? – осмелилась вставить слово Наталья.
– С другой бабушкой, маминой мамой, на даче яблоки собирала. В сентябре это было.
– Бедная ты моя, какая судьба жестокая.
– Жестокая, но не такая жесть, как сейчас. Точнее, до побега. Я с бабушкой жила как у Христа за пазухой. А когда она умерла 5 года назад, я вообще одна осталась. Ни братьев, ни сестёр, ни близкой родни нет. Вообще капец. Хорошо, что работа была. Я только открыла своё дизайн-бюро. Сама себе хозяйка, сама бухгалтер, сама со строителями, сама ковры покупала, плитку и даже таскала и шторки вешала. Всё что угодно, только бы не быть одной, дома и всё такое. Я начала дом строить. Мы знаешь, мечтали с бабулей вдвоём жить в большом доме за городом, чтоб уже без дачи, а всё под боком. Удобно и бабуля старела, а без дачи не могла, чтоб по травке походить, на солнышке посидеть. И так далее.
– А с бабушкой что случилось? – осторожно спросила подруга.
– Мне кажется, она не пережила смерти мамы. Её старший сын умер ещё малышом от какой-то детской болезни, тогда вакцин не было. Не помню, как толком это называлось. То есть, мама – единственная её дочь, я – единственная внучка. Всё как-то не так… И деда своего я не знала, он умер, когда мне было два с половиной года. Неудачное удаление аппендицита.
– Да, блин, что за жизнь! Ну как так, чтобы на одну семью столько горя, господи, да куда там смотрят на небе, а? – взвилась Наталья.
– Да, Наталья, я сама так долго думала, пока своих учителей слушать не стала внимательнее. В общем, на тот момент я была измучена одиночеством и думала, что у меня вообще детей не будет, раз мой род так стремительно идёт на убыль. И тут нарисовался мой муж. Типа, проект заказать, в ходе проекта втёрся в доверие, скажем так, ну очень старался, правда. 24 на 7 рядом был. Сопли в сахаре. Отвезёт-привезёт, заберёт, доставит. Я вся в раздрае, поплакать не в кого. Мне так херово было, я дня по три лежала на балконе своего недостроенного дома на раскладушке и пялилась в одну точку. Мечтала умереть. Просто заснуть и не проснуться и это была молитва. По-серьёзному, по-взрослому. А с моста в реку боялась, – ведьма побледнела и почувствовала, как холодом сковало лицо, руки и по спине как будто что-то тяжёлое и ледяное медленно спускается вниз.
– Я раз вляпалась и сижу, несчастную корчу. А у тебя прям всех колошматит, как в мясорубке. Что за ужас, вся семья на кладбище и сама чуть не погибла. Прям программа по истреблению. Эк, тебя, лап, сурово. Хотя, я понимаю. Не сказать, чтобы близка была к такому, но как ты говоришь, я чувствую с тобой. Даже мороз по коже.
– У меня тоже. Так замуж и вышла, в общем, от страха. Потом уже сообразила, что свадьбу играли почти в те же дни, что отец и бабушка погибли. Это ужас просто.
– Ну, эт ты не нагнетай. Не в день же.
– Нет, но как-то я долго обычно переживаю эти события каждый год. Как будто выпадаю. Вот и свадьбу так себе помню. Помню, что стояла в ЗАГСе и твердила: «Надо сказать «нет». Надо сказать «нет»»…
– Ну, ты даёшь…
– Да, предчувствия её не обманули…
– Слушай, лап, а что если спрошу откровенно? Правда, что бабки говорят, типа, ты как дед, ведьма? – Наталья чуть побледнела и опасливо поглядывала на новую подругу, с которой они уже и пооткровенничали, и даже по-девчачьи поревели в обнимку.
– Правда, – спокойно сказала ведьма. – Только не в том понимание ведьмовства, что принято в обществе. Скорее мы хранительницы старинных знаний, природы и всего такого фольклорного. Ну, и художница.
– А гадать умеешь? – с интересом спросила Наталья.
– Само собой, – улыбнулась ведьма.
– Класс! – Наталья громко выдохнула. – Всегда мечтала о такой подруге. Погадаешь, выйдет из моего предприятия толк? А то я иногда так устаю, что хочется всё бросить.
– Я как раз для этого пришла, – ответила ведьма, принимая горделиво-театральную позу.
– Да иди ты, – удивилась подруга.
– Пойду, когда захочу, а сейчас я чаю хочу, – ведьма протянула пустую кружку.
Наталья безропотно взяла, налила холодной заварки и совсем побледнела, понимая, что она холодная, а ведьме срочно нужен чай.
Девушка расхохоталась:
– Видела бы ты своё лицо, прости, Наталь, не могла не пугнуть, ну очень смешно ты спрашивала и удивлялась.
– Коза ты, – ругнулась Наталья.
– Спасибо, подруга, сама ты такая.
Обе от души рассмеялись.
– Всё будет хорошо, Наташ. Сайт твой доделаем. Будем группы вести. Замутим пару туров посерьёзке. Сайт надо до ума доводить и чтобы не просто через переводчик браузера переводился, сама знаешь, какой там перевод, а чтобы были официальные версии с вменяемым текстом, как минимум на английском, французском и немецком. Это накроет большую часть аудитории. Кароч, у меня есть план и ресурс. Я заказала кое-что из техники. Буду посылки и курьерскую доставку на тебя заказывать. Но открывать буду сама, ибо там доки по моему бизнесу будут, прости, но коммерческие дела на самотёк пускать не надо.
– Да брось, не буду ничего открывать. Я вообще сейчас в шоке. Ты так говоришь сейчас, как будто мы с тобой уже месяц всё обсуждаем и вот решили что-то.
– Я привыкла руководить и делать большие проекты, прости, если с корабля на бал, но на рынке первый, кто раньше встал и больше трудился головой, а не руками.
Наталья изобразила на лице максимальный скепсис и показала свои синие руки:
– С этим как?
– Ты ж знала, что совать руки в краску нельзя.
– У меня телефон в чан упал.
– Тем более, ему хана теперь.
– А то…
– Купим тебе новый, не ссы. Интернет тут есть?
– Есть, но не везде.
– Я свою симку выкинула. На всякий случай. Договорилась со своими, что буду выходить на связь позже. Недавно первая посылка на деда пришла. Я письмо бумажное отправила на офис, они там обалдели, читали, говорят, вслух несколько раз. Прислали телефон, симки, ноутбук второй, наличку и много ещё чего. Даже фотоаппарат приличный. Курьер приехал аж сюда… Ребята специально ездили отправлять в другой город и оттуда курьера заказывали. В общем, путаем следы. Как зайцы в лесу.
– Да мы все видели. Ну, ты крутая, видать, там у себя.
– Не настолько крутая, чтобы справиться с таким уродом. Пришлось бежать. В городе не было возможности от него избавиться. Оглядываться по сторонам каждую минуту сил не было. Я бы уже с ума сошла. Тут в лесу, я обрела силу. Успокоилась.
– У тебя тут друзья появились. Я с тобой, лап.
– Спасибо, Наталь. Повоюем. Я пока симки не активировала. Во-первых, страшно выходить из тени, я тут привыкла к тихому мирку и добрым людям. Во-вторых, не уверена, что не выйдет слишком дорого.
– Тут не переживай, через неделю ярмарка в городе, я тебе куплю на свой паспорт, что скажешь. Я знаю, что тут ловит и где.
– Спасибо, друг. Сколько тебе денег дать?
– Во, ты дурная. Ей-богу. Ну, какие деньги? Ты мне помогаешь, я тебе. И вообще, у нас тут бизнес общий наклёвывается.